Особенно ему мешала постоянная нехватка продовольствия и фуража в армии. "Армия марширует на животе", * , конечно, но линия снабжения армии Северной Вирджинии была растянута, а Конфедерация была плохо организована для ее снабжения. В то время как армии Союза получали обильные припасы и могли строить огромные склады вблизи фронта, как тот, который Джексон только что уничтожил в Манассас-Джанкшен, армия Северной Вирджинии была вынуждена постоянно двигаться. Она жила за счет земли, потребляя продовольствие и фураж с ужасающей скоростью, и это делало трудным, почти невозможным для армии оставаться на месте долгое время или отступать по уже очищенной территории. Время и расстояние постоянно занимали мысли Ли, даже в момент победы, которая подтвердила его смелое решение оставить Ричмонд, перейти Раппаханнок и разделить свою армию перед лицом врага. В обозе Ли не было припасов; дороги перед ним становились "скверными и мокрыми", по выражению Лонгстрита, всегдашнего реалиста; армия была голодна, истощена и испытывала недостаток во всех видах боеприпасов. Несмотря на это, Ли был полон решимости еще раз попытаться отрезать основную часть армии Поупа, прежде чем она сможет достичь безопасного Вашингтона.
На рассвете 31 августа, надев "резиновый комбинезон и накинув на плечи резиновое пончо", Ли и Джексон поскакали на переправу через Булл-Ран, попав под обстрел вражеских пикетов с дальней стороны - доказательство того, что остатки федеральной армии все еще находятся в районе Центрвилла, за линиями, которые сами конфедераты вырыли годом ранее. Ли сразу же принял решение. Джексон, находясь дальше всех слева, должен был двинуться первым, переправиться через Булл-Ран у брода Садли-Спрингс, продвинуться на север широким фланговым движением справа от армии Поупа и попытаться отрезать ему путь к отступлению из Центрвилла - повторение стратегии Ли при Раппаханноке 25 августа. Лонгстрит должен был "оставаться на поле боя, ухаживая за ранеными и хороня мертвых, пока Джексон не начнет действовать", а затем последовать за Джексоном. Стюарту было приказано пересечь Булл-Ран с кавалерией и продвигаться к Окс-Хиллу и Фэрфакс-Корт-Хаусу, прикрывая войска Джексона и удерживая внимание Поупа - как раз тот вид яркой демонстрации, в котором Стюарт преуспел.
Приведя Джексона в движение, Ли ненадолго остановился у высокой железнодорожной насыпи, чтобы поговорить с генералом Лонгстритом, при этом поводья Тревеллера были свободно перекинуты через одну руку. На насыпь внезапно выскочил отряд федеральных пленных под вооруженной охраной, и Тревеллер в тревоге вскинул голову и "прыгнул назад", с силой бросив Ли на землю, вывихнув оба запястья и сломав небольшую кость в одной руке. Вызвали хирурга, и на обе руки Ли наложили повязки, лишив его возможности ездить верхом. В течение нескольких дней он был вынужден сопровождать свою армию в карете скорой помощи. Помимо сильной боли, несчастный случай стал "тяжелым испытанием для терпения генерала... поскольку неизбежно запряженное лошадьми колесное транспортное средство "не могло проехать во многие места, где лошадь могла бы его провезти".
Время и погода, а также его собственные ранения теперь работали против Ли. Лонгстрит последовал за Джексоном в 2 часа дня под "веселые" мелодии "Дикси", исполняемые армейским оркестром под проливным дождем. Войска шли, по словам Лонгстрита, "по одноколейной проселочной дороге, достаточно плохой на южной стороне реки, сильно изношенной... по зыбучим грунтам на северной стороне". Лонгстрит жаловался - с некоторой долей того, что звучит очень похоже на мелочность, - что если бы за Джексоном "следовал враг, чей марш он хотел сорвать, его орудийные повозки не смогли бы проделать более глубокий путь через грязь и зыбучие пески". Как ни тяжело было армии Лонгстрита пробираться по грязной дороге, уже протоптанной Джексоном, это также сделало бы продвижение скорой помощи Ли еще более медленным и неудобным, чем обычно. * Замкнутый в небольшом пространстве Ли не мог иметь четкого представления о происходящем.
Утром он получил от Поупа официальную просьбу о перемирии, чтобы забрать федеральных раненых с поля боя. Ответ Ли был взвешенным. Он разрешил федеральным санитарным машинам пересечь линию Конфедерации, но не согласился на перемирие. Как обычно, Ли был практичен и твердолоб. Он не хотел заваливать своих и без того перегруженных медиков несколькими тысячами федеральных раненых, а также не хотел, чтобы его тормозили формальным перемирием.
К вечеру Лонгстрит все еще находился по ту сторону Булл-Ран, а голодные, изможденные, промокшие от дождя войска Джексона все еще были далеко от Фэрфакс-Корт-Хауса. Они расположились на ночлег в Плезант-Вэлли, на Литл-Ривер-Терпайк, почти в десяти милях от цели Джексона. Единственным, кому удалось быстро продвинуться вперед, был Поуп, который оставил Центрвилл и увел свою армию достаточно далеко на север, чтобы Джексон уже не мог перекрыть ему путь к отступлению. К позднему вечеру следующего дня, 1 сентября, Джексон достиг особняка Шантильи, одного из величайших домов Вирджинии; он был построен семьей Стюартов, которая сочеталась браком с семьей Ли, и примыкал к поместью родственника Ли - Фрэнсиса Лайтфута Ли. Поняв, что ему не удастся обойти Поупа, Джексон решил атаковать его правый фланг. Это не увенчалось успехом: небывалая по силе гроза "била в лицо" бойцам, когда они шли навстречу врагу, а федералы оказывали упорное сопротивление. Грохот спорил с грохотом орудий, и бой продолжался до наступления темноты. Лонгстрит, подошедший со своей армией с наступлением ночи, отметил, что федералы "предприняли яростную атаку, оттеснив конфедератов с некоторым беспорядком". Возможно, это было связано с отсутствием Ли. Его санитарная машина прибыла слишком поздно, чтобы он мог принять командование сражением. Несомненно, уставший и страдающий от ран, он устроил свой штаб в близлежащем фермерском доме. Лонгстрит заметил Джексону, когда тот подъехал к нему, "когда буря битвы, а также стихия начали стихать", что люди Джексона "не выглядят хорошо работающими сегодня", заметив большое количество отставших по дороге, что вряд ли понравилось Джексону, тем более что Лонгстрит успел прибыть только после того, как бой был практически закончен. Джексон грубо ответил: "Нет, но я надеюсь, что утром это принесет победу".
Этого не произошло. Битва при Окс-Хилле, как ее называют на Юге, или Шантильи, как ее называют на Севере, не смогла задержать отступление Поупа к безопасному Вашингтону и стоила Ли дополнительных 1300 потерь. Хотя кавалерия Стюарта преследовала отступающих федералов почти до самого Потомака, всякая надежда уничтожить армию Поупа исчезла.
Одной из жертв сражения стал генерал-майор Филипп Кирни, служивший вместе с Ли в Мексике. С наступлением ночи он по неосторожности въехал в ряды конфедератов под проливным дождем и слишком поздно понял свою ошибку. Он "повернул лошадь и дал шпоры, предпочтя опасность мушкетных пуль унизительной капитуляции". Кирни был прекрасным саблистом, сражавшимся с французской армией в битве при Сольферино и ставшим первым американцем, награжденным Почетным легионом. * богатый человек, выбравший армию в качестве карьеры и вынужденный уйти в отставку после бурного романа и развода.
Несмотря на ореол скандала, окружавший Керни, Ли, возможно, помнил о его галантности при Чурубуско и восхищался мужеством его последних минут. Он нашел время, чтобы написать любезную записку Поупу:
2 сентября 1862 года
Генерал-майор Джон Поуп,
Армия Соединенных Штатов Америки
Сэр, - Вчера вечером с поля боя привезли тело генерала Филипа Керни и сообщили, что он мертв. Я посылаю его под флагом перемирия, думая, что обладание его останками может послужить утешением для его семьи.
С уважением, сэр,
ваш покорный слуга,
генерал
Р. Э. Ли.
Временами из жестокости войны проявляется характер Ли: формальный, неизменно вежливый, достойный и заботливый. Как бы Ли ни презирал Поупа, он сделал все возможное, чтобы тело генерала Керни было "подготовлено к погребению" и возвращено в ряды Союза с надлежащей церемонией и уважением.
Хотя победа Ли была встречена в Ричмонде с ликованием, он прекрасно понимал, какие трудности ее сопровождают. На равнинах Манассаса он захватил более 7000 пленных федералов, а также "около 2000 раненых федералов, оставшихся в наших руках". Кроме того, он захватил "тридцать артиллерийских орудий и до двадцати тысяч единиц стрелкового оружия", что заставило незадачливого Поупа жалостливо написать генералу Хэллеку: "Если не сделать ничего, чтобы восстановить тонус этой армии, она растает раньше, чем вы успеете это понять". Но у Ли не было ни людей, необходимых для атаки Вашингтона, потерявших почти 10 000 человек за время, прошедшее с момента перехода через Раппаханнок до выхода на Потомак, ни припасов для длительной осады. Годы спустя, когда Ли спросили, почему он не смог преследовать Поупа дальше, он ответил просто: "Моим людям нечего было есть". Может быть, они и одержали победу, но фактически застряли в грязной трясине поля боя без еды на три дня. Ли никак не мог попросить голодных людей штурмовать хорошо укрепленные укрепления. Его армия должна была двигаться или умереть.
17. Подход Ли к Мэриленду.
{Роберт Э. Ли, тома 1, 2 и 3, автор Дуглас Саутхолл Фримен, авторское право © 1934, 1935, Charles Scribner's Sons, авторское право обновлено 1962, 1963, Инес Годден Фримен. Все права защищены}.
Он не мог отступать - победоносная армия не отступает, и в любом случае его люди уже очистили территорию между Манассасом и Раппаханноком; он также не хотел снабжать ее за счет своих соотечественников-виргинцев, у которых к тому времени почти ничего не осталось после перехода двух армий. У него не было другого выхода, кроме как переправиться через Потомак и продвинуться на север, в богатую сельскую местность Мэриленда или Пенсильвании, где он мог бы прокормить свою армию за счет противника. Мэриленд давал множество стратегических преимуществ - конечно, это была "вражеская страна", но многие ее жители симпатизировали южанам, и он мог даже надеяться получить новобранцев.