Просто удивительно, что даже слово «прости» у этих девчонок звучало как «отвали».
Она отошла к другому дереву и села в одиночестве. Со сцены, которая была не чем иным, как невысоким заасфальтированным подиумом, расположенным в северной части школьного двора, Лу помахала ей, и она махнула в ответ. Из крыла Кесслера вышла компания высоких мальчишек и двинулась к деревьям. Они остановились рядом с Тифф, которая заняла им места. Парочка из них сели, но Ван Ыок увидела, что Билли озирался по сторонам. Увидев ее, он улыбнулся, направился прямо к ней и уселся рядом. Как минимум шесть пар глаз из-под соседнего дерева смотрели в недоумении и с откровенной враждебностью. Она точно знала, что они думают. Он наш друг. Что наш друг делает рядом с ней?
Ван Ыок позволила себе насладиться этим моментом триумфа и посмотрела на них в ответ. Занято. Да, все верно, это я забрала Билли. От вас. Он выбрал меня. Это как находиться в формуле химического изменения. Потом Ван Ыок увидела, как Сибилла практически силком тащит Майкла, с которым сидела на скамейке, к ней.
– Привет, – испепеляя взглядом Билли, сказала девушка.
Она втиснулась в узенькое пространство между ним и Ван Ыок, оставив озадаченного и смущенного Майкла стоять.
– Чувак, – начал Билли. – Может, сядешь? Ты мне весь вид загораживаешь.
Майкл быстро сел и начал разворачивать пакет с сэндвичами.
«Миро» играли первую песню – что-то очень драйвовое, чтобы разогреть народ. Ван Ыок была рада этому.
Билли смотрел на нее с сожалением – их уединение было нарушено. Сибилла тоже смотрела на нее – я тебя прикрою, сестричка.
А Майкл решил, что сейчас самое подходящее время забросать ее вопросами о задании по алгебре. Им приходилось говорить громко, чтобы перекричать музыку.
Сибилла шикнула на них:
– Может, вы лучше послушаете Лу? Она потрясающая.
И следующие три песни вся их четверка сидела, слушала и ела ланч. Каждый раз, когда Ван Ыок поднимала глаза на Билли, он смотрел на нее. Сибилла, в свою очередь, с подозрением смотрела на Билли, который смотрел на Ван Ыок. Ей нужно было рассказать Сибилле и Лу о том, что обстоятельства изменились. Но что они подумают? Она сама-то с трудом верила в это. И к тому же не знала, что «это» на самом деле означало.
Группа закончила выступление кавер-версией песни Вэнса Джоя[23], которая была очень популярна пару лет назад. В их версии в отличие от оригинала было немного больше транса, и мелодичный, имеющий широкий диапазон голос Лу прекрасно подходил этой песне. Она пела строчку о девушке, бегущей вниз к большим волнам. Ван Ыок откинулась на траву и погрузилась в эту песню, став той девушкой, которая вдохновляла на строки в красивых песнях.
Так же, как Билли был реальным мальчишкой из фантазий, солист той группы был знаменитостью из ее фантазий. Ей совсем не нравился официальный клип на эту песню с шаблонной женщиной-жертвой с размазанным макияжем, но зато она пересматривала живую версию на YouTube до тех пор, пока не выучила наизусть. Она знала, где бутылки с водой, где маленькая пушистая обезьянка и где портрет Ника Кейва[24], нарисованный Говардом Аркли[25].
Она представляла себя в этом студенческом доме – не важно, был ли он настоящим или постановочным, главное, что он был настоящим для нее. Она тусовалась в той комнате на дымных вечеринках с хорошей громкой музыкой, из-за которой соседи кричали на них через забор, и волшебными огоньками, свисающими со стен, которые через открытые окна сливались с нанизанными на небо звездами, а люди казались беззаботными, ни о чем не тревожились, пили дешевое вино и целовались в темных коридорах.
Ей нравился голос Вэнса Джоя. От него у нее по коже пробегали мурашки. Она даже собиралась когда-нибудь сходить на их живое выступление. А пока решила наслаждаться теми вечеринками – как художница, она прекрасно туда вписывалась – в той комнате, что была в ее воображении.
Она все еще пребывала в блаженном полузабытьи, когда Билли поднялся на ноги, потянулся и сказал:
– В субботу, после гонки, у меня вечеринка. Все друзья Ван Ыок, добро пожаловать… и все такое. – Он смотрел на Сибиллу и Майкла.
Ван Ыок взяла его протянутую руку и встала.
– Только Холли, наверное, тоже придет… – глядя на Сибиллу, добавил он.
– Кто? – ледяным голосом переспросила та.
– Приходи, если хочешь. Вам же удается избегать друг друга в школе, получится и у меня.
– Ты ведь тоже придешь, да? – спросил Билли у Ван Ыок. – Я понял, что с гонкой не получится, но ведь ты же не работаешь поздними вечерами, верно?
– Я не знаю, отпустят ли меня.
– Я приду, – грозно глядя Билли в глаза, сказала Сибилла. – Если Ван Ыок пойдет, я буду неподалеку.
– Хорошо, – произнес парень, явно не понимая, чем заслужил суровые взгляды Сиб.
Было очень мило, что Сибилла готова защищать ее на вечеринке Билли, особенно если учесть, что они могли столкнуться там с бывшей подругой Сибиллы, а теперь последним человеком на земле, Холли.
– Что бы ни случилось, я буду наблюдать, – добавила Сибилла.
– Круто, – ответил Билли, по-прежнему не понимая ее напористости.
Зазвенел звонок, сообщающий о конце перерыва на ланч.
– После последнего урока встречаемся в общей комнате, – прошептал Билли на ухо Ван Ыок, и она даже вздрогнула от удовольствия.
25
Урок алгебры, казалось, продолжался целую неделю. Ван Ыок заскочила в женский туалет, смежный с блоком шкафчиков, быстро посмотрелась в зеркало, а потом отправилась в общую комнату. Она пришла за несколько секунд до Билли и с облегчением выдохнула, увидев нескольких задержавшихся учеников, которые собирали оставленные здесь ранее вещи или убивали время, ожидая, когда за ними приедут.
Билли вошел и разогнал их.
– Все, ребята, спасибо, что пришли, увидимся завтра – шоу закончилось, комната занята.
Ван Ыок ошарашенно наблюдала за происходящим. Никто не возражал и не обижался; они подчинились альфе, который делал то, что умел лучше всего: добивался желаемого. Руководил.
Она узнала тетрадку Майкла, застрявшую между двумя подушками на обитом вельветом диване, и подняла ее. Он был очень рассеянным и постоянно забывал везде свои вещи.
Когда все ушли, она ждала, вдруг Билли повернется к ней и обнимает и все будет как в кино – фокус размыт, оркестр играет нарастающую мелодию.
Но на уме у него было кое-что другое.
– Фотоаппарат с тобой?
Он всегда был у нее с собой, и это было одной из причин, почему ее рюкзак все время такой тяжелый. Пока Ван Ыок вытаскивала камеру, Билли показывал ей фотографии на своем мобильном телефоне.
Это были экраны видеонаблюдения в офисе охранников. Их было всего четыре, и на них попеременно возникали изображения с разных камер, расположенных в разных частях школы. Два экрана для внутреннего наблюдения, два экрана для наружного.
– Мы с тобой снимем эту комнату вот с того угла, – он показал ей фотографию с общей комнатой на одном из мониторов, – потом распечатаем и повесим вот сюда, перед камерой.
– Как будто в общей комнате никого нет?
– Да, хватит им уже следить за нами, вернем себе свободу.
Ван Ыок не смогла удержаться от улыбки.
– Я не могу. Если нас поймают, то у меня будут большие проблемы. Ученики на стипендии всегда должны демонстрировать образцовое поведение.
– Я возьму всю вину на себя.
И вот тут Билли поцеловал ее. Прямо сейчас, когда она была совершенно не готова к этому и уязвима, он наклонился и нежно поцеловал ее, и это было как вопрос, который она уже долгое время хотела услышать. Ван Ыок приоткрыла для него свои губы, коснулась рукой его щеки и подумала, как теперь переживет хотя бы день без поцелуя Билли.
Он оторвался от нее, все еще держа ее за руки выше локтей, сделал глубокий вдох и судорожно выдохнул. А потом наклонился и прижался лбом к ее лбу.
– Вау. Вообще-то я не собирался делать это до субботнего вечера, – признался Билли.
– У тебя был план поцелуев? – задыхаясь, спросила Ван Ыок, удивленная тем, что все еще могла говорить, хотя ее мир только что перевернулся.
– Конечно. Это единственная причина, по которой я попросил родителей разрешить мне пригласить народ в субботу.
– Я все еще не уверена, что смогу прийти… – сказала Ван Ыок, проваливаясь в пропасть между тем, что считают приемлемым поведением его родители, а что – ее.
Она уже заранее ощущала себя усталой и разбитой, предчувствуя поиски изощренных аргументов и полуправды, которые ей, возможно, придется применить, чтобы уговорами или обманом получить у родителей разрешение хотя бы раз сходить на вечеринку.
– Шансы, что я приду, минимальные. А вот с этим я точно могу тебе помочь.
Судя по фотографии на телефоне Билли, было очевидно, что снимать нужно с угла обзора камеры наблюдения с большой глубиной резкости, резким фокусом и тональной четкостью. Все просто.
Билли принес из кладовки уборщиков высокую лестницу.
Она установила для него камеру. Он взобрался на лестницу, сфотографировал комнату, постаравшись, чтобы на снимок не попали их сумки, затем слез и показал фотографии Ван Ыок. Еще несколько попыток, и у него получилось снять с нужного ракурса и с нужным фокусом.
– Если никто не смотрел на экран, пока ты делал снимок, значит, все получилось. Я пришлю его тебе сегодня вечером. – Ван Ыок убрала в рюкзак камеру, потом тетрадь Майкла, повесила рюкзак на плечо и сказала: – По-моему, ты опаздываешь на тренировку.
– Вот дерьмо!
Билли сложил лестницу и направился с ней к выходу, поцеловав кончики пальцев Ван Ыок, когда проходил мимо.
В комнату залетел Майкл и нахмурился, когда чуть не врезался в дверях в Билли. Увидев Ван Ыок, он нахмурился еще сильнее. Она могла поклясться, что он знал о поцелуе и о том, что они собрались нарушить правила.