Меркуленко поморщился и брезгливо отмахнулся, но неприятный узбек все никак не отвязывался. И более того, Пирожков, посмеиваясь, вступил с ним в идиотский разговор:
— А скидочку дашь?
— Да куда же еще скидочку? Садитесь: в дороге поторгуемся.
Меркуленко, все еще сердито недоумевая, зачем Пирожков связался с этим подозрительным таксистом, послушно двинулся за своим проводником. Впрочем, он и сам понимал, что его раздражает не сам этот расхлябанный таксист и даже совсем не таксист, а вся эта нелепая ситуация, которая каким-то образом окончательно вышла из-под контроля. Оглянувшись, он заметил знакомого парня в кожаной куртке. Тот, прячась за спины двоих парней в плащах, шел следом за ними. Сержант тоже оглянулся, но, хоть и заметил хвост, казалось, ничуть не обеспокоился присутствием преследователей.
Из-за стеклянного павильончика «Продукты» показались двое омоновцев. Они явно направлялись к вышедшим из здания аэропорта двум авиапассажирам и таксисту-узбеку.
Степан, как бы не обращая на них внимания, перешучивался с таксистом. Меркуленко схватил его за рукав и сильно дернул в сторону, желая привлечь его внимание к омоновцам. Сержант только сердито рыкнул на него, отлепил рукав от ладони Меркуленко и двинулся прямо на омоновцев.
Вдруг произошло непредвиденное. Николай Николаевич увидел, как Пирожков взмахнул рукой и коротким ударом свалил первого омоновца на землю. Второй на секунду замешкался от неожиданности и тут же получил удар промеж глаз. А в следующий момент перед Меркуленко уже распахнулась серая дверца «Волги». Оказавшись в салоне, припертый в угол могучим туловищем Пирожкова, Николай Николаевич с тревогой подумал, что такси почему-то не обычного желтого, а серого цвета…
Но тут все завертелось с головокружительной скоростью. Дверцы захлопнулись, таксист-узбек рванул с места, и асфальт с визгом метнулся под колеса.
— Ну, Фаридик, полетели! — крикнул Пирожков.
Оглянувшись, Меркуленко заметил, как двое преследовавших их мужчин в плащах вскочили в голубой «вольво», а оба парня в кожаных куртках сели в черный «фольксваген» и обе иномарки устремились вдогонку за такси.
Меркуленко дрожал мелкой дрожью. Таксист, зло осклабившись, цедил сквозь зубы:
— В гонках захотелось поучаствовать? Ну будет вам гонка!
«Волга», опережавшая попутные машины, летела по шоссе. Меркуленко вертел головой, беспокойно оглядываясь на словно привязанные к их заднему бамперу «вольво» и «фольксваген». Временами он пытался высмотреть пост ГИБДД на маршруте, но не было никаких постов, как ни странно, будто специально кто-то распорядился убрать всех работников службы безопасности движения.
«Волга» будто обрела крылья — машина летела по трассе, но «вольво» и «фольксваген» не отставали. Николай Николаевич посмотрел на Пирожкова. Тот с застывшим на лице оскалом полуулыбки перегнулся к водителю:
— Фаридик! Ты же не на истребителе, полегче!
Откуда ему известно имя водителя, подумал Меркуленко. А таксист, не отрывая глаз от дороги, крикнул в ответ:
— Степан Юрьевич, ты же сам сказал: полетели, вот я и полетел!
Тут Меркуленко совсем перестал понимать происходящее и без сил откинулся на спинку сиденья.
«Волга» свернула на МКАД и понеслась в сторону Юго-Запада. «Ну, здесь нас точно остановят», — с безнадежностью подумал Меркуленко. И словно сглазил: вдали показался и стал стремительно вырастать кирпично-стеклянный куб поста ГИБДД с дежурной машиной на обочине и двумя скучающими ментами. Один из гибэдэдэшников еще издали выделил их из потока машин и махнул в их сторону жезлом. «Вольво» и «фольксваген» держались метрах в пятидесяти позади, так что издали все три машины, возможно, казались единой группой.
Николай Николаевич с удивлением заметил, что их «Волга», правда не снижая скорости, повернула к посту.
— Фарид! Ты чего это, спятил? — рявкнул Сержант.
— Не мешай, Степан Юрьевич, я свое дело знаю! Сейчас они у меня!..
С бешеной скоростью они достигли поста и вдруг понеслись прямо на гибэдэдэшников, отскочивших в самый последний момент. Краем бампера «Волга» задела белый гибэдэдэшный «жигуль». Меркуленко, оглянувшись, увидел, что преследовавшие их «ВОЛЬВО» и «фольксваген» почти повторили их маневр, только не задели патрульную машину, но гибэдэдэшники уже что-то орали в рации, диктовали, видно, номера нарушителей.
— Ну и на хрена ты это сделал? — спросил Сержант у водителя.
— Степан Юрьевич! Так все равно они не отстали бы, а так гаишники прежде всего натравят своих псов на тех сучар, что за нами увязались. Так что теперь и им придется глядеть в оба.
— Ну ты и стратег! — ворчливо прокомментировал Сержант аргумент водителя. — Дай-ка, Фарид, мобильник.
Получив телефон, он стал набирать номер Чижевского.
Николай Валерьянович и Владислав уже часа полтора сидели в пивном павильоне рядом с Тверским бульваром. Они уже успели в деталях обсудить сегодняшнее мероприятие и, главное, операцию прикрытия, как зазвонил лежащий под рукой у Чижевского телефон. Варяг замолк на полуслове и оглянулся, по привычке отыскивая возможную «наружку». Но редкие завсегдатаи павильона как ни в чем не бывало посасывали холодную «Балтику» и травили житейские истории, не обращая внимания на двух мужчин в углу.
— Вы где? — встрепенулся Чижевский и мигнул Владиславу, давая понять, что это тот самый долгожданный звонок. — Все нормально, вас встретили? Так… Так… Сейчас!
Варяг посмотрел на него и, ни слова не говоря, протянул руку. Он уже понял, что звонит Сержант.
И не ошибся.
— Усманов их встретил. За ними хвост. Две тачки увязались. Меркуленко опознал в одном человека из своей конторы, — коротко, по-военному, доложил Чижевский.
Варяг взял трубку и услыхал в микрофоне спокойный голос Степана. И сразу ощутил, как флюиды уверенного спокойствия передаются и ему. Надежный мужик Сержант! Поприветствовав его и узнав, как долетели, попросил передать трубку Меркуленко.
— Здравствуйте, Владислав Геннадьевич, — услышал он чуть дрожащий голос Меркуленко.
Он хотел было спросить, что же у них в конторе произошло, почему Меркуленко уехал так неожиданно в самый нужный момент, но тот, опередив его, сам стал торопливо рассказывать о событиях последних двух дней. Варяг в свою очередь поведал о собственных приключениях.
— Да, кстати, — Варяг понизил голос, — просто для моего сведения: вы посылали ко мне человека на Рижский вокзал с мобильным телефоном?
— О чем это вы, Владислав Геннадьевич? Ничего не понимаю… — заволновался Меркуленко. — Какой Рижский вокзал? Нет, никакого мобильного телефона я вам не посылал. А что такое? Еще одна провокация?
— Да нет, ничего страшного, — усмехнулся Владислав. — Это мои дела. Тут со мной сыграли шутку. А я не врубился — и чуть не попал как кур в ощип. Да ладно. Все уже в прошлом! Давайте лучше о сегодняшней встрече.
— Ну что, Владислав Геннадьевич. — Тон стал деловитым. — На данный момент ситуация такая. Мартынов подъедет в Торгово-промышленную палату к пяти вечера и будет заседать до восьми или девяти. Вот там-то…
— Нет, — оборвал его Варяг, — надо поменять часы. Надо встретиться до заседания. До пяти. Это очень важно. Сейчас нет времени объяснять — просто поверьте мне на слово! Что такое зал номер шесть в Торгово-промышленной палате?
— Это курительная комната. А зачем менять время?
— Я чую, что там готовится какой-то подвох. Ведь все знают, когда он приезжает. Его машину могут взять в коробочку, чтобы никого не подпустить к нему из посторонних, и тогда может произойти что-то непредвиденное.
Варяг не уточнил, что он имеет в виду, но Меркуленко и без объяснений все понимал.
— Ну, не знаю, как это можно устроить…
— Надо попробовать, — настаивал Варяг. — Вы можете связаться с ним и попросить подъехать пораньше? Не к пяти вечера, а к четырем? Или хотя бы в четверть пятого…
Меркуленко замолчал, обдумывая просьбу. Наконец осторожно сказал:
— Ну, я, конечно, попробую, но обещать не могу. У меня у самого возникли серьезные проблемы…
— Ладно. Я буду на связи, — подытожил Варяг, заканчивая разговор. И воспоминание сразу растворилось — только сжалась грудь от тревожного ветра, врывавшегося в приоткрытое окно.
И водитель и Сержант поминутно оглядывались назад, и оба с одинаковым хищным оскалом на лицах. Фарид еще цедил сквозь зубы матерные словечки — подбадривал себя, — особенно на крутых виражах. Время от времени сзади раздавался вой милицейской сирены, пронзительные свистки, но все эти звуки отлетали назад, затихая вдали, но не исчезая полностью. Это означало, что гибэдэдэшные тачки прочно приклеились за их преследователями.
Вдруг подлетели к перекрестку, и еще издали стало видно, что два милицейских «жигуленка» производят какие-то маневры, видимо, стараются перекрыть движение. Фарид то ли всхлипнул, то ли взвизгнул от избытка чувств, но «Волга» заметно увеличила скорость. В самый последний момент, когда две патрульные машины уже почти боднулись бамперами, чтобы окончательно перегородить пустое шоссе, «Волга» словно бы подпрыгнула и успела со скрежетом протиснуться между милицейскими машинами.
На том дело не кончилось.
Вдруг вылетели на красный свет светофора; сбоку мелькнула черная тень седана, увернувшегося от их «Волги» и врезавшегося — лоб в лоб! — во встречный «жигуль».
— РОСНО попало! — весело заорал Фарид, резко выворачивая руль и отбрасывая «Волгу» от «жигуля», уже покореженного, сплюснутого, в котором лишь угадывались тени пассажиров.
Вдруг откуда-то спереди появился желтый «Икарус». Фарид вдавил педаль тормоза, но «Волга» будто и не замедлила движение, только стала разворачиваться боком, и Меркуленко показалось, что автобус летит точно в них.
Он в испуге оглянулся: голубой «ВОЛЬВО», не успев затормозить, вдавился в патрульный «жигуль», а следовавший за ним черный «фольксваген», визжа тормозами, развернулся боком и врезался в стадо машин. Только тогда Меркуленко успокоился, уже ничему не удивляясь и ничего не боясь, а просто наблюдая — резервы эмоций внезапно оскудели, он просто наблюдал за тем ужасом, что творился вокруг.