великолепными, даровал ему посмертный титул «Древнего будды» (гу фо). Его достижения
были результатом аскезы длиною в целую жизнь. Если мы сможем сейчас стереть все наши
привычки и очистить единственную мысль 179, то станем равными буддам и патриархам.
«Шурангама сутра» гласит:
«Это подобно отстаиванию мутной воды. Если оставить ее в чистом сосуде и не трогать
его, то песок и ил осядут сами собой. Появление чистой воды называется первичным
подавлением чуждой пыли страстей. Очищение воды от ила называется навечным
отсечением корней неведения».
Наши привычные страсти уподобляются илу или осадку, поэтому мы и должны
прибегнуть к помощи хуатоу. Хуатоу сравнивается с квасцами, используемыми для очищения
мутной воды. Таким же образом обуздываются страсти. Если практикующему удается
достичь единства тела и сознания, в результате чего появляется состояние покоя, ему следует
быть внимательным и не позволять себе погружаться в него. Необходимо помнить, что это
всего лишь начальная стадия и что неведение, вызванное страстями, еще не преодолено. Это
все еще заблуждающееся сознание, достигающее стадии очищения, оно подобно воде, уже
очищенной от взвеси, но все же содержащей ил и осадок на дне. Поэтому надо приложить
дополнительные усилия, чтобы продвинуться дальше. Древний учитель говорил:
Сидящий на вершине шеста в сто чи 180,
Хотя все еще воспринимает не то, что реально,
Если способен сделать дальше шаг,
То себя явит где угодно в мире.
Если не продвинуться вперед, то град иллюзий вы будете считать своим домом, и
страсти всколыхнутся вновь. В таком случае трудно стать даже пратьекабуддой. По этой
причине ил следует устранить, чтобы осталась лишь чистая вода. Это называется навечным
177 Здесь в значении любой абстрактной или конкретной вещи.
178 Букв. «отсутствие», «не».
179 То есть сосредоточиться полностью на хуатоу.
180 Состояние пустой неподвижности, в котором все мысли отсутствуют, но праджня еще не пробуждена.
отсечением корней неведения. Только тогда может быть достигнуто совершенство будды.
Когда неведение навечно отсечено, можно явиться в телесной форме в любом месте
Вселенной, чтобы распространять дхарму, подобно Гуань-инь (Авалокитешвара),
являющейся в тридцати двух формах, материализующейся с целью обучения дхарме в самой
подходящей форме для освобождения страждущего живого существа. Вы будете свободны и
ничем не ограничены даже в борделе и в винной лавке, в чреве коровы, кобылы или ослицы,
в раю или в аду. В противном случае различающее мышление мгновенно сбросит вас в
колесо рождений и смертей.
В былые времена жил некто Цинь Хуй181. В прошлой жизни он возжигал благовония
бодхисаттве Кшитигарбхе, но не развил целеустремленного сознания и оказался неспособен
отсечь корни неведения, обусловленного страстями. Поэтому в следующем воплощении он
стал жертвой своего переполненного ненавистью сознания. Это только один пример. Если
вера в вашем сознании устойчива, а целеустремленность не ослабевает, то сможете в вашей
нынешней телесной форме достичь совершенства будды, если даже вы самый обыкновенный
человек.
Жил когда-то в Чжанчжоу бедняк, присоединившийся к сангхе в одном монастыре. Он
был настроен на самосовершенствование, но совсем не знал, как это делать, и обратиться ему
было не к кому. Он просто день за днем занимался тяжелой работой. Однажды в монастыре
остановился странствующий монах и, увидев, как этот человек трудится день за днем,
спросил, какой практикой он занимается. Человек ответил: «Да я целый день делаю такую
вот тяжелую работу. Пожалуйста, научи меня методу самосовершенствования». Монах
посоветовал: «Углубись в смысл фразы „Кто повторяет имя будды?“» Этот человек, в
согласии со словами странствующего монаха, стал удерживать внимание на слове «кто» в
своих тяжелых ежедневных трудах. Позже он уединился на горном островке и продолжил
практику, питаясь растениями и используя листья в качестве одежды. Его мать и сестра,
которые еще были живы, услышали о том, что он живет отшельником в пещере на островке и
терпит лишения, занимаясь самосовершенствованием. Мать послала к нему сестру со
свертком ткани и небольшим количеством продуктов. Прибыв туда и увидев его сидящим в
медитации, она обратилась к нему, но он не ответил. Она потрясла его, но он не сдвинулся с
места. Увидев, что ее брат не соизволил ни посмотреть на нее, ни поздороваться с ней, а
продолжал сидеть в медитации, она пришла в ярость и, оставив ткань и еду, вернулась домой.
Через тринадцать лет сестра этого человека снова приехала его навестить и увидела тот же
сверток, лежащий на том же месте. Позже к нему забрел голодный беженец, увидел монаха в
лохмотьях и, войдя в пещеру, попросил поесть. Монах встал, подошел к краю утеса, набрал
немного гальки и положил ее в котелок. Поварил ее немного, вытащил и предложил гостю
поесть вместе с ним. «Галька» по вкусу походила на картофель, и когда гость насытился,
монах сказал ему: «Пожалуйста, не говори никому там о нашей еде».
Некоторое время спустя этот монах подумал: «Я занимаюсь здесь
самосовершенствованием так много лет, теперь мне следует сделать что-то полезное для
других». После этого он отправился в Сямэнь 182, где построил у дороги соломенную хижину
и угощал странников бесплатным чаем. Это происходило во времена правления Вань-ли
(1573–1619), приблизительно в год смерти императрицы-матери. Император захотел
пригласить выдающихся монахов для совершения буддийских церемоний за упокой
скончавшейся матери. Сначала он намеревался пригласить столичных монахов, но в то время
в столице не было достойных монахов высокого ранга. Однажды ночью император увидел во
сне свою мать, которая сказала ему, что достойные монахи есть в округе Чжанчжоу в
провинции Фуцзянь. Император послал туда за местными монахами. Эти монахи со своими
пожитками по пути в столицу проходили мимо хижины этого нищего монаха, который
181 Цинь Хуй (1090–1155) – государственный деятель периода династии Сун, по приказу которого был казнен
знаменитый герой, генерал Юэ Фэй. За это он был проклят всеми, а имя его стало синонимом предателя.
182 Сямэнь, Амой, город на южном побережье в провинции Фуцзянь.
спросил их: «Почтенные учителя, чем вы так осчастливлены и куда путь держите?» Они
ответили: «Мы получили приказ императора отправиться в столицу и совершить церемонии
за упокой души императрицы-матери». Нищий монах спросил: «Можно и мне пойти с вами?»
Они ответили: «Куда тебе, такому убогому, идти с нами?» Он сказал: «Я не умею читать
сутры, но зато могу нести ваши вещи, а заодно и столицу посмотрю». После этого он собрал
все пожитки монахов и пошел вместе со всеми в столицу.
Когда император узнал, что монахи вот-вот прибудут, он приказал закопать копию
«Алмазной сутры» под порогом. Прибывшие монахи, ничего не зная о сутре, один за другим
входили во дворец. И только этот убогий монах, когда оказался у порога, опустился на
колени, соединил ладони вместе, но так и не вошел во дворец. Его звали привратники и даже
пытались затащить, но он отказался войти. Когда об этом доложили императору, он понял,
что пришел святой монах, и лично вышел его встретить. Он спросил: «Почему ты не входишь
во дворец?» Монах ответил: «Я не смею, так как под землею „Алмазная сутра“». Император
сказал: «Почему ты не встаешь на голову, чтобы войти?» Услышав это, монах поставил руки
на землю и перкувыркнулся через порог. Император отнесся к нему с величайшим уважением
и пригласил во внутренние покои. Когда монаха спросили об алтаре и церемонии, он ответил:
«Церемония состоится завтра утром, во время пятой стражи. Мне потребуется только один
алтарь с одним ведущим183 флагом и один стол с благовониями и фруктами для
жертвоприношения». Император был недоволен излишней скромностью и пока еще
опасался, что монах не обладает всеми достоинствами, необходимыми для совершения такой
церемонии. Поэтому он прислал двух дворцовых прислужниц помочь ему помыться. Во
время омовения его член оставался неподвижным. Девицы доложили об этом императору,
чье уважение к монаху выросло, так как он понял, что перед ним был действительно святой
человек. Затем были сделаны приготовления согласно инструкциям монаха, и на следующее
утро он воссел на свое место, чтобы говорить о дхарме. Поднявшись к алтарю, он соединил
ладони вместе в знак приветствия и, держа флаг для ведения души, подошел к гробу и сказал:
На самом деле я не прихожу,
Но все равно в привязанностях ты.
Когда ни одна мысль не рождена,
Ты поднимаешься над небесами.
После службы монах сказал императору: «Поздравляю Вас с освобождением Ее
Величества Матери-Императрицы». Император сомневался в эффективности подобной
церемонии, но услышал голос покойной матери, которая сказала: «Теперь я освобождена. Ты
должен низко поклониться этому святому учителю». Пораженный и довольный император
рассыпался в благодарностях. Во внутренних покоях учителю устроили вегетарианский пир.