Врагам прорваться дать нигде нельзя.
Без мороза, пронимающего до костей,
Откуда взяться благоухающим цветкам сливы?
Эти четыре строки написаны учителем Хуан-бо и имеют два значения. Первые две
строчки описывают практикующих чань, которые должны так же прочно удерживать хуатоу ,
как защищают крепость, в которую не должен проникнуть никакой враг. Это неприступная
оборона, так как у каждого из нас есть правитель-сознание. Этот правитель восьмого
сознания (виджняна), а также седьмого, шестого и первых пяти сознаний, которые суть пять
воров в виде зрения, слуха, обоняния, восприятия вкуса и осязания. Шестое сознание – это
вор в виде ума (манас) . Седьмое – это сознание (клишта-мано-виджняна), которое с утра до
вечера жаждет, чтобы восьмое сознание выделило «субъекта», которого приняло за «я». Оно
побуждает шестое вести первые пять по пути стремления к внешним объектам, таким, как
форма, звук, запах, вкус и прикосновение. Будучи постоянно обманываемым и связанным,
шестое сознание-ум находится в рабстве и неспособно освободиться. По этой причине мы
должны прибегать к хуатоу и использовать его «Драгоценный меч царя Ваджры», который
поразит всех воров и позволит восьмому сознанию превратиться в «зерцалоподобную
мудрость» (адарша-джняна), седьмому – в «мудрость равенства» (самата-джняна),
шестому – в «глубоко различающую мудрость» (пратья-векшана-джняна), а первым пяти
сознаниям – в «мудрость достижения совершенства» (критьянуштхана-джняна).
Первостепенно важно сначала преобразить шестое и седьмое сознания, так как они
играют ведущую роль и обладают силой разделения и различения. В то время как вы видели
пустоту и свет, сочиняли стихи и гатхи, действовали эти два сознания. Сегодня нам следует
использовать это хуатоу для преобразования различающего сознания в «глубоко
различающую мудрость», а ум, который проводит грань различия между эго и личностью, –
в «мудрость равенства». Это называется преобразованием сознания в мудрость и
преобразованием мирского в святое. Важно не позволять напасть этим ворам, жаждущим
формы, звука, запаха, вкуса, прикосновения и дхармы. Поэтому говорится об обороне
крепости.
Без мороза, пронимающего до костей,
Откуда взяться благоухающим цветкам сливы?
Эти две последние строки символизируют живые существа в трех мирах
существования171, которые поглощаются океаном рождения и смерти, привязаны к пяти
желаниям 172, обмануты своей страстью и неспособны достичь освобождения. Поэтому
используется сравнение с цветком сливы мэйхуа , так как эти деревья распускают свои цветы
в снежную погоду. Обычно растения рождаются весной, растут летом, приносят плоды
осенью и сохраняются зимой. Зимой растения либо умирают, либо впадают в спячку. И пыль
земли под чистым снежным покровом не может подняться в воздух. Эти растения и пыль
уподоблены результатам отравления тремя ядами нашего сознания, приводящего к ложному
мышлению, неведению, зависти173. Стоит избавиться от этих нечистот, и сознание станет
естественно покойным, подобно тому как аромат цветения сливы разливается вокруг,
несмотря на снег. Но вам стоит помнить, что эти сливовые деревья цветут морозной зимой, а
не чудесной светлой весной на нежном свежем ветерке в хорошую погоду. Если мы хотим,
чтобы расцвели цветы нашего сознания, то это также случается не в разгар счастья, гнева,
печали и радости или при различении «я» и «других», «добра» и «зла». Так как если мы не
проводим различий относительно этих восьми состояний сознания, то получаем
нейтральность. Если совершается дурное, то получаем дурное. Если совершается хорошее,
то получаем хорошее.
Нейтральность бывает двух видов: нейтральность сна и нейтральность пустоты-
исчезновения. В нейтральности сна есть только иллюзии, появляющиеся в сновидениях и
забытьи, не связанные с обычной деятельностью, это состояние, когда есть только один ум
(мано-виджняна) 174, в котором есть только нейтральность. Нейтральность пустоты-
исчезновения подобна тому, когда в нашей медитации, пребывая в покое, мы теряем хуатоу
и попадаем в туманную пустоту, в которой нет абсолютно ничего. Тяга к такому состоянию
покоя представляет собой чаньскую болезнь, которой следует всячески избегать. Это и есть
нейтральность пустоты-исчезновения. Нам следует весь день удерживать хуатоу осознанно
и четко, всеобъемлюще и ясно, и в ходьбе и сидя. По этому поводу один древний учитель
171 Мир желания, мир формы и бесформенный мир.
172 Пять желаний, порождаемых объектами пяти чувств, вещи видимые, слышимые, обоняемые, осязаемые,
ощущаемые на вкус.
173 Эти три яда – вожделение, ненависть и неведение.
174 То есть когда шестое сознание независимо от первых пяти.
сказал:
Когда идешь, чань,
Когда сидишь, чань.
Говоришь ли, молчишь ли, двигаешься или неподвижен –
безмятежен.
Патриарх Хань-шань написал:
С высоты на вершине горы
Виден лишь безграничный простор.
В медитации нет знания о человеке,
Только луна светит над холодным источником,
Но в источнике нет никакой луны.
Луна там, в синем небе.
Когда поешь эту песню,
В ней нет никакого чань.
Вы и я объединены единой судьбой, и поэтому мне представилась возможность
обратиться к вам с этими словами о чаньской практике. Я надеюсь, вы приложите все силы и
достигнете заметного прогресса, и не будете неверно использовать свое сознание.
Расскажу вам еще один гунъань (яп. коан ). После того как основатель монастыря Си-
тань на горе Петушиная Ступня стал монахом, он посещал в качестве ученика
просветленных учителей и добился очень хороших результатов в своей практике. Однажды,
остановившись на каком-то постоялом дворе, он услышал голос девушки, доносившийся из
лавки, торгующей соевым творогом доуфу. Она пела такую песню:
Чжан Доуфу, Ли Доуфу!175
На подушке ваши мысли устремляются по тысячам дорог,
Но завтра поутру будете по-прежнему доуфу продавать.
Учитель сидел в это время в медитации и, услышав эту песню, достиг мгновенного
просветления. Видимо, когда древние практиковались, для постижения истины не было
необходимости заниматься в чаньском зале. Самосовершенствование и практика сводятся к
концентрации сознания. Ни в коем случае не позволяйте сознанию отклоняться в стороны,
если не хотите тратить время зря. В противном случае завтра утром вы опять будете
продавать доуфу176.
Пятый день
Об этом методе самосовершенствования можно сказать, что он одновременно и легок, и
труден. Он легок потому, что нужно всего лишь отбросить всякую мысль, иметь твердую
веру и достичь устойчивости и целеустремленности сознания, тогда достигнешь успеха. Он
труден потому, что мы боимся трудностей и стремимся к комфорту. Разве вы не знаете, что
все в мире требует правильных методов и необходимости периода их изучения, без чего
успех невозможен? Тем более, если мы учимся у мудрецов и патриархов, чтобы стать
буддами! Можем ли мы достичь цели, если будем небрежны?
175 Чжан и Ли – широко распространенные китайские фамилии, т. е. кто угодно, как Иванов, Петров.
176 Так называемый соевый творог, или доуфу, приготовляется из соевых бобов и очень дешев, так что только
бедные люди изготавливают его на продажу. По этой причине они вечно недовольны своей участью и всегда
хотят заняться каким-нибудь более выгодным делом.
Поэтому самое главное – это устойчивость сознания, так как занимающийся
самосовершенствованием и постижением истины не может избежать препятствий,
создаваемых демонами. Эти демонические препятствия представляют собой внешнее
кармическое окружение, вызванное нашей тягой ко всякого рода форме, звуку, запаху, вкусу,
прикосновению и дхарме 177, о чем я говорил во вчерашней беседе. Это кармическое
окружение – наш враг с рождения до смерти. По этой причине существует много учителей
дхармы, занимающихся толкованием сутр, которые не могут стоять твердо на своих
собственных ногах, находясь в гуще этого окружения. Это объясняется тем, что их сознание
истины недостаточно устойчиво.
Следующее по важности – развитие целеустремленности сознания. С момента нашего
рождения в этом мире мы сотворили бесчисленные кармы, и если теперь хотим заняться
самосовершенствованием с целью освобождения от рождения и смерти, возможно ли стереть
все свои привычки одним махом? В старые времена были такие патриархи, как чаньский
учитель Чан-цин, который сидел в медитации до тех пор, пока не просидел до дыр семь
циновок. А чаньский учитель Чао-чжоу в возрасте 80 лет продолжал странствовать в поисках
наставлений, после того как провел 40 лет в медитации над словом «у» 178, без единой
лишней мысли в сознании. В конечном итоге он достиг полного просветления, и наследные
принцы Янь и Чжао почитали его и подносили ему многочисленные пожертвования. При
династии Цин император Юн-чжэн (1723–1735), прочтя его записи бесед и найдя их