Они стояли вдоль стены во главе с миссис Уэйл, которой, вероятно, было поручено распоряжаться всеми приготовлениями.
Сосчитав гостей, я узнала, что на ужине присутствует двадцать человек, включая сэра Освальда, Джонно и Мэгги. Но одно место до сих пор оставалось пустым. Мэгги взяла карточку неявившегося гостя и покачала головой.
— Какая досада, мы больше не можем ждать… — Она наклонилась к священнику: — Святой отец, вы нас благословите?
Все склонили головы, и священник приступил к чтению благодарственной рождественской молитвы.
— И то, что сладко на вкус, горьким окажется в желудке, — произнес заупокойным тоном священник.
Вере, заметив, что я наблюдаю за ним, отложил вилку и застыл, боясь пошевелиться. Мне стало смешно.
Я едва могла сдержаться, глядя на Арчи, который сидел напротив меня, с комически сосредоточенным видом внимая благочестивым наставлениям. Но тут сэр Освальд, не в силах больше выносить затянувшуюся прелюдию, громко произнес:
— Аминь. Благодарю вас, святой отец.
Священник опустился на место, и все с облегчением вздохнули. Однако сам выступавший остался недоволен тем, что его столь бесцеремонно прервали, и еще долго с укоризной поглядывал на гостей.
— Ой-ля-ля! Какой он зануда, — немного громче, чем положено, сказал Эмилио. — Ему работать в инквизиции самое место… — Он широко улыбнулся.
Святой отец немного изменился в лице, но ничего не ответил. В эту минуту у двери послышались голоса, и в столовой появился еще один гость, в элегантном темном костюме.
— Простите меня, леди Пай, — услыхала я знакомый голос. — Поезд шел очень медленно из-за снегопада. Нам даже пришлось пересесть на автобус. — Он приблизился к столу и пожал руку сэру Освальду. А я замерла от неожиданности, узнав Макса Фрэншема.
— О-оо! — протянул Арчи, подмигнув мне. — Какое многообещающее начало!..
Глава 21
Но Арчи ошибся, назвав все случившееся многообещающим. Ужин по-прежнему тянулся в бесконечно-утомительном ритме: священник дулся и мрачнел все больше, английский Эмилио был настолько плох, что не выдерживал сравнения даже с моими жалкими знаниями его родного испанского, и разговор наш вращался вокруг самых незатейливых предметов.
Арчи поддерживал диалог с неутомимой миссис Мордейкер, которая с каждым выпитым бокалом делалась все экспансивнее. Она что-то долго и подробно рассказывала ему о ритуалах, сопровождающих дефлорацию у туземцев.
Я старалась не поднимать головы, чтобы случайно не встретиться взглядом с Максом. Его появление было для меня как гром среди ясного неба. К счастью, он сидел далеко от меня, но странным казалось другое — он ни словом не обмолвился о своих планах провести Рождество в гостях. И теперь я мучительно пыталась вспомнить, называла ли я ему во время нашего последнего телефонного разговора имена Руперта и его сестры или нет.
Наконец ужин подошел к концу. По приглашению Мэгги женщины последовали в гостиную, а я побежала наверх — проведать Корделию. Она не спала, снова страдала от тошноты и очень замерзла. Я нашла в коридоре миссис Уэйл и попросила ее принести аспирин и стакан воды. Она вернулась, прихватив с собой еще и бутылки с горячей водой, и даже развела огонь в камине, однако на мои попытки завязать с ней дружескую беседу почти не реагировала, ограничиваясь уклончивыми и короткими репликами. Я попросила ее передать леди Пай мои извинения — остаток вечера я проведу с сестрой.
Но ни я, ни Корделия в ту ночь так и не выспались как следует. Дирк пытался подобраться к коробке с пирожными, и мне приходилось следить, чтобы он не опрокинул ее на пол. Успокоился он только после того, как мы с ним напополам съели все лакомства. Он улегся у камина и вскоре заснул. Но через час разбудил меня, требуя, чтобы его выпустили на улицу, и мне пришлось спуститься с ним в сад.
— Ты самый мерзкий пес в мире, — злилась я, надевая пальто.
Чтобы не столкнуться ни с кем из слуг или гостей, поскольку я уже переоделась в домашнюю одежду, воспользовалась черной лестницей. Прогулявшись вокруг дома, я вернулась и стала подниматься по лестнице. Уже почти на середине вдруг услыхала шум. Наверху загорелся свет. Я хотела было спрятаться под лестницей, но, пока медлила, Дирк залаял, и необходимость скрываться отпала.
— Эй! — крикнула я. — Кто здесь?
Голоса затихли, и воцарилось тревожное молчание, но мне показалось, что кто-то спускается ко мне по лестнице. Дирк стал лаять еще громче, прыгая и дергая поводок. Я с криком кинулась вниз, повинуясь внезапному чувству страха, но вдруг ощутила, что у меня нет поводка в руке, и заставила себя остановиться. Наверху распахнулась дверь, и кто-то быстро спустился по лестнице.
— Это ты, Хэрриет? Прекрати шуметь, ты весь дом перебудишь. Многие уже легли спать.
— Руперт! Слава Богу!
— С тобой все в порядке? Чего ты испугалась?
Я прижалась к нему, все еще дрожа от волнения. Но его спокойствие и невозмутимость вернули мне самообладание:
— Ничего, все в порядке.
Он закурил сигару и, затянувшись, посмотрел на меня внимательно:
— Что ты вообще здесь делаешь?
— Я хотела выйти с Дирком, но тут включили свет наверху, и мне стало как-то не по себе…
Я заметила, что Руперт пристально смотрит на меня, не отводя глаз. Мне сделалось ужасно неловко и стыдно за свою истерическую несдержанность.
— В доме плохо работает электричество. Генератор иногда неожиданно отключается. Но, я думаю, ты просто устала после долгого путешествия, и тебе пора отдохнуть.
— Я не устала, понимаешь, просто испугалась, когда мне никто не ответил, ведь я же слышала чей-то шепот.
— Ничего особенного, возможно, кто-нибудь назначил тут свидание, а ты случайно наткнулась на эту парочку. Обычное дело для подобных вечеринок: секс, алкоголь, азартные игры. — Голос Руперта звучал совершенно бесстрастно. — Подожди минуту, — он распахнул дверь, поскольку, как выяснилось, я уже снова спустилась вниз и теперь стояла на площадке перед выходом на улицу. Руперт выбросил сигару и повернулся ко мне:
— Где собака?
— Она сбежала, наверное, наверх, когда я вскрикнула.
— Должно быть, это был иступленный вопль, если он так напугался.
Я взглянула на него с негодованием. Мне не очень-то нравилось, что он позволяет себе говорить со мной насмешливо.
Но тут рядом что-то звякнуло, и раздался голос:
— Какого черта вы тут делаете? — Это был полковник Мордейкер.
— Собирался выйти проветриться. Не могу заснуть после виски с содовой и сигары. В голову всякий вздор лезет. Но надо найти собаку, а то она заблудится в доме.
Я заметила, что поводок, который, как я думала, остался у Дирка, висит на моей руке.
Мы стали подниматься по лестнице.
— Ты небось увидела призрак старого Джона Сильвера, а?
— Ничего я не видела.
Руперт рассмеялся:
— Странная девушка, живет как во сне или, вернее, грезит наяву.
Тут уж я не могла не рассмеяться:
— Грубиян!..
— Да что там, просто олух!
В эту минуту десять лет нашей разлуки были позабыты. Теперь, как в добрые старые времена, мы снова были друзьями. И Руперт стал вдруг просто мальчишкой, который любил лимонный шербет и читал нам балладу о Люси и хозяине Вороньего леса.
Но мои сентиментальные воспоминания тут же оборвались, как только мы добрались до верхней площадки. Там не было Дирка.
— Вот, глядите! — крикнул мне полковник. — Этот чертов пес чуть не проскочил прямо в открытую дверь. — Он развел руками, стоя на лестнице в халате, надетом поверх пижамы. — Надо было держать его как следует.
В самый разгар этой суеты появилась Мэгги, опять в фартуке, ее руки были красными и мокрыми от горячей воды.
— Что-то случилось?
— Боюсь, моя собака… Она всех перебудила. И сбежала, я не могу ее найти.
— Она на кухне, — виновато ответила Мэгги, будто это она была причиной всех учиненных в доме беспорядков. — Мне кажется, пес был голоден, и я дала ему кое-что оставшееся от ужина.
Спустя десять минут все мы вернулись в нашу комнату, и я увидала Дирка, преспокойно лежащего у камина.
Я легла в постель и попыталась заснуть. Ветер яростно завывал за окном, а Корделия беспокойно ворочалась и стонала во сне. Наконец мне почти удалось задремать, но проснулась я оттого, что вытекла горячая вода из бутылки и половина постели была мокрой. Меня разбудила Корделия, включив свет.
— Который час? — спросила она.
— Половина пятого, давай выключим свет и постараемся поспать еще немного.
— Хорошо, но мне холодно.
Я подоткнула одеяло вокруг нее.
— А мне, наоборот, жарко.
— Это потому, что ты пила, — от спиртного всегда жарко. И как напитки?
— Вполне сносные.
— Все равно лучше много не пить.
— Конечно.
Некоторое время мы лежали в темноте молча.
Вдруг мне показалось, будто в комнате кто-то есть, даже прошел мимо нашей постели. Я поднялась на локте, вглядываясь в темноту, но никого не было. Ветер продолжал выть за окном и стучать по стеклу ветвями деревьев. Разбуженный нашими голосами, Дирк пробежался из угла в угол и снова лег у камина, изредка беспокойно рыча.
— Тс-c… — послышался шепот совсем рядом с нашей дверью, — не разбуди молодых леди — у них собака.
Дирк приподнял голову, насторожившись. Я прислушалась затаив дыхание.
Я услышала, как скрипнула дверь, и, приподнявшись, увидела, что кто-то разводит огонь в камине. Ярко вспыхнула подожженная бумага, и пламя поползло по сосновым веткам.
— Мэгги?
— О Господи, — она поднялась с колен и подошла поближе к постели, — вы меня напугали. Как себя чувствует девочка?
— У нее температура. Боюсь, что она совсем разболеется. Простите, что все так получилось.
— Чепуха. Не волнуйтесь. Все может случиться. Но, может, все-таки стоит послать за доктором Парсоном?
— Спасибо большое, что развели огонь, теперь мы понежимся в тепле.
— Не за что, дорогая.