Мы остановились в двух метрах от него. Быстров слушал своих… девочек, язык не поворачивается так их назвать, но я же мысленно, в голове. Он что-то им отвечал, смеялся и поглядывал на свой мобильник, лежащий на столе.
Первым, спустя пару минут, нас заметил Лёха, сидевший от мажора через несколько человек. Нахмурился и быстро что-то набрал на телефоне. Быстров, увидев сигнал, разблокировал его. И тут же огляделся по сторонам.
Заметил меня и довольно заулыбался. Понял, что вот, я пришла. Сама пришла, как он и хотел. Медленно поднялся, что-то сказал своим соседкам, после чего они грустно поджали свои губы. А сам вышел ко мне в проход.
Я снова считаю. И во мне каждый его шаг отдаётся гулкими ударами где-то внутри. Шаг, снова шаг. Вот он уже стоит рядом со мной. Гладит моё плечо, целует почти невесомо в уголок губ, берёт за подбородок и заставляет посмотреть на него. Его голубые глаза темнеют, а он непривычным хриплым голосом спрашивает:
— Лера, что-то случилось?
— А ты не в курсе? Да?
Нет, я совсем не грублю. Перед этим выпила горсть успокоительного. Да и не в этом дело. Я приняла днём решение. Чего уж там, всё остальное лишнее. Днём приняла решение, а сейчас его меняю. Это моя жизнь. И я буду бороться.
— Ты про что? — ласково потирает большим пальцем мне подбородок, не выпуская его из рук.
— Я говорю, что ты должен быть в курсе всего, — как можно более спокойным голосом отвечаю ему.
— Ладно. Об этом потом, — отпускает мой подбородок. — Я рад. Я очень рад тебя видеть. Честно, даже не надеялся. Так, написал смс. Даже не знаю, зачем это сделал. Хотел вечером заехать к тебе. Всё никак не получалось на этой неделе.
— Я получала твои подарки вовремя, — говорю, чтобы не злить его и поддержать разговор, а сама соображаю, что можно сделать, чтобы уговорить его помочь мне всё исправить.
Ведь это в его власти — исправить мою жизнь.
— Я рад, — смеётся в ответ на мои слова. — А как ты сдала сегодня экзамен? Я скачал твоё расписание.
Он так искренне интересуется, что я даже теряюсь. Мелькает слабая надежда и тут же тухнет.
— А ты не знаешь?
— Лера, я не понимаю. Что я должен знать? — в его глазах появляется заинтересованность, нет, даже какая-то тревога.
— Хорошо, об этом потом, Максим. Ты знаешь, для чего я пришла.
— Интересно, для чего? — склоняет набок голову.
Я зачем-то продолжаю игру, хотя давно поменяла её правила.
Отстраняется от меня, удерживая мою руку за мизинец на расстоянии. Внимательно разглядывает платье, проводит взглядом по груди, спускается ниже, задерживается в районе талии, потом останавливает своё внимание на туфлях и медленно поднимает свои глаза, чтобы снова установить зрительный контакт между нами.
— Подходит? — еле удерживаюсь, чтобы не спросить, не выгляжу ли я сегодня оборванкой и нищенкой.
— Подходит что? — улыбка исчезает с его лица.
Не может быть, он злится. Я цепляюсь за это, как за спасительную соломинку.
— Максим, ну хватит. Ты говорил о сроке, помнишь?
— О каком сроке, Лера?
— О недельном, если я не ошибаюсь. И ты решаешь все мои проблемы. Предложение в силе? Или ты разбрасываешься своими словами?
Лицо его в мгновение мрачнеет, а желваки начинают ходить ходуном. Я всё правильно сделала. Он разозлён и в бешенстве.
— Ты пришла, чтобы со мной переспать? — грубо спрашивает он.
— Да, — торжественно заявляю я, потому что теперь мяч на моей стороне.
Его взгляд становится, я бы сказала, недобрым. И это ещё мягкая характеристика для него. Я теряюсь в догадках. Что мажор, выбесила тебя? А что опять не так? Не так себя подала? Не так преподнесла? Только что я буду делать, если он и вправду решит сделать меня своей. Нет, не должен.
Присматриваюсь к нему. Кажется, даже глаз задёргался у него. Нет, не должен. В любом случае я сейчас рискую. И у меня не так много вариантов, как хотелось бы.
— И ты готова к этому прямо сейчас? — как-то нервно интересуется он.
— А чего тянуть-то? Или ты передумал? — давай, нервничай, стань на моё место.
Он на секунду задумался. Снова окинул меня быстрым взглядом и отпустил мою руку. Я тут же обняла себя за плечи, как будто в клубе стоял невыносимый холод. Но, если честно, то мои зубы начинали уже стучать.
Он кому-то позвонил. Уточнил, про какой-то номер. Потом резко потянул меня за руку, что мне пришлось её оторвать от плеча. И потащил в сторону запасной двери. Когда мы оказались в коридоре, я попыталась вырвать руку, но у меня не получилось.
— Может, не так быстро, — я уже несколько раз сильно споткнулась на своих высоких каблуках.
Он остановился и буквально просверлил меня своим свирепым взглядом. Глаза его опасно сверкнули, а по моему телу пробежала дрожь.
— Ты сама дала согласие. Или передумала?
— Нет, — твёрдо ответила, глядя в его гневные глаза.
Передумаешь ты. Не всё можно взять, что дают.
Он снова молча берёт меня за руку и тянет, но уже не так быстро, в конец коридора. Из-за расположенных здесь дверей раздаются какие-то крики, громкий смех и непонятные звуки. Как будто от ударов по боксёрской груше. Так развлекается элита нашего города. Нашего города? Да, это и мой город тоже.
Мне немного стало страшно. Я уже даже хотела прямо сейчас всё объяснить ему и позвать его к себе домой, лишь бы побыстрее уйти из этого клуба. С Женькой договорюсь. Переночует у наших девчонок. Нам ведь надо объясниться.
Ой, я совсем забыла про Женю. Как она там сейчас одна, без меня? Хотела попросить Быстрова узнать, с кем она сейчас. Но он уже толкнул ближайшую дверь локтём. Она оказалась не заперта.
Быстро втолкнул меня в комнату, что не успела и пикнуть в ответ. Я еле устояла на ногах. Пока, почему-то с ужасом, рассматривала огромный диван, он замкнул дверь изнутри. Сейчас всё решится — кто он, этот мажор.
Я снова стала считать его шаги. Сейчас их было четыре. А потом он остановился. Недалеко от меня.
— Ну, я жду, — произнёс он тоном, не терпящим возражений.
Глава 25
— Лера, я жду, — повторяет он командным голосом.
— Что ты ждёшь? — я с трудом справляюсь с эмоциями и мыслями, которые меня атакуют.
— Давай, приступай. Этот вип-номер, кстати, очень дорого стоит. Отрабатывай, — делает последний шаг ко мне, а наши тела почти касаются друг друга.
Что же я наделала. Я, будущий международный журналист, который должен уметь договариваться с людьми, не теряться при различных обстоятельствах, находить слова, довела этого парня до такого состояния, что он вполне готов сейчас кого-нибудь пристукнуть. Между прочим, не исключено, что и меня в том числе.
Да, он виноват. Он кругом виноват. Но я… Как я сейчас ему объясню, что совсем не этого хотела. Что это был порыв отчаяния — явиться сюда. Что сразу передумала, как только переступила порог клуба.
Да и пару часов назад я совсем не хотела решать проблему вот таким способом. Выпила почти полбанки успокоительного. Странно, что ещё вообще держусь на ногах.
Он сильно прижимает к себе и грубо впивается в мои губы. На некоторое время ему даже удаётся заставить меня впустить его в мой рот. Но, я, несмотря на дикую слабость, отталкиваю его с такой силой, что сама удивляюсь себе.
Теперь он стоит в пару метрах и с ненавистью смотрит на меня.
— Не нравится, Лера? А как ты хотела? Когда продаёшь своё тело, именно так и относятся к тебе другие.
Я понимаю. Заслужила. Но ведь это ты достал из моих глубин то тёмное, что я почти продала свою душу. Столько испытаний не каждый сильный человек выдержит. А что говорить про меня, когда я во всём сомневаюсь. И за мной нет никакой поддержки.
Нужно ему рассказать про маму. Он человек. У него тоже есть родители. Он должен понять. Надо уговорить его помочь мне хотя бы восстановиться в универе. Это же его рук дело. Он свободно прогуливает, а его никто не трогает.
Хочу. Хочу это всё ему сказать. И про маму хочу. Но гордыня ест меня изнутри. И я произношу совсем другие слова.
— Максим, ты сам мне предлагал таким способом рассчитаться за твой бампер. Не высокую ли цену установил? — меня заносит, и я продолжаю. — Так почему теперь это тебе не нравится? Когда покупаешь тело, именно так и относятся к тебе другие.
— Замолчи, пожалуйста. Прошу тебя, больше ничего не говори, — он садится на диван и обхватывает свою голову.
Я понимаю, что это тот момент, когда можно изменить своё будущее. Эта мысль просто врезается мне в голову.
Я, шатаясь в разные стороны, несмело подхожу к дивану. Пытаюсь справиться с сильным головокружением. Тщательно подбираю слова в уме. У меня будет всего один шанс, чтобы всё исправить.
— Максим, пожалуйста, помоги мне, — язык заплетается, а нутро протестует.
Тяжело просить о помощи своего врага. Тяжело просить о помощи человека, который виноват во всех твоих бедах. Тяжело просить человека, которого ненавидишь.
Он поднимает голову и смотрит на меня очень странным взглядом.
— Максим, я не могу вернуться в свой город. Помоги мне восстановиться в универе. Поговори с деканом. У тебя есть такая возможность.
Он так резко встаёт, что я заваливаюсь назад. Проклятые туфли. Совсем не умею держаться на такой шпильке. Быстров подхватывает меня и прижимает к себе, чтобы я не упала. Потом уже знакомым мне движением берёт меня за подбородок, чтобы заставить посмотреть в его глаза.
— Ты о чём, Лера? — мои таблетки, наверное, расплавили мой мозг, потому что мне кажется, что он произносит это очень ласково.
По щекам потекли маленькие ручейки слёз, которые я больше не могу сдержать. Он прижимает меня к себе ещё сильнее и гладит по волосам. И вот я уже не могу подавить свои сдавленные всхлипы. Судорожно вздыхаю. И плачу. Плачу перед ним. Перед человеком, которому всё равно.
— Тише, Лерочка, успокойся, — на моё удивление он жалеет и утешает меня. — Расскажешь, что случилось у тебя, и мы обязательно всё решим. Ну, хватит, хватит.