то преисполнился твердой веры в дхарму, и все члены его семьи стали буддистами. Я остался
в Куньмине на зиму.
Мой 81-й год (1920–1921)
Весной губернатор Тан попросил меня устроить еще одну бодхимандалу и совершить
буддийские обряды в упокоение душ умерших на земле и в воде, после чего я давал
толкование сутрам.
Монастырь Хуатин на западе Куньмина представлял собой древнюю святыню в
окружении красивейших пейзажей, но монахи не могли поддерживать его в надлежащем
состоянии и с каждым днем он ветшал все сильнее. Потом было решено продать его
европейцам, намеревающимся построить на его месте клуб, на что было получено
разрешение у местных властей. Я был опечален этим и поговорил с губернатором Таном,
призывая его сохранить это святое место. Он выслушал меня и провел тайное совещание с
местной знатью, среди которой были Ван Цзюлин и Чжан Чжосянь. После этого последний
пригласил меня на вегетарианский обед, во время которого я получил официальное
73 Собрание шастр махаяны, приписываемых Асанге. Три из них были переведены на китайский язык
Парамартхой в 563 г.
74 Хотя термин «бодхимандала» часто используется в значении «храм» или «священное место» вообще, он
имеет специфический контекст в данном случае. «Ритуал Земли и Воды», совершенный Сюй-юнем, включает
изготовление табличек, предметов культа и т. п. в форме защищающей мандалы, принесения в дар пищи и
символических жертвоприношений, считающихся эквивалентными тантрическому обряду, способному указать
мертвым путь к нирване или к благоприятному перевоплощению. Инициатором этого обряда был лянский
император У-ди (464–549), который провел его на горе Цзиньшань в Чжэньцзяне, увидев во сне некоего бхикшу,
посоветовавшего ему совершать подобные церемонии в упокой умерших.
предложение, написанное на красной бумаге, занять должность настоятеля монастырского
храма, что позволило бы им тогда восстановить святыню. Они трижды повторили свою
просьбу устно, и я в конце концов согласился.
В том году упасака Чжан Чжосянь принес пару гусей в монастырь Юньси и выпустил
их там на свободу. Меня попросили объяснить им монастырские правила, и обе птицы
склонили свои головы как бы в знак согласия следовать им. После этого они подняли головы
и казались очень счастливыми. Потом они стали ходить вместе с монахами в главный зал и
глядеть на читающих сутры монахов. В течение трех лет они ходили следом за монахами
даже тогда, когда те совершали ритуальное шествие вокруг статуй Будды и бодхисаттвы. Все
служители храма любили их.
Однажды гусыня из этой пары подошла к дверям главного зала и замерла на какое-то
время, потом прошла по кругу три раза, подняла голову и, взглянув на статуи, испустила дух.
Ее перья оставались глянцевыми, когда ее клали в деревянный ящик-гроб. Гусак
беспрестанно крякал, будто не мог перенести разлуки со своей подругой. Через несколько
дней он отказался от пищи и перестал плавать, а затем появился в главном зале и стал
смотреть на статуи Будды. Расправив крылья, он умер. Его также положили в небольшой
деревянный ящик и похоронили рядом с его подругой.
Примечание Цэнь Сюэлюя:
Осенью того года Гу Пиньчжэнь, командующий армией Юньнани, задумал
свергнуть губернатора Тана, который пользовался поддержкой двадцати полков.
Так как Тан уважал учителя Сюй-юня, он пришел к нему однажды ночью за
советом. Учитель сказал: «Хотя вы завоевали сердца людей, но этого нельзя сказать
в отношении армии. Если разразится конфликт, ни одна сторона не одержит
победы, а наши соседи воспользуются случаем и вторгнутся в Юньнань. Вам
лучше всего уехать и ждать до тех пор, пока не настанет время вернуться». Тан
прислушался к его совету и отпросился в отпуск, передав пост губернатора Гу
Пиньчжэню, а сам отправился в Аннам75 и затем в Гонконг. Об этом учитель
рассказал мне десятью годами раньше.
Мой 82-й год (1921–1922)
Весной того года губернатором провинции Юньнань стал Гу Пиньчжэнь. Со второго по
седьмой месяц непрерывно шли дожди, и по улицам столицы провинции можно было
плавать на лодке. Каждый день с башни над городскими воротами из крупных орудий
стреляли по облакам, но рассеять их не удавалось. Начиная с седьмого месяца установилась
длительная засуха, так что к зиме с высохшего русла реки начала подниматься пыль. Такого
никогда не было в Юньнани. Осенью вспыхнула эпидемия дифтерии, жертвами которой
стали несколько тысяч человек. В это время мы с учителем Цзюй-сином жили в храме
Хуатин, где из-за бедствий прекратилась всякая деятельность. Однажды мы пошли в город и,
возвращаясь обратно к полудню, решили передохнуть под деревом. Там мы нашли сверток с
золотыми и нефритовыми браслетами, золотыми заколками, серьгами и часами, а также с
восьмью тысячами юньнаньских юаней и более чем с десятью тысячами французских денег.
Мы ждали возвращения владельца, но перед закатом, поняв, что нам еще долго добираться до
храма, я взял сверток, и мы отправились в путь с намерением вернуться в город на
следующий день и попытаться отыскать владельца через объявление в газете.
Как только мы достигли подножия горы и собрались переправиться через озеро, у меня
перед глазами мелькнула фигура девушки, прыгнувшей в воду. Я поспешил к ней на помощь,
поскольку она начала тонуть. Я прыгнул за ней в воду. Она сопротивлялась, не желая принять
помощь, и я был вынужден силой доставить ее на берег. Поскольку она намеревалась
75 Бывшее название части Вьетнама.
покончить с собой, мы вынудили ее пойти с нами в храм. Было уже темно, когда мы
добрались до места. Мы дали ей сухую одежду и предложили поесть, но она отказалась от
еды. Мы пытались ее утешить. После долгого молчания она наконец рассказала, что родом из
Чанша и ее фамилия Чжу. Она родилась в Юньнани примерно восемнадцать лет назад,
будучи единственным ребенком лавочника, торговавшего лекарствами в их городе на улице
Фучунь. Затем она рассказала о том, что с ней произошло. Однажды к ним в дом зашел
командующий дивизией по имени Сунь. Он выдал себя за холостяка и попросил у ее
родителей руки их дочери. Родители поверили ему, но после свадьбы она обнаружила, что
у Суня была еще одна жена. Таким образом, она была обманута, и было слишком поздно что-
либо предпринимать. Первая жена, жестокая женщина, ее часто била. Родня мужа пробовала
за нее заступиться, но все было напрасно. Ее собственные родители боялись влиятельного
военного. Она сказала: «Я потеряла всякую надежду и, собрав кое-что из своих вещей,
собралась бежать на гору Петушиная Ступня, чтобы стать монахиней и ученицей учителя
Сюй-юня».
Не зная дороги, она шла два дня и, опасаясь преследования людьми мужа, пустилась в
бегство и потеряла свой сверток. Тогда она почувствовала, что ей осталось только одно –
самоубийство.
Я спросил, какие вещи она потеряла, и обнаружил, что именно они были в свертке,
который мы нашли. Я утешил ее и попросил своего собрата объяснить ей правила
монашеской жизни. На следующий день я пригласил семьи Чжу и Сунь, насчитывающие
вместе человек тридцать или более того, к нам в храм для обсуждения вопроса. Я также
объяснил им значение дхармы. После этого командир Сунь и его первая жена опустились на
колени перед священным алтарем, раскаялись в своих прошлых грехах и стали, заливаясь
слезами, обнимать друг друга. Собравшиеся были глубоко тронуты и остались в храме на три
дня. В связи с этим тридцать человек или более того – мужчин, женщин, молодых и старых
членов этих двух семей – сделались приверженцами дхармы и получили наставления перед
уходом.
Мой 83-й год (1922–1923)
В том году храм Хуатин (также называемый Юньси, или Пристанище Облаков) был
перестроен. К западу от озера Куньмин возвышалась гора Бицзи (Изумрудный Феникс).
Когда второй сын индийского царя Ашоки посещал ее, он увидел стаю изумрудных фениксов
и решил остаться там с целью практики самореализации и постижения Пути. Его называли
«Духом изумрудного феникса», а потом его именем была названа эта гора. Ее
ширмообразные вершины в более поздние времена стали местом возведения храма Хуатин.
Чаньский учитель Сюань-фэн, живший во времена династии Юань (1280–1367), изучавший и
познавший дхарму под руководством своего замечательного наставника Чжун-фэна (1263–
1323), построил храм Юаньцзюэ (Полное Просветление), который позже был назван Хуатин
(Цветочная Беседка) в честь горы, изобилующей цветами. Два года назад, когда это святое
место собирались продать иностранцам, проживавшим в Юньнани, я вмешался, и губернатор
Тан, купив этот монастырь, попросил меня стать его настоятелем. В процессе реконструкции
выкопали древнюю каменную плиту. Она не была датирована, но содержала надпись из двух
иероглифов «Юнь Си» (Пристанище Облаков). Позже ее прикрепили к верхней части ступы
Хайхуй, в которой покоился прах учеников.