своему заместителю, официально запросил условия капитуляции. 27 марта Веракрус был занят американской армией. Гарнизон численностью более 4 000 человек вышел, сложил оружие и был отправлен домой как военнопленные по условно-досрочному освобождению (у Скотта не было средств на их пропитание). Всего за восемнадцать дней "главный порт внешней торговли" Мексики был взят, вместе с более чем 400 орудиями, при этом американские офицеры и солдаты потеряли всего шестьдесят четыре человека.
Скотт в своей депеше домой похвалил Ли за его работу не только как инженера, но и как адъютанта. Что еще более важно, Ли выделился среди своих сослуживцев двумя качествами, которые важнее всего на войне: храбростью и профессиональными знаниями (с военной точки зрения, ни одно из них не приносит особой пользы без другого). Однако сам он был скорее опечален, чем обрадован своим первым военным опытом. После того как он проехал вокруг разрушенных стен Вера-Круса и осмотрел последствия 1800 снарядов, выпущенных с морской батареи, а также 2500 снарядов из мортир, которые он так тщательно разместил, он написал домой: "Это было ужасно! У меня сердце кровью обливалось за жителей. Солдаты меня не так волновали, но было страшно думать о женщинах и детях". Затем, как это часто случалось в будущем, он не произнес ни слов триумфа, ни удовлетворения от победы.
Глядя на Веракрус с его разрушенными домами, улицами, "заваленными раздутыми трупами мертвых животных", и печальными рядами мирных жителей, ожидающих погребения, Ли мог бы согласиться с лаконичным замечанием герцога Веллингтона, проезжавшего по полю битвы при Ватерлоо в 1815 году: "Ничто, кроме проигранной битвы, не может быть вполовину так меланхолично, как выигранная битва".
Какими бы ни были недостатки Ли, к ним никогда не относилась любовь к славе ради нее самой.
От Вера-Круса до Мехико 280 миль. Перед Скоттом было два маршрута: один - на юг, огибая барьер хребта Сьерра-Мадре примерно в 90 милях от Вера-Круса, который шел под прямым углом к направлению его продвижения; другой - на север, немного длиннее и круче, который проходил через горный перевал у Круз-Бланки. Эти две дороги встретились у города Пуэбла, в 100 милях от Мехико. Из них лучшей была так называемая Национальная дорога, которая шла по маршруту, использованному Кортесом в 1519 году, и вела из tierra caliente, болотистой лихорадочной страны вокруг Вера-Круса, через Халапу, Пероте и Пуэблу; затем огибала знаменитую гору Попокатепетль и спускалась в великую Долину Мексики. Эта дорога пересекала несколько рек, текущих с запада на восток, и проходила через многочисленные крутые овраги и "узкие проходы", любой из которых мог стать идеальным местом для засады, особенно если учесть, что армия Скотта была растянута на многие мили Национального шоссе, а три дивизии находились слишком далеко друг от друга, чтобы поддержать друг друга в случае неприятностей. Несмотря на риск, Скотт решил пойти на это. Правда в том, что Скотт участвовал в гонке со временем. Он задержался в Веракрусе дольше, чем хотел бы, из-за трудностей с приобретением достаточного количества мулов и лошадей для артиллерии и повозок со снабжением. Двое из его людей уже умерли от желтой лихорадки, поэтому ему ничего не оставалось, как продвигаться вглубь вражеской территории, не дождавшись готовности, оставляя позади себя удлиняющуюся линию снабжения, которую в любой момент могло перерезать даже небольшое количество вражеских войск или партизан, одновременно отрезая его линию отступления. В Вашингтоне президент Полк выразил сожаление по поводу этой "великой военной ошибки", а далеко в Лондоне герцог Веллингтон, который внимательно следил за продвижением Скотта по карте из газетных сообщений, решил: "Скотт потерян... он не может отступить на свою базу".
Когда начался марш к Мехико, сам Скотт, казалось, на мгновение утратил способность к планированию. Одна из трудностей заключалась в том, что у него не было достоверных сведений о том, где может находиться Санта-Анна; другая - в том, что два командира его дивизий - импульсивный Дэвид Э. Твиггс и угрюмый и чувствительный Уильям Дж. Ворт - поссорились, и старый друг Скотта Ворт с горечью обвинял Скотта в том, что тот приказал дивизии Твиггса возглавить марш, а не регулярным войскам Ворта. Поведение Ворта, по словам относительно сочувствующего сослуживца, было "настолько высокомерным и властным, насколько гордость может сделать человека". Хотя Скотт сделал все возможное, чтобы успокоить своего друга, он не собирался менять свои приказы. Много времени было потрачено впустую на то, что Ворт расценил как оскорбление своей чести. Ворт разорвал дружбу с генералом Скоттом и дулся, как Ахиллес, в своей палатке, в результате чего 9 апреля Твиггс покинул Веракрус, за ним вскоре последовала дивизия добровольцев генерал-майора Роберта Паттерсона, затем 12 апреля - Скотт и его штаб, и, наконец, 16 апреля - Ворт. В результате первая дивизия вышла из Вера-Круза за неделю до последней, что было не самым удачным планом. Признаки отсутствия дисциплины были очевидны: добровольцы слишком быстро опустошали свои фляги, выпадали из линии марша из-за сильной жары и бросали лишний багаж, покидая дорогу, чтобы укрыться от солнца везде, где только можно.
Скотт приказал Твиггсу продвинуться до города Халапа, расположенного примерно в сорока милях к северо-западу, из чего люди сделали вывод, что он думает, будто Санта-Анна находится по другую сторону Сьерра-Мадре. На самом деле Санта-Анна, вернувшись в Мехико после поражения при Буэна-Висте, чтобы подтвердить свой политический контроль и набрать новую армию, уже окопался на сильной позиции впереди Твиггса с 12 000 человек. * Если бы Санта-Анна действительно был Наполеоном Запада, он бы выслал свою кавалерию и обнаружил, что американская армия в беспорядке растянулась вдоль Национального шоссе. Вместо этого он занял оборонительную позицию впереди них, тем самым предоставив Скотту возможность сосредоточиться, когда тот наткнется на позиции Санта-Анны. Конечно, войска Санта-Анны были сырыми и плохо обученными, и он мог быть более уверен в них, занимая оборонительную позицию на возвышенности, чем в более амбициозной быстрой фланговой атаке, но нельзя отрицать, что он упустил шанс - возможно, последний шанс на решающую мексиканскую победу.
Через два дня после Веракруса Ли, сопровождавший генерала Скотта, достиг Национального моста через Рио-де-ла-Антигуа, "великолепного сооружения высотой более пятидесяти футов и длиной почти в четверть мили, с которого открывался романтический вид на стремительный поток, извивающийся среди буйной растительности". Скотт опасался, что Санта-Анна может устроить там оборону, поскольку мост представлял собой очевидное "узкое место", но, к своему облегчению, обнаружил, что он не был ни укреплен, ни разрушен. Проехав несколько миль за мостом до следующей реки - неглубокой, но широкой и стремительной Рио-дель-План, - они обнаружили первые две дивизии американской армии, расположившиеся на широкой равнине под "беседками" - грубыми укрытиями из ветвей деревьев, установленных в землю в виде стоек, и покрытых травой и листьями. Солдаты аплодировали, когда Скотт проезжал мимо. "Ни один командир, - писал он позже с характерным оттенком самодовольства, - никогда не был встречен более бурными аплодисментами".
Сев на землю, Скотт узнал, что Санта-Анна и его армия закрепились всего в нескольких милях к западу на возвышенностях, которые трудно было толком рассмотреть с равнины. Немногочисленные подробные карты Мексики были отрывочными и ненадежными, поэтому ни генерал Твиггс, ни генерал Паттерсон, ни даже сам Скотт не имели четкого представления о том, что ждет их впереди. Даже точный маршрут Национального шоссе был неизвестен. Скотт отдал четкий приказ: если Твиггс вступит в контакт с противником, он должен ждать, пока Паттерсон не прибудет со своими добровольцами. Скотт надеялся сдержать Твиггса, который имел заслуженную репутацию вспыльчивого человека. На самом деле накануне, когда Твиггс понял, что мексиканцы находятся почти прямо перед ним, он отдал приказ атаковать, и помешало ему это сделать только своевременное прибытие Паттерсона, который поднялся с больничной койки, чтобы принять командование. Это было удачей, поскольку с дивизией Уорта, все еще остававшейся в Веракрусе, у Скотта было 6 000 человек против 12 000 у Санта-Анны.
1. Эскиз карты битвы при Серро-Гордо.
{Роберт Э. Ли, тома 1, 2 и 3, автор Дуглас Саутхолл Фримен, авторское право © 1934, 1935, Charles Scribner's Sons, авторское право обновлено 1962, 1963, Инес Годден Фримен. Все права защищены}.
Очевидно, что требовалась тщательная разведка, и Скотт выбрал Ли, "этого неутомимого инженера", чтобы возглавить ее. На следующий день, утром 15 апреля, Ли отправился вперед и сразу же заметил, что, какими бы ни были другие его генеральские недостатки, Санта-Анна хорошо видел оборонительную позицию. Санта-Анна эффективно перекрыл шоссе в полутора милях от американского лагеря. К северу от извилистой дороги над ней возвышались два усеченных конических холма: Серро-Гордо (также известный как "Эль-Телеграфо") и чуть более низкий Ла-Аталайя со сторожевой башней на вершине. Хребет тянулся в северо-восточном направлении, более или менее параллельно дороге. На каждом холме Санта-Анна вырыл батарею орудий, хорошо расположенных для поддержки друг друга и флангового обстрела дороги. К югу от дороги и реки местность была изрезана запутанным лабиринтом крутых оврагов, которые разделялись тремя уплощенными грядами, напоминавшими вытянутые первые три пальца руки, тянувшиеся в сторону американского лагеря. На оконечности каждого из них Санта-Анна разместил батарею орудий в "земляных укреплениях" и поддержал их значительным количеством пехоты. Левый фланг Санта-Анны опирался на Ла-Аталайю, а правый - на Рио-дель-План, северный берег которого поднимался крутым обрывом, образуя неровную линию длиной почти в три четверти мили.
Предварительная разведка, проведенная инженерами Твиггса, показала, что обойти Санта-Анну справа вдоль реки не так-то просто, и он пришел к выводу, что единственный способ обойти его - это наступать слева, обойдя Ла-Аталайю, более низкий из двух холмов. Когда сам Ли писал Мэри, позволяя себе лишь малейшую профессиональную снисходительность по отношению к плану атаки Твиггса - в конце концов, он был капитаном, критикующим генерал-майора, - в хвосте абзаца было недвусмысленное жало: "Правая часть мексиканской линии упиралась в реку на перпендикулярной скале, не преодолимой ни человеком, ни зверем, а левая - в непроходимые овраги; главная дорога была защищена полевыми укреплениями с тридцатью пятью пушками; в их тылу возвышалась гора Серро-Гордо, окруженная окопами, в которых стояли пушки, и увенчанная башней с видом на все - именно вокруг этой армии предполагалось провести наши войска". *.