– Оказывается, Билли ничего не замышлял.
– А почему тогда он везде ходит за тобой?
– Думаю, возможно, это потому, что я, наверное… нравлюсь ему.
Лу недоверчиво посмотрела на нее.
– Ты уверена?
– Я знаю, но да.
– Тогда очевидный вопрос… – Лу сомневалась.
Ван Ыок кивнула, беспокоясь, что она играет в самую странную форму игры понарошку.
– Да. Он мне тоже нравится.
Лу бросила взгляд на Билли, который собирал желающих играть на детской площадке.
– Майкл ушам своим не поверит! Он терпеть не может качков.
– Он уже сказал мне, что не считает это хорошей идеей. Я понимаю. Не то что бы качки относились к моему кругу общения. – Как будто у нее был круг общения. – Но мне кажется, Билли другой.
– Хм. Ладно, поживем – увидим. Но я все равно не смогу пойти на его вечеринку; у «Миро» концерт.
– Сибилла сказала, что пойдет. Но если честно, я думаю, что все будет в порядке.
Если, конечно, пугающие социальные взаимодействия, к которым ты абсолютно не готов, можно подогнать под определение «в порядке».
– Тогда заверю Сиб, что ты справишься без нее. Вообще-то она не хотела вдруг наткнуться на Холли.
Лу уже собралась садиться, когда в зал ворвалась опоздавшая Джесс.
Ван Ыок представила девчонок друг другу, они улыбнулись, обменялись приветствиями, и Лу отправилась к Саафи.
Джесс повернулась в Ван Ыок.
– Твоя мама сказала, что ты собираешься на какое-то церковно-спортивное собрание в дом высокого сына доктора и друга Эленор, с которым вчера случайно встретилась в семь утра у наших ворот, потому что он бегал.
– У меня не было времени придумывать историю. У Билли вечеринка.
На лице Джесс появилось брезгливое выражение, как будто она съела что-то отвратительное и сейчас это выплюнет.
– Надеюсь, леди, вы понимаете, на что идете.
Ван Ыок была почти уверена, что шла на нечто сложное и что, возможно, все кончится слезами (ее), но было уже слишком поздно: она сделала выбор.
– Вчера еще кое-что произошло, – сказала она.
– Это кое-что включало в себя физические контакты?
– Да. Расскажу все вечером.
Когда час подходил к концу, она заметила, как ученик Джесс собрался и ушел на несколько минут раньше, а сама Джесс взяла свою коробку с соком и направилась прямиком на детскую площадку.
Если Ван Ыок считала, что мама сомневалась и была не в восторге от Билли и его «праздника», то это было ничто по сравнению с той холодной яростью, что обрушила на нее Джесс, когда она рассказала ей все последние новости во время их очередного пятничного киновечера.
Поцелуй, по ее мнению, был возмутительным – потому что Билли не прошел ее тест на классного парня, – но допустимым.
– Это так на тебя не похоже!
– Я просто подготовила камеру.
– А он напечатает фотографии, повесит их, обманет педсостав и охранников, а исключат тебя.
– Но это же забавно, признайся.
– Забавно для него. Его родители платят тридцать тысяч в год, чтобы он мог вести себя, как хочет. А вот для тебя, ученица на стипендию, это не забавно.
– Он сказал, что всю вину возьмет на себя.
Джесс пожала плечами.
– Будет здорово, когда ты вернешься в нашу школу. Я уже жду не дождусь.
– В любом случае отступать поздно – я уже отправила ему фотографии. На выходных он распечатает их.
Они еще немного поразмыслили о вероятности исключения (и Ван Ыок пожалела, что не обдумала все как следует раньше), а потом переключили свое внимание на огромную миску с большими кусками домашних чипсов, сделанных в новенькой фритюрнице мамы Джесс «Фрайматик» с низким использованием жира, которую она купила в «Альди».
Джесс достала соль из шкафа. «Я очень разочарована! Плохая, плохая девочка! Ты позоришь свою семью!» – добавила она, подражая родительскому акценту, что они иногда делали наедине, когда кто-то из них провинился.
По крайней мере, конфликт на почве Билли исчезал в мире хрустящего солено-уксусного блаженства.
Сегодня они смотрели «Хорошо быть тихоней». А после чипсов, главного блюда, на десерт у них были шоколадное драже и мини-батончики «Марс».
– И все же о чем это ты так серьезно разговаривала с ним под конец занятий в клубе?
– Я сказала, что ему лучше запомнить меня, потому что я твоя лучшая подруга. И что ему стоит прочитать «Джейн Эйр», потому что это кодекс всей твоей жалкой жизни.
– И что он?
– Сказал, что хорошо.
– Что еще?
– Я такая: «Надеюсь, ты не из тех придурков, которые говорят: “Сначала весла, потом телки”», потому что тогда он будет недостоин даже завязывать тебе шнурки.
– Я же сама сказала тебе, что это он сказал. – Ван Ыок едва удержалась от того, чтобы не нахамить, но иногда Джесс могла быть очень навязчивой. – И что он на это ответил?
– Признался, что он так говорил…
– О чем ты уже знала.
Джесс подняла руку.
– Но, подумав, он понял, насколько это оскорбительно. На самом деле он неосознанно подхватил это выражение от своего отца. Видимо, так говорили в годы его юности. А потом он сказал, что на теории познания ты много чего говорила про гендерную политику, и теперь он видит мир в совершенно новом свете.
– Ух ты! А ты отлично поработала.
– Всегда прикрою тебя, детка.
– А что еще?
– Он сказал: «Пока, Джессика» – специально назвал полным именем. А потом посмотрел на меня, чтобы запомнить.
– Судя по всему, он постарался.
– Это мы увидим на следующей неделе. А пока он все еще в черном списке. И – я совершенно серьезно – мне не нравится, что ты пойдешь к нему на вечеринку, где будут эти его идиотские друзья.
– Я даже не знаю, нравится ли мне это самой. Но мне точно не нравится, что ты устроила ему допрос.
– Поздно, – пробормотала Джесс. – Не нужно было тебе тогда в пять лет выбирать себе своевластную лучшую подругу.
– Ты мне кто, мама?
– Вот сейчас ты ведешь себя очень по-дурацки. Признайся.
– Немного. Да.
– Так вот, если бы ты не встречалась с придурком, я бы не стала устраивать ему допрос.
Ван Ыок и Джесс с раздражением смотрели друг на друга. Впервые в жизни они были настолько близки к ссоре, и от этого на душе стало мерзко.
28
Наутро в день вечеринки Ван Ыок проснулась в приподнятом настроении и, стараясь не думать о вчерашних разногласиях с Джесс, в шесть уже вышла на пробежку.
Вернулась домой и приняла душ.
Сменила простыни и загрузила стиральную машину.
Сорок пять минут занималась на гобое, проделав тонну работы с длинными нотами и ладами, и до ланча переделала столько домашней работы, сколько смогла.
Написала Билли и пожелала ему удачи в гонке – которая, как оказалось, была серией гонок с отборочными турами и финалом.
Проверила, правильно ли мама приняла таблетки.
Во время ланча провела с родителями беседу и убедила их не ходить на школьное собрание по искусству на следующей неделе.
Отработала смену в «Роллы Генри Ха Мина».
Потом они с Джесс решили побаловать себя «Слерпи»[26] с тремя вкусами и двумя трубочками, купленным в «Севен-Элевен» по дороге домой, и это (немного) растопило лед (между ними) после вчерашнего обмена любезностями.
А затем она целый час экспериментировала с фильтрами на картинке с диска, сохранила файл с другими фотографиями для сравнения, чтобы позже распечатать для журнала. И она теперь всегда держала в голове вопрос: «Что это значит для меня?»
Ван Ыок снова приняла душ, прочитала благодарственную молитву богам угрей за то, что вырвалась на свободу, вымыла голову, расчесала волосы и снова села за домашнюю работу на пару часов. Но перед этим она провела (потеряла) как минимум пятнадцать минут, роясь в своем катастрофически пустом шкафу и гадая, что надеть на вечеринку. Она бы надела короткое платье на тонких бретелях и высокие каблуки – такие наряды она видела на фотографиях, которые вешали на стену ее соседки по корпусу «Рейнольдс», – но в ее гардеробе ничего похожего не водилось. А если бы даже и водилось, родители ни за что не разрешили бы носить такую одежду.
И так она вернулась к самому началу. Как вписаться? Что надеть – чтобы выглядеть если не классно, то хотя бы незаметно? Билли сказал, будет барбекю. Вроде ничего пафосного. Может, тогда стоит надеть джинсы? Она ни с кем не дружила близко настолько, чтобы можно было позвонить и спросить совета. Даже несмотря на то, что Лу и Сибилла всегда были добры к ней. Но это разговор для подружек, а не беседа между забитой одноклассницей и ее защитницами. Джесс она тоже не могла позвонить – подруга ясно дала понять, что пока не одобряет Билли. Так что лучшим вариантом, как ни печально, были те самые джинсы и оранжевая майка, которые она надевала в школу на прошлой неделе.
Пришел ответ от Билли: «Властелины вселенной. Скоро увидимся».
Он сказал, что народ начнет подходить после семи, и она решила, что если выйдет из дома без пятнадцати семь, то в пятнадцать минут восьмого как раз будет у него.
Одеваясь, она услышала: пришел босс ее отца, Бао. Странно. Бао ужинал с ними по пятницам, а каждую среду они с папой играли в карты. Все как по часам. Но субботние вечера в это расписание не входили.
– Мы с Бао отвезем тебя на это твое общественное мероприятие, – сказал ей отец, когда Ван Ыок вышла из комнаты.
– Да ничего страшного, я поеду на трамвае, – ответила она.
– Нет-нет, все уже устроено, – сказал Бао. – Фургон ждет внизу.
– Поехали, – сказал папа. – У тебя есть адрес?
Ван Ыок смотрела на три улыбающихся лица и понимала, что ей не выпутаться.
Мама чмокнула ее на прощание и толкнула к двери.
Значит, она приедет на вечеринку к Билли одетой не по случаю, слишком рано, да еще и в фургоне с надписью «Счастливые курочки Бао Мака», очень счастливыми мультяшными курочками, нарисованными по бокам, и трехмерной фигурой счастливой курочки на крыше.