Стараясь не замечать боль в плече, Шерлок ухватился руками за переднюю часть телеги и уперся ногами в земляной пол. Он наклонился вперед, собрав все свои силы — больше, чем когда-либо использовал, играя в регби на футбольном поле Дипдина или участвуя в боксерских поединках. В первое мгновение телега казалась ему такой же неподвижной, как земля под ногами, но затем она начала поддаваться. Под одно из колес что-то попало — то ли камень, то ли ком земли, — и телега чуть было не откатилась назад, но Шерлок упрямо продолжал ее толкать до боли в мышцах. Наконец колесо переехало через препятствие, и дело пошло легче. Шерлок оттолкнулся левой ногой, сделал большой шаг вперед и оттолкнулся правой. Словно локомотив, телега начала набирать скорость. Сначала она еле ползла, потом катилась медленно, потом быстрее. Шерлок чувствовал, как гудит ушибленное плечо. Рука неожиданно ослабела, и Холмсу пришлось собрать всю волю, чтобы не опустить ее, но через несколько мгновений неприятное ощущение исчезло. Телега продолжала двигаться. Шерлок не решался посмотреть, далеко ли стена, потому что боялся, что его решимость ослабнет и телега снова замедлит ход. Все, что он мог, это считать шаги: один, два, три, четыре, пять, шесть; и каждый очередной шаг был более быстрым, чем предыдущий. Когда же кончится этот амбар? Большая дверь была охвачена огнем, и Шерлок чувствовал затылком исходящий от нее жар. Он видел впереди свою тень, красноватую и колеблющуюся в свете пламени.
И тут телега врезалась в стену. Удар оказался таким мощным, что сколоченные доски разворотило, вывернув в разные стороны. Волна свежего воздуха ударила Шерлоку в лицо, разогнала дым, но еще сильнее раздула пламя. Телега застряла в проломе, но Шерлок видел, что ее задняя часть торчит из стены наружу. Он забрался в телегу, прополз по ее плоскому днищу и выбрался через пролом в стене на солнце и благословенный свежий воздух.
Он наивно надеялся, что снаружи его встретят толпы зевак и местная пожарная команда с помпами и ведрами с водой, но двор был совершенно пуст. Даже собака исчезла — наверное, ушла с работниками через ворота. Хотя внутри амбара уже бушевало пламя, снаружи огонь был почти неразличим на фоне закатного неба, а дыма вряд ли было намного больше, чем от засорившегося кухонного очага. Конечно, со временем пожар должны были заметить, но пока для этого рановато.
Ворота были закрыты, и Шерлок предположил, что Клем, уходя, запер их на замок. Похоже, эти ребята были осторожны во всем. Так что к воротам Шерлок даже подходить не стал, а вместо этого стал искать на стене подходящее место, где можно вскарабкаться. Внутренняя часть стены осталась неоштукатуренной, так что влезть на нее можно было без труда.
Взобравшись наверх, Шерлок в последний раз посмотрел на амбар. Пламя уже пробивалось сквозь крышу, и балки, похоже, тоже занялись. Пора было отсюда убираться.
Скатившись с забора на землю, Шерлок поковылял прочь. Он шел и шел, пока не почувствовал, что его легкие вот-вот разорвутся. Тогда он просто прислонился к стене ближайшего дома и сполз по ней вниз, наконец-то позволив себе поддаться страху и усталости. Он хватал ртом воздух и не мог надышаться; его трясло. Очень не скоро Шерлок нашел в себе силы поднести ладони к лицу. Его руки были все в царапинах и занозах, которые раньше он просто не замечал. Он принялся выдергивать занозы одну за другой, пока обе его ладони не покрылись капельками крови.
Столько усилий, столько страха, ну и что он в итоге узнал? Что если гибель человека в Фарнхеме и была случайной, то эта случайность связана с какими-то преступными делами. Покойник что-то украл у своих сообщников, и это «что-то» привело его к гибели. А остальное преступники вывезли и перепрятали, да еще и амбар подожгли, чтоб замести следы. И все это делалось по приказу какого-то загадочного барона.
Шерлок вспомнил, как он увидел этот двор и ворота впервые, в тот день, когда их с Мэтти чуть не сбило каретой. Тот человек в карете… бледный, с красными глазками… это и есть барон? И если это он, то что он замышляет?
Неожиданно Шерлок заметил, что уже почти стемнело. Солнце село, а ему ведь нужно не просто вернуться в особняк Холмсов, но и вымыться, и привести в порядок одежду, да еще постараться, чтобы об этом не узнала миссис Эглантин. Он наивно думал, что его беды на этом закончились, но, похоже, они еще только начинались.
ШЕСТАЯ ГЛАВА
Следующим утром Шерлок чуть не проспал завтрак. Вернувшись в дом прошлой ночью, он чувствовал себя усталым и больным: голова раскалывалась, дышать все еще было трудно, в горле першило — наверное, из-за того, что он надышался дымом. На ужин он опоздал, но тетя оставила для него поднос с нарезанным холодным мясом и сыром. Да, наверняка это сделала тетя — миссис Эглантин вряд ли пришло бы в голову оказать ему такую любезность. Ночью Шерлок так и не смог уснуть: он то задремывал, то снова лежал без сна, вспоминая события прошлого дня, пока не понял, что уже не может отличать сны от воспоминаний. Отключился он только с рассветом, и проснулся от удара в гонг, возвещающего, что завтрак подан. Так что на умывание у него оставалось меньше десяти минут.
К счастью, одна из горничных занесла к нему в комнату таз с водой. Шерлок ополоснул лицо, почистил зубы зубным порошком с корицей и торопливо оделся. Пора было распорядиться о том, чтобы его одежду поскорее выстирали: запас чистых вещей подходил к концу. Спустившись по лестнице, Шерлок бросил взгляд на напольные часы в вестибюле. Было семь утра.
Он вбежал в столовую, не замечая злобных взглядов миссис Эглантин, и наложил себе полную тарелку кэджери. Это было очень вкусное блюдо из риса, яиц и копченой пикши, которое Шерлок впервые попробовал в особняке Холмсов и сразу же полюбил. Стараясь не встречаться взглядами ни с кем из домочадцев, Шерлок начал набивать рот едой, почти не чувствуя вкуса. Есть хотелось ужасно: события вчерашнего дня его вымотали, и теперь ему нужно было восстановить силы.
За завтраком дядя Шерринфорд по своему обыкновению читал религиозную брошюру, а тетя Анна разговаривала сама с собой. Похоже, она произносила вслух каждую мысль, которая приходила ей в голову, даже самую незначительную.
— Шерлок, — обратился к нему дядя, оторвав взгляд от брошюры. — Я слышал, что вчера ты стал участником весьма неприятного происшествия. — Его длинная борода была запачкана овсянкой.
В первое мгновение Шерлок оцепенел от ужаса: он понять не мог, откуда его дядя узнал о вчерашнем пожаре, но потом догадался, что Шерринфорд имел в виду не сгоревший амбар, а найденное в лесу тело.
— Да, дядя.
— О, рожденный женщиной человек! Короток век его, — с выражением процитировал Шерринфорд, — но полон тревог. Словно цветок, он распускается и вянет, промелькнет, как тень, и исчезнет. — Окинув Шерлока пристальным взглядом, он продолжил: — В цвете жизни мы смертны: в ком искать нам спасения, как не в Тебе, Господи, хоть и гневим мы Тебя грехами своими?[12]
Шерлок кивнул, не зная, что на это можно сказать.
— До сих пор ты жил благополучной жизнью в доме моего брата и его жены, — добавил Шерринфорд. — Тебе не приходилось сталкиваться со смертью, но это естественная часть Божьего замысла. Пусть мысли о смерти тебя не тревожат. А если тебе захочется об этом поговорить, двери моего кабинета всегда для тебя открыты.
Шерлок был тронут тем, что дядя, хотя и по-своему, пытается его поддержать.
— Спасибо, — ответил он. — А этот человек, которого мы нашли мертвым, работал здесь, в поместье?
— Кажется, он был садовником, — сказал Шерринфорд. — Я не был с ним знаком, но буду молиться о нем и о его близких. Его семья получит денежную поддержку.
— Он был новеньким, — добавила тетя Анна. — Устроился к нам совсем недавно. А до этого был портным в Фарнхеме, шил одежду на фабрике какого-то графа или виконта… в общем, какого-то аристократа. У него были прекрасные рекомендации…
— А от чего он умер? — спросил Шерлок, и тетя Анна снова что-то забормотала себе под нос.
— Это не та тема, — произнесла миссис Эглантин, стоявшая у стола с закусками, — которую прилично обсуждать за завтраком.
Шерлок взглянул на нее, удивленный и ее наглым вмешательством, и тем, что дядя и тетя не сделали ей замечание. Для прислуги она вела себя слишком уж вызывающе.
Он вспомнил предупреждение Майкрофта: «Она имеет определенное влияние на наших дядю и тетю и не считает нас своими друзьями» — и задумался о том, чего же он не знает о миссис Эглантин, а также о ее влиянии на жизнь этого дома.
— Мальчик любопытен, — заметил Шерринфорд, взглянув на Шерлока из-под кустистых бровей. — Я ценю любопытство. Именно это свойство помимо наличия бессмертной души отличает нас от животных. — Повернувшись к Шерлоку, он продолжил: — Местный врач осмотрел тело и отправил телеграмму коронеру Северного Гемпшира. Они должны выдать заключение о причинах смерти, но я слышал, что лицо и руки покойного покрыты нарывами, характерными для оспы или бубонной чумы. — Он, нахмурившись, покачал головой. — Вот только эпидемии нам здесь и не хватало. Тяжело придется нашему доктору, если появятся еще больные. Я слышал, некоторые из торговцев уже разбирают прилавки и разъезжаются кто куда. Паника может распространяться быстрее болезни. Фарнхем живет только за счет торговли — здесь продают скот, шерсть, зерно и другие товары. Если ярмарки будут проводиться где-нибудь в другом месте, Фарнхем неизбежно придет в упадок и опустеет.
Шерлок уставился в свою тарелку. Он съел достаточно кэджери, чтобы заглушить голод, и теперь ему ужасно хотелось оправиться в Фарнхем и отыскать Мэтти.
— Сэр, можно мне уйти? — спросил он.
Дядя кивнул.
— Амиус Кроу передал, что вернется к обеду, чтобы продолжить ваши занятия. Так что в это время постарайся быть поблизости.
Тетя, наверное, тоже что-то ответила, но ее ответ слишком трудно было разобрать в потоке слов. Шерлок встал и направился к двери, как вдруг на пороге его осенило.