А я за ним. На ходу достала свой телефон и увидела, что у меня восемь пропущенных. Разблокировала телефон и быстро отыскала номер Макса.
— Лера! Ты где ходишь? Почему ты до сих пор не у мамы? Ты же давно в больнице. Я уже локацию твою заказал, — он не просто кричал в трубку, а подключил, наверное, микрофон.
— Максим, мы тут…
— Лера, ну как так можно! Ты понимаешь, как я волновался? А где эти двое?
— Ждут меня внизу.
— Что мне только в голову... Думал, Зара опять за тебя взялась. Держи телефон рядом с собой, пока я не приеду за тобой. Слышишь меня хорошо? Лера, в руках держи, запихни за сись…
— Максим, прекрати, — не удержалась и рявкнула я.
Доктор остановился и отобрал у меня телефон.
— Человека она спасала. Ясно тебе, парень. Тихо, тихо. Да, я именно тот. С той самой горы. Меня не запугаешь. Пуганный уже. Всё, парень, отбой. Некогда ей. Прошу, — распахнул Павел Дмитриевич мне дверь в палату и отключил телефон.
— Мама… Мамочка моя, — бросилась я к постели и схватила её за руку.
Глава 40
— Дочушка! Лерочка, я так рада тебя видеть, — мама говорила очень тихо.
— Как ты чувствуешь себя? Может, что-нибудь надо тебе? — главное не заплакать, моя жалость маме ни к чему.
— Спасибо, всё есть. Твой Максим обо всём позаботился. Хороший парень. А когда он придёт? Очень хочу познакомиться с ним, — мама не давала мне вставить слово. — Дома ко мне в больницу только Машка забегала. И всё рассказала про вас. Сказала, что Максим не стал подниматься ко мне в палату, чтобы не смущать. Когда болеешь — всегда выглядишь плохо, а я женщина. Представляешь, так и сказал.
— Он мог, — засмеялась я.
— Лера, а как мы будем деньги отдавать ему? Он, конечно, ничего не требует. Передал, чтобы мы не волновались. Но неудобно…
— Неудобно. Но у них есть благотворительная линия. Плюс буду работать вместе с ним. Буду помогать ему.
— А как же редакция? Машка говорила, что ты уже работаешь с ним?
— Буду совмещать. Это не главное, — а про себя я подумала, что главное для нас, как будут развиваться отношения между нами. — Мамочка, ты поправляйся, — припала я к её руке. — Моя ты хорошая.
— Лера, мне теперь надо срочно выздоравливать. Вдруг внуки пойдут. Кто за ними присмотрит. Не люблю я эти детские сады. Вот не люблю.
— Мам…
— Что мама? Не увидишь когда.
Спорить об этом и раньше было бесполезно. А теперь и подавно. Парень-то сам сознался, что он со мной. Интересно, как он теперь выкручиваться будет.
Дверь бесшумно открылась, и в палату снова вошёл Павел Дмитриевич.
— Валерия, наверное, вам надо перезвонить вашему молодому человеку. Он на уши всю больницу поставил, — протянул мне мой телефон, про который я забыла, когда маму увидела. — Здесь нежелательно звонить. Приборы, сами понимаете.
Мама заулыбалась:
— Иди, Лерочка. Вечером приходи. А можешь сегодня и не приходить. У меня всё есть. А то ты выглядишь усталой. Отдохни. Ну, беги, дочушка.
Я вышла и устроилась на подоконнике. Возле окна никого не было, можно было спокойно перезвонить.
— Лера!
— Привет, Максим, ещё раз. Что случилось у тебя?
— У меня всё нормально. А вот где ты пропадаешь? — в этот раз он казался более спокойным.
Или хотел казаться.
— Макс, какие-то проблемы?
— Нет, всё нормально. Встреча пройдёт, как и планировали. Лера, я просто соскучился. Прости, ещё и испугался.
— Так получилось. Я знаю, что очень важно мне быть на связи. Пока ты всё не уладил.
— Так что случилось у вас? Лёха психует. Ничего мне не говорит.
Я рассказала, что произошло сегодня утром в больнице. И про доктора — Павла Дмитриевича.
— Да, неудобно вышло. Обидел хорошего человека.
— Ты же не со зла. Я бы тоже взбухла, если бы человек выпал из поля зрения.
— Я его ещё и обозвал. Я — идиот.
— Макс, это нервы.
— Лер, — он заговорил бархатным голосом. — Ты это, защищаешь меня?
— Ну, конечно. Пусть это и банально. Но только неблагодарный человек будет ругать другого человека, когда он спас жизнь ещё одному близкому человеку.
Я услышала, как он глубоко вздохнул.
— Макс, ну что ещё?
— Заяц, я хочу, чтобы ты была со мной не только потому, что я тебе помог. А просто так.
— Максим, я просто так. Честно. Но не могу же я выкинуть из головы, что ты протянул руку, когда она была так нужна нам.
— Хорошо, я поверю тебе. Как только смогу, то сразу прилечу к тебе.
— Я буду ждать. Обнимаю. И целую. Сильно-сильно, — меня охватила волна нежности.
— Мне приятно. Заяц, я тоже целую. Пока-пока.
Я прижала руки к груди вместе с телефоном, и долго слушала, как сердце выделывает кульбиты, а по телу ползут мурашки. Врачи сказали бы, что гормональная система заработала на всю катушку. Электрический ток пронизывал меня от макушки до пяток, а я стояла и ждала, когда закончится эта эйфория.
Потом в голову полезли нехорошие мысли, а что если… Если это влюблённость сделала меня безвольной, и Макс не такой, каким кажется. Он же поначалу… Нет, он многое объяснил. Он волнуется. Прочь, прочь сомнения. Благодаря ему моя мама поправится. Пусть и выздоровеет не полностью, но инвалидность обещают убрать. А это заслуга целиком и полностью Макса.
Мама… А мне самой надо эти отношения? Из потока мыслей меня вырвал звук звонящего телефона.
— Лера, ты скоро? Лёха есть хочет, — засмеялась Женька.
— Бегу уже. Подождите меня.
Не успела отключиться, как снова мобильник ожил.
— Максим, что-то произошло?
— Лера, так нельзя. Сразу о плохом думаешь.
— Беру пример с тебя, — улыбнулась я.
— Я позвонил, чтобы ещё раз услышать твой голос. Боюсь, что переговоры затянутся. Так что позвоню только утром.
— А ты ночью позвони мне.
— Ты что. Ночью спать надо.
— Позвони. Я буду ждать.
— Ладно, уговорила. Я позвонил сказать кое-что. Хочу, чтобы ты знала. Ты мне очень нравишься. Прошу, не сомневайся во мне. Никогда не сомневайся. Я знаю, что не заслужил. Но знай, я очень сожалею, что у нас так всё произошло при первом знакомстве.
— Макс, не начинай. Мы же договорились. Об этом больше не вспоминаем.
Я ему это говорю, а сама пару минут назад стояла здесь и сомневалась. Сомневалась во всём. Он как-то почувствовал, что я думала о наших отношениях.
— Послушай. Я очень сожалею, что наши отношения некрасиво начались. Я должен был ухаживать за тобой, а я…
— Так начни сейчас, — предложила я.
— Вот поэтому и звоню. Начнём всё сначала. И да, хотел спросить, поужинаешь со мной?
— Мне кажется, с ужинами у нас проблема, — громко рассмеялась я.
— Так бы и слушал твой смех. Если бы ты знала, как я мечтаю увидеть твою улыбку.
— Скоро увидишь. Макс, ты мне тоже нравишься. И моё предложение в силе.
— Я помню, — ответил он изменившимся голосом. — Лера, не провоцируй меня. А то оставлю отца одного на переговорах и полечу к тебе.
— Я была бы рада. Но лучше всё уладить, а потом спокойно жить.
— Да. Миллиардер уже успокоился. А вот наша общая знакомая — известная папина дочка — продолжает чудить. С ней имеются определённые проблемы. Но и они решаются. Кстати, перешли мне сегодня, если сможешь, свою работу. Есть заинтересованные в одном издании. Готовы рассмотреть.
— Спасибо. Постараюсь выслать.
— Целую, Заяц! Мне пора.
— Пока, Максим.
Как дождаться завтрашнего дня? Как дождаться завтра и перестать думать об этом? Сутки — это безумно долго без него.
Глава 41
Ночью он мне не позвонил. И утром тоже. Я немного волновалась, но Лёха, когда мы встретились в больнице, был спокоен. И на мои предположения о том, что, может, у Макса проблемы, лишь отмахнулся рукой — не придумывай ничего лишнего.
В течение дня я всё собиралась набрать его номер сама, но никак не получалось. Сначала маму в кресле-коляске свозила в соседний корпус на томографию, а потом помогала ей вставать с кровати. Поддерживала, чтобы она пробовала ходить самостоятельно.
Опомнилась только вечером, когда поняла, что Макс так и не позвонил. Когда набрала ему сама, то железный голос ответил, что абонент не абонент. Лёха ничего вразумительного мне сказать не смог. Только пояснил, что так бывает, когда идут переговоры с серьёзными людьми. Они могут длиться сутками. А телефоны принято отключать, чтобы никто ничего не смог записать. И ему, Лёхе, уже давно бы позвонили, если бы начались проблемы. Вид у него был весёлый и беззаботный, но меня всё равно окутывала паника.
Поэтому, когда вечером приехала тётушка, чтобы помогать маме, я с радостью засобиралась вместе с Женькой, чтобы вернуться в наш город. У Женьки послезавтра стоял в расписании последний экзамен, впрочем, как и у меня. Но я по понятным причинам не была к нему готова, да и не знала, уладил ли Макс вопросы по моему возвращению в универ.
Билеты на самолёт мы смогли купить только на раннее утро. Ночью просыпалась несколько раз и проверяла телефон. Никаких сообщений не было.
На следующий день, выйдя из зоны прилёта, я в очередной раз разблокировала телефон, надеясь на пропущенный вызов. Тишина.
Теперь, кроме волнения, я начала злиться. Лёха вёл себя вполне обыкновенно. Или он был хорошим артистом, или действительно такое состояние дел для них с Максом не было чем-то неожиданным. Поэтому он спокойно дожидался новостей. Тогда неужели нельзя найти минутку, чтобы написать короткое сообщение.
— Так, девочки, я подброшу вас домой. Вы можете продолжать жить в своей квартире. Все вопросы улажены с вашей хозяйкой, а ваши вещи все на месте. Или, если хотите, можете воспользоваться одной из наших квартир. Всё равно они простаивают у нас. В них вам покомфортнее будет жить.
— Нет. Спасибо, не надо, — ответила я и забрала свой чемодан после того, как он достал его из багажника такси.
— Спасибо, Лёша, тебе за всё. Я позже позвоню, — сказала Женька, и мы направились в сторону своего подъезда.