Мы натянули пальто и ботинки и побежали за ним. Руперт вновь напустился на Сьюк, так что я не могла поручиться за ее благополучие, если мы не найдем Аннабель в течение часа. Снег залетал за шиворот, что было чрезвычайно неприятно.
Время от времени я звала Дирка, и один раз мы услышали в ответ далекий лай. Мы сориентировались по нему и взяли курс на два холма. Небо и земля сливались, горизонт терялся в оттенках серого. Мы спешили, так что вскоре я окончательно взмокла. Руперт шел немного впереди, бормоча проклятья, словно рассерженный друид.
— Дурацкая история. Наверняка этот проклятый ребенок прячется где-нибудь, в душе насмехаясь над нами. Я вообще не понимаю, почему должен носиться по пересеченной местности в кошмарную погоду в поисках этой девицы, в то время как ее отец и братец развлекаются дома с твоими сестрами.
— Снег кончается. — Позови эту чертову собаку.
Я в очередной раз подумала, что стоило придумать для Дирка другое имя. Он отозвался возбужденным тявканьем.
— Пес что-то нашел. Я узнаю эти самодовольные нотки.
Когда мы влезли на откос, то обнаружили моего отца, сидящего на камне, а рядом прыгал Дирк.
— Заберите это животное, — сказал отец, когда мы подошли ближе. — Вокруг не одна квадратная миля пустого пространства, где можно вдоволь порезвиться. Не понимаю, почему он должен делать это именно рядом со мной. Я никогда не любил собак.
Он сердито посмотрел на Дирка, который воспринял это как команду гавкнуть.
— Прости, папа. Он действительно не очень хорошо воспитан. Мы ищем Аннабель. Ты не видел ее? Мне показалось, что я слышала крик.
— Слушайте! Вот опять!
Ветер донес слабый крик.
— Да, я слышу, — сказал Руперт и направился в ту сторону.
Я пристегнула поводок к ошейнику Дирка, но он все крутился возле отцовских карманов. Пришлось просить папу расстаться с одним заварным пирожным. Взяв его, я заставила Дирка двинуться вперед. В нескольких сотнях ярдов, в глубокой расщелине, лежала Аннабель, наполовину засыпанная снегом. Руперт пробирался к ней. Я съехала вниз. Он раскидал снег и обнаружил капкан, в который попала нога девочки.
— Расстрелять надо ублюдка, который сделал это! Все хорошо, Аннабель, успокойся. — Он поднялся и скинул пальто. — Укутай ее.
Я накинула пальто на Аннабель. Она продолжала время от времени вскрикивать. Я представила, как долго она пролежала здесь, отчаиваясь, что никто не найдет ее. Я обняла Аннабель и нашептывала все успокаивающие слова, которые могла придумать. Дирк лег рядом и лизнул ее в лицо. Она повернулась к нему и положила руку на его огромную голову.
Руперт изучал капкан. После первого взрыва эмоций он вновь сделался хладнокровен. Когда ему не удалось разжать зубья руками, он встал и уперся в них каблуком. Аннабель перестала кричать и потеряла сознание, но капкан открылся.
— Нужно остановить кровотечение. На тебе есть нижняя юбка или что-нибудь в этом роде?
Так как я никогда не носила ничего подобного, пришлось оторвать подол платья. Руперт перевязал ногу Аннабель, завернул ее в пальто и поднял на руки.
— Беги вперед и звони в больницу.
Я побежала, спотыкаясь о прячущиеся в снегу камни и подворачивая ноги в ямах. Я заметила вдалеке силуэт моего отца — он по-прежнему сидел на холме. Я помахала ему на бегу, но он не видел меня. Когда я поднялась к подъездной дороге, Мэгги выбежала мне навстречу. Я с трудом могла говорить. Пока она звонила в больницу, я плюхнулась в кресло в холле.
Когда Руперт добрался до дома, он тоже не мог произнести ни слова. Он был высоким, но не слишком-то мускулистым, а Аннабель весила, должно быть, пять или шесть стоунов. Он положил ее на импровизированную кровать, которую Мэгги соорудила на полу, и подошел ко мне, жестом попросив уступить ему кресло.
— Мэгги! — Аннабель открыла глаза. — Я хочу видеть Мэгги.
— Я здесь. — Мэгги опустилась на колени рядом с ней. — Девочка моя, ты так нас напугала. Если бы что-то случилось… — У нее перехватило дыхание. — Ну, теперь все будет хорошо.
— Я так страдаю… — причитала Аннабель.
— Ты сильная девочка. Я горжусь тобой.
— Это я, Мэгги, — проговорила Аннабель между стонами, — нашла капкан. В конюшне. Я пошла посмотреть, не попался ли в него кто-нибудь, но не смогла найти. Его занесло снегом — и я сама в него попалась.
— Зачем ты это сделала?
— Я хотела вас всех напугать.
— Тебе это удалось. Я так переживала. Но кого ты собиралась поймать?
— Я хотела положить что-нибудь в буфет, чтобы воняло. Я взяла мясо, которое нашла на выгоне, чтобы все подумали, что это призрак Фанни Кост.
— Мясо, милая? Какое мясо?
— Вероятно, курицу и котлеты, которые были в холодильнике. Еще там был кусок говядины.
Мэгги смотрела на меня в большом удивлении.
— С тех пор как за кухню взялся Арчи, мы не едим мяса. Оно начало попахивать, и я бросила его за конюшней для лисиц.
— Но, радость моя, — повернулась Мэгги к Аннабель, — зачем же ты хотела нас напугать?
— Чтобы показать вам всем. Я хотела, чтобы вы все по-настоящему испугались, а потом я бы все рассказала и смеялась бы, что вы оказались такими болванами… И портрет старины Гэлли в шкаф засунула тоже я.
Мэгги всплеснула руками.
— Не знаю, о каком портрете ты говоришь. Никто не говорил мне об этом. Может, тебе приснилось?
«Вот маленькая дрянь!» — подумала я. Она не только выставила меня дурочкой, но из-за нее… Нет, не было вины Аннабель в том, что произошло между мной и Максом. Но зато ей удалось испортить очередную великолепную историю для «Призрачной зоны». Придется опять призывать на помощь воображение.
— Я знаю, что она имеет в виду, — сказала я. — Но это не важно. Аннабель, должна признать, это была на редкость удачная шутка. — Я изобразила улыбку, хотя, не будь поврежденной ноги, я бы с удовольствием ее отшлепала.
Аннабель сжала руку Мэгги:
— Пожалуйста, поедем со мной в больницу.
— Я поеду, не беспокойся. Старушка Мэгги не оставит тебя. — Она наклонилась, чтобы поцеловать девочку в лоб. — Котенок мой, котенок. — Я почувствовала, как у меня сжалось что-то в груди от звука голоса Мэгги, в котором сейчас слышалась ничем не прикрытая любовь.
Мэгги прислушалась:
— А вот и вертолет. Я пойду соберу вещи.
— Руперт! — Аннабель повернулась к нему: — Возьми меня за руку. Пожалуйста.
Руперт наклонился к ней и взял ее запачканные пальцы в свои. Она прижала их к щеке. Его рука казалась очень большой и темной на фоне ее белого лица. Ее глаза потеплели. Корделия выгнула брови и послала мне заговорщицкий взгляд.
— Мэгги, — сэр Освальд простер руки в беспомощном жесте, — а как же я?
— Я нужна девочке, Освальд, — ответила Мэгги. — Ты должен это понимать.
— Не переживайте, леди Пай. — Из библиотеки вышла Сьюк. — Поезжайте с Аннабель. Я присмотрю за всем, пока вас не будет. Вам не нужно ни о чем беспокоиться.
— Благослови тебя Господь, девочка.
Верхняя губа Сэра Освальда задрожала, когда он встретился взглядом со Сьюк.
Глава 34
Так как Мэгги уехала в больницу с Аннабель, а миссис Уэйл еще не вернулась из Бантона, разбираться с призраком Фанни Кост пришлось нам со Сьюк. Старый дымоход, ведущий из кухни в гостиную и, возможно, в некоторые спальни, был заделан, но низкая дверца, раньше, вероятно, служившая для прочистки, сохранилась.
Мы нашли в одном из кухонных ящиков факел, намочили дезинфектантом носовые платки и, зажав ими носы, пробрались в дверцу. Это было странное место, все в паутине, но там можно было выпрямиться в полный рост. Заплаты более новой кладки показывали, как в течение долгих лет перестраивались комнаты.
— Посмотри! — Сьюк подняла факел, и я увидела крохотные лучики света, пробивающиеся из-под самого потолка. — Вентиляционные кирпичи. Вот как запах проникал в коридор. — Она повела факелом вокруг. — А здесь — очаг. Кухня, наверное, была перенесена отсюда уже в этом столетии.
Я всегда любила уроки истории, но сейчас ужасный запах, против которого платок помогал слабо, отбивал у меня всякое желание предпринимать какие-либо изыскания. Было нетрудно обнаружить полку, на которой лежало гниющее мясо. Мы принесли с собой ведро и совок, убрали тухлятину и вымыли полку дезинфицирующим раствором.
— Да, — сказала Сьюк, когда мы шли, радостно вдыхая морозный воздух, к выгону, чтобы выбросить содержимое ведра, — могу поспорить, эта кухня видала кое-что на своем веку. Если бы только камни умели говорить!
— Как чудесно было бы хоть на несколько часов попасть в прошлое. — Я была рада тому, что наконец-то у нас со Сьюк нашлось что-то общее. — Только представь себе разговоры за чашечкой чая, которые велись у этого очага, — секреты, шутки, споры, любовные встречи, может быть, даже клятвы…
— У них не было времени на все это, каждая минута была занята приготовлением пищи для хозяев. Что касается чая — он был слишком дорог, и хозяйка дома хранила его в закрытой чайнице для своего личного пользования. Слуги довольствовались разбавленным пивом.
— Да, конечно, ты права. Я не подумала.
— Работа была тяжелой, и время тянулось медленно. — Сьюк вернулась к своему обычному лекторскому тону. — Девочки с двенадцати лет в промерзшей моечной оттирали песком посуду, пока не стирали в кровь пальцы, и плакали от усталости. А мальчиков посылали чистить дымоход, и бывало, что они застревали и погибали там.
— О дорогая! Как это все печально! Но ведь сейчас все по-другому.
— Хэрриет! Я удивляюсь иногда, неужели ты совсем ничего не понимаешь?!
— Что? Я… — И обнаружила вдруг, что Сьюк рядом нет, — она быстро удалялась.
К счастью, остальные шутки Аннабель не имели тяжелых последствий.
Громкое прибытие вертолета заставило несколько встрепанных Джонно и Порцию покинуть свое любовное гнездышко и спуститься вниз. Я объяснила им, что произошло, и несколько позже мы втроем отправились выяснять, как Аннабель сумела проделать трюк с портретом. В соседней с нашей комнате, где раньше помещался епископ, мы обнаружили стенку, идентичную задней стенке нашего шкафа.