щего о передвижениях противника. Рейд на Ричмонд был похож на поездку Стюарта вокруг армии Макклеллана на полуострове в 1862 году, но он лишил Гранта его кавалерии почти на две недели и не оказал особого влияния на ход кампании, разве что дал возможность ричмондскому ополчению чем-то заняться.
Самым важным последствием для Конфедерации стала потеря генерал-майора Дж. Э. Б. Стюарта, который был тяжело ранен в столкновении у Желтой таверны 11 мая и умер в тот же день в возрасте тридцати одного года. "Он не принес мне ни единой ложной информации", - сказал Ли; затем, сильно потрясенный и близкий к слезам, он удалился в свою палатку, "чтобы справиться со своим горем". Он написал Мэри: "Более ревностного, пылкого, храброго и преданного солдата, чем Стюарт, Конфедерация не может иметь"; и объявил армии: "К военным способностям высокого порядка и благородным добродетелям солдата он добавил более светлые милости чистой жизни, направляемой и поддерживаемой христианской верой и надеждой". В дополнение к своей храбрости и боевому духу Стюарт обладал редкой способностью веселить и развлекать Ли даже в самые мрачные моменты войны. Ли относился к Стюарту как к одному из своих сыновей еще с тех времен, когда тот был комендантом Вест-Пойнта: "Я едва ли могу думать о нем без слез", - сказал он одному из офицеров Стюарта. Эта потеря выходила далеко за рамки потери талантливого кавалерийского командира и произошла в тот момент, когда один за другим от него уходили ближайшие командиры Ли - Лонгстрит медленно оправлялся от ран; А. П. Хилл был болен и едва ли мог руководить своим корпусом; Юэлл был не намного лучше после ампутации ноги; Джексон, человек, которому Ли доверял больше всего, погиб.
27. Эскизная карта позиций конфедератов в районе Спотсильвания Корт Хаус, май 1864 г., после продвижения Гранта через Уайлдернесс.
{Роберт Э. Ли, тома 1, 2 и 3, автор Дуглас Саутхолл Фримен, авторское право © 1934, 1935, Charles Scribner's Sons, авторское право обновлено 1962, 1963, Инес Годден Фримен. Все права защищены}.
Ли с трудом справлялся с объемом работы и ответственности, на который хватило бы заместителя командующего армией, начальника штаба и трех командиров корпусов, а его собственное здоровье, на которое он никогда не жаловался, вызывало у окружающих постоянное беспокойство. Какими бы масштабными ни были беды Конфедерации, казалось, что они лежат на плечах одного человека. Он правильно предсказал, что Грант нанесет удар по Спотсильвания-Корт-Хаус, и ловко переместился туда как раз вовремя, чтобы помешать ему. Армия Северной Вирджинии теперь прочно стояла между армией Гранта и Ричмондом, всего в пятидесяти милях, и Гранту предстояло сражаться за каждую милю.
Перевернутая V-образная линия войск Конфедерации вокруг Спотсильвании крепла с каждым часом, но самое слабое место находилось в вершине V-образной линии, которая, по сути, представляла собой выступ, который можно было атаковать с обеих сторон. Грант был полон решимости прорвать его. С 8 по 21 мая он провел серию дорогостоящих атак на линии Ли, иногда прорываясь через них, но так и не сумев удержать или расширить свои позиции. Бои были названы "одними из самых интенсивных за всю Гражданскую войну", с общей численностью потерь почти 32 000 человек с обеих сторон на фронте длиной всего четыре мили. Как графически описал один из офицеров Союза, "вражеские мертвецы... были навалены друг на друга в некоторых местах на глубину четырех слоев, демонстрируя каждую отвратительную стадию увечья. Под массой быстро разлагающихся трупов конвульсивные подергивания конечностей и корчи тел показывали, что раненые еще живы и пытаются выбраться из ужасного укрытия". Грант, как ни один генерал Союза до него в Северной Вирджинии, сумел выпутаться из битвы на истощение вокруг Спотсильвании и снова попытался обойти Ли справа, делая ряд ходов, которые Ли, как опытный шахматист, каждый раз удавалось парировать. Однако каждый ход заставлял Ли возвращаться все ближе и ближе к Ричмонду. Две армии снова столкнулись у реки Северная Анна, в двадцати милях от Ричмонда. С 23 по 26 мая Грант продвигался на юг по восточному берегу реки Северная Анна, а Ли - по западному, и в итоге занял укрепленную линию к северо-востоку от Ричмонда в районе Механиксвилла и Колд-Харбора - именно там, где Ли три года назад, в июне 1862 года, впервые выступил в качестве командующего армией Северной Виргинии. Это была знакомая местность, всего в восьми милях от Ричмонда; но вместо нерешительного Макклеллана перед ним стоял мрачно настроенный Грант, который прибыл 28 мая с четырьмя корпусами, а еще два корпуса должны были прибыть в Уайт-Хаус 30 мая. Таким образом, два года кровопролитной войны привели Ли к обороне Ричмонда, на земле, большая часть которой хранила шрамы и могилы предыдущих сражений - ироничный разворот, но Ли не мог этого оценить.
25 мая Ли свалила тяжелая болезнь. Его обычно уравновешенный нрав был пошатнут, но он оставался бодрым духом своей армии. Чем он был болен, сказать трудно - возможно, это был приступ стенокардии, но больше похоже на дизентерию, которая была бичом всех полевых армий и широко распространилась в этой армии. Генерал Юэлл был настолько болен, что вынужден был сдать командование своим корпусом генералу Ранно. 28 мая ему и Ли пришлось весь день ехать в своей санитарной машине, что Ли делал редко, как потому, что ему нравилось ездить верхом, так и потому, что он знал, как ценно для боевого духа его армии видеть его на Тревеллере, даже на расстоянии.
Несмотря на плохое самочувствие, Ли все еще стремился перейти в наступление. Он находился менее чем в десяти милях от Ричмонда; он получал подкрепления, которые правительство могло прислать, лишив дивизий другие армии; у него было преимущество коротких внутренних линий, в то время как линии коммуникаций Гранта были растянуты до предела, а люди Гранта были измотаны бесконечными маршами и ежедневными стычками с врагом. Но Ли не мог бросить свои тщательно продуманные оборонительные сооружения, чтобы сразиться с Грантом на открытой местности, а Грант оставался верен своей стратегии изматывания Ли. Главный помощник Ли, полковник Тейлор, точно описывает действия армии после того, как Грант отошел от Уайлдернесса: "Мы находились в постоянном контакте с противником, и каждый день приносил свои эпизоды волнения и борьбы на разных участках нашей линии". Не было ни одного момента, когда бы не происходили действия кавалерии и пехоты, поскольку обе армии продвигались к Ричмонду, где находились тщательно продуманные укрепления и земляные сооружения, которые, по замыслу Ли, должны были защитить его армию от тотального нападения. С другой стороны, Ли прекрасно понимал, насколько опасно позволить осадить себя в этом месте. Если бы он потерял возможность маневрировать, то война превратилась бы в войну численности, что было бы выгодно Гранту, и к этому добавилась бы опасность того, что армия и город могут быть истощены голодом. Не менее авторитетный человек, чем будущий фельдмаршал лорд Уолсли, * тогда еще британский офицер, наблюдавший за войной со стороны Конфедерации, писал: "Ли был против окончательной обороны Ричмонда, к которой его призывали по политическим, а не по военным причинам. Это была большая стратегическая ошибка". Уолсли был прав. Ли считал, что политика защиты Ричмонда до последнего человека была ошибкой, но Джефферсон Дэвис был полон решимости сделать это. Что касается Гранта, то, хотя он и не был заинтересован во взятии Ричмонда, сейчас он день за днем пробивал себе дорогу к нему, как это делал Макклеллан два года назад, хотя и более успешно. Ни один из генералов не делал того, чего хотел.
Примечательно, что Ли сохранил оптимизм и решимость продолжать борьбу. Как отмечает его сын Роберт: "Когда [после болезни] мы снова увидели его в строю, верхом на Тревеллере, как обычно, с наших сердец как будто внезапно сняли какой-то непосильный груз". Даже если учесть естественное восхищение сына своим отцом, вся армия, похоже, разделяла эту непоколебимую веру в своего командира - пока Ли ведет этих людей, они будут сражаться, несмотря ни на что. С трудом скрывая восхищение, Грант писал о Ли и его армии: "Враг упрям и, похоже, нашел последнюю траншею".
Грант был полон решимости проверить это на практике. Ли занял амбициозную линию укреплений в форме полумесяца у Механиксвилла, использовав все достижения классического фортификационного искусства Вобана; она протянулась почти на семь миль по северному берегу реки Чикахомини от фермы Этли слева, а справа упиралась в саму реку. У Гранта было 108 000 человек, у Ли - около 59 000; план Гранта заключался в том, чтобы разгромить меньшие силы Конфедерации, затем обойти правый фланг Ли, отделить его от Ричмонда и нанести окончательный удар по армии Северной Вирджинии, когда она будет выбита из своих окопов. Нрав Гранта, похоже, пошатнулся. По дороге к Колд-Харбору он наткнулся на юниониста, который хлестал свою измученную лошадь по голове и лицу, и после "взрыва гнева" приказал привязать его к дереву, придумывая бог знает какое наказание. Вскоре после этого он приказал провести полномасштабную лобовую атаку на грозную линию Ли, и к полудню, спустя всего полчаса, он понес более 7000 потерь. К концу дня Грант так ничего и не добился, по некоторым оценкам, он понес более 13 000 потерь против 2 500 у конфедератов. В самом конце жизни, когда он лежал при смерти, продолжая заканчивать свои мемуары, воспоминания продолжали преследовать Гранта. "Я до сих пор сожалею, - писал он, - что последний штурм Колд-Харбора так и не был предпринят. . . . За тяжелые потери, которые мы понесли, не было получено никакого преимущества". Это был день постоянных ужасов. Солдаты Союза, копая траншеи, с ужасом обнаруживали бесчисленные человеческие останки, оставшиеся после сражения 1862 года на той же самой местности; а после битвы убитых и раненых Союзников оставили между линиями под палящим солнцем на два дня, пока Ли и Грант в тоне колючего достоинства переписывались друг с другом об условиях их вывоза. Мертвые были гротескно раздуты и "черны как уголь", а раненые мучились от боли, жажды и насекомых, и их методично отстреливали снайперы Конфедерации, пока они лежали беспомощными. Грант под белым флагом отправил Ли короткое письмо, в котором предлагал разрешить "безоружным людям, несущим носилки", "подбирать своих мертвых и раненых, не подвергаясь обстрелу ни одной из сторон".