хорошо разбиралась в лошадях. И, сжавшись от холода на жесткой койке рядом с конюшней, я вдруг почувствовала успокоение и облегчение. Впервые за долгое время я была на своем месте. Здесь все было знакомо, здесь я не была чужая.
Глава 17
Обрезать заусенцы на копытах. Подвязывать языки во время выездки. Правильно седлать лошадь для домашних упражнений и для участия в скачках. Подковывать и бинтовать ноги, обрабатывать волосяной покров специальными кондиционерами, чтобы шкура сверкала на солнце. Все это входило в мои обязанности, всему мне пришлось учиться. Вскоре я уже разбиралась в покрытиях треков и разнообразных препятствиях на скачках, наизусть знала допуски по весу. Я научилась распознавать травмы и даже предугадывать их — растянутые сухожилия, занозы, разбитые копыта, оторвавшиеся подковы, вывих голени, раздробленные пясти, трещины и переломы. Чистокровные скакуны и кобылы имеют славную родословную, но частенько очень склонны к болезням. Их отличительная особенность — небольших размеров сердечная мышца, и при напряжении на скачках существует опасность попадания крови в легкие. Только пропусти начавшиеся колики — и все, лошадь можно потерять. А если такое случится — гибель животного на моей совести.
В обязанности входило также знать назубок каждую особь — размеры головы, ног, грудной клетки, не говоря уже о сильных и слабых сторонах характера. На каждую лошадь заводилась особая карточка с подробным описанием, которую надо было ежедневно заполнять и анализировать. Я должна была знать все подробности, всю истории лошади досконально и никогда не ошибаться.
Масштаб задач, ответственность — все это внесло ясность и четкость в мою жизнь. Утром я шла из коттеджа в конюшню, затем на трек, а потом обратно a коттедж, изучать таблицы и графики, пока глаза не начнут слипаться. В оплату за койку и стойло для Пегаса Ди поручил мне тренировать двух лошадей. Обе они были молодые, туповатые и со вздорным нравом. Но я стремилась самоутвердиться. Для меня было очень важно добиться успеха. Я решила, что буду заботиться о них так, как будто это особи королевских кровей. Я тщательно продумала набор упражнений, разработала график кормления, отмечая в блокноте малейшие изменения. Я старалась общаться с ними на их территории, чтобы они не пугались, и отыскать в них что-то, что никто другой не заметил. Одна из них, шестилетняя кобыла по кличке Династи, прежде явно трудилась в поле — на ее шкуре был заметен нагнет от подпруги — блестящие пузыри и свежие ссадины на животе, которые требовали особого ухода. Грум, ухаживавший за ней, перепробовал все виды амуниции, но ничего не помогало — болячки не проходили. Он выглядел крайне смущенным, когда я обнаружила это.
— Ничего не могу сказать, ты чистишь крылья седла и подпругу неплохо, и они не так уж жмут, это видно, — заметила я. — В общем, ты неплохо о ней заботишься.
— Спасибо, госпожа. — Он вздохнул с явным облегчением.
Я присела на корточки, чтобы получше рассмотреть раны. Старые, уже зажившие, и появившиеся недавно.
— Мне кажется, это получается непроизвольно, — произнесла я подумав. — Вот посмотри, какие у нее широкие плечи, как они плотно стянуты. Она даже не может дышать свободно, упряжь сдавливает слишком сильно. Не надевай на нее никакой амуниции, по крайней мере неделю, и вообще не езди на ней, только небольшая пробежка, чтобы размяться. И вот попробуй это. — Сунув руку в карман, я достала небольшой пузырек с маслом, которое мы с отцом применяли в нашей конюшне. Теперь я делала его сама, используя рецепт, который знала наизусть, и даже добавила в него кое-что свое.
— Мажь, когда чистишь ее. Должно помочь, — посоветовала я и направилась к выходу, оставив грума делать его работу. Еще разглядывая кобылу, я заметила, что за мной внимательно наблюдает управляющий ранчо. Его звали Бой Лонг, выглядел он очень колоритно для наших мест. Курчавые волосы цвета воронова крыла, в ухе — золотая серьга. Вообще он мне напоминал пирата из детских историй.
— Какой-то особенный рецепт? — поинтересовался он.
— Нет, ничего необычного. — Я пожала плечами.
— Я не верю, но ты вправе сохранить секрет, — ответил он, оглядев меня с ног до головы. Через несколько дней, когда я стояла у ограды, наблюдая, как грум выгуливает Династи, Бой подошел ко мне. Кобыла начала выздоравливать, ее шкура приобрела блеск. И хотя Бой всего лишь молча стоял рядом, облокотившись на забор, я ясно чувствовала, что интересую его куда больше лошади.
— Я сначала решил, что Ди сошел с ума, решив нанять девчонку, — сказал он наконец.
Я только пожала плечами в ответ, не отрывая взгляда от кобылы. Она шла ровно, бойко, совсем не осторожничала.
— Я занимаюсь этим делом всю жизнь, мистер Лонг, — сказала я.
— Я это вижу. И я рад, что ошибся.
Бой отлично выполнял свою работу. Он следил за работниками в конюшне и на пастбищах. всегда был в курсе всех дел. Однажды ночью я проснулась, почувствовав запах дыма в коттедже. Снаружи кто-то явно разжег костер. Я быстро оделась и выбежала. Оказывается, в загоне только что видели льва. Ночь была холодная, меня колотил озноб. Я с ужасом представляла себе огромного рыже-коричневого хищника, крадущегося в темноте мимо моего игрушечного коттеджа.
— Кого-то задрал? — спросила я Боя, затаив дыхание. Он стоял в окружении грумов, в руках они держали фонари и факелы. Сзади горел костер.
— Нет, не успел. Я вовремя заметил, — ответил он.
— Слава богу, — вздохнула я. — Ты услышал шум?
— Нет, не совсем. — Он покачал головой. — Я почувствовал, что что-то стряслось. У тебя бывает когда-нибудь такое чувство?
— Да, иногда бывает, — честно призналась я. Но только не в эту ночь. В эту ночь я спала спокойно, как когда-то в детстве.
— Ты стрелял в него? — спросила я.
— Нет, он убежал, — ответил Бой. — Но я оставил одного из грумов следить, не захочет ли он вернуться. Можешь идти спать.
Я вернулась в коттедж. Легла на койку и попыталась заснуть. Но сон не шел. В конце концов я встала и пошла на конюшню, чтобы глотнуть из бутылки, которую мы держали на всякий случай в конторе. Оказалось, я была не первая, кому пришла в голову такая мысль. Бой уже достал бутылку и наслаждался ее содержимым. Увидев меня, он плеснул мне виски в пустой бокал.
— Спасибо. — Я взяла бокал и уже собралась вернуться в коттедж, когда он остановил меня.
— А почему бы нам не выпить вместе? — спросил он. — Мы составим друг другу компанию.
Его предложение прозвучало несколько равнодушно, но взгляд, которым он смотрел на меня, ясно объяснил мне, что он имеет в виду.
— А что подумает об этом мой муж? — ответила я сурово. Мне очень не хотелось, чтобы мужчины на ферме думали, что со мной можно обращаться вот так вот, запросто, что я доступна. Особенно вот этот, с блестящей серьгой в ухе и смелым взглядом.
— Если ты так беспокоишься о муже, почему ты не дома, с ним? — Бой только пожал плечами на мое заявление.
— Я здесь на работе, — ответила я и поняла, что вовсе его не убедила. Его черные глаза неотрывно смотрели на меня, пока я не призналась:
— Ну да, все не так просто.
— Что ж, просто ни у кого не бывает, — откликнулся он. — У меня тоже есть кое-кто. Там, дома, в Доркинге. Она не переносит жары, знаешь ли.
— Разве она не скучает без тебя? — Я удивилась.
— Понятия не имею, — ответил он. Он поставил стакан и плавно, точно кошка, в два прыжка приблизился ко мне. Упершись руками в стену, наклонился — я уже ясно ощущала исходящий от него запах виски, смешанный с запахом дыма от костра. Его глаза ярко блестели, наши взгляды встретились.
— По-моему, это не очень хорошая затея, — произнесла я.
— Ночи здесь длятся долго. — Он наклонился, коснувшись губами моей шеи, но я резко вздрогнула и отстранилась.
— Хорошо, — произнес он наконец. — Картина прояснилась.
Он усмехнулся и опустил руки, давая мне возможность уйти. Я быстро направилась к двери. Когда я вернулась в коттедж и улеглась на койку, закрыв глаза, ни о каком льве я, конечно, больше не думала. Смятение охватило меня. Я никогда не встречала такого прямого, нахального парня, как Бой. С одной стороны, меня злила его настырность, но с другой — я была заинтригована. Меня взволновало, как можно так просто, без всяких уверений о любви и обещаний заботиться всю жизнь, выражать свои желания и не стесняться этого. Мужчины однозначно были для меня большой загадкой даже после того, как я побывала замужем. Я ничего не знала толком о любви, о любовниках, что это значит — быть чьей-то любовницей. Но поцелуй Боя взбудоражил меня, я чувствовала влечение к нему, и меня это пугало.
Кения — бескрайняя страна, но от чужих любопытных глаз не спрячешься и здесь. Общество белых поселенцев представляло собой тесный мирок, в котором все обо всём знали. Особенно то, что касалось личных дел — кто с кем и как живет. Пока я сидела в девицах, я могла позволить себе жить как захочется, не обращая внимания на мнение окружающих, но как только стала женой состоятельного землевладельца… Тут уж извольте соблюдать правила. Так что регулярно, раз в пару-тройку недель по субботам я вынуждена была отправляться домой и изображать из себя жену. Ди научил меня водить машину и предоставил дряхлый фургон, на котором он перевозил инструмент и всякий прочий скарб. Я обожала езду на лошади, меня увлекали пейзажи, открывающиеся взору. Но автомобиль тоже имел свои преимущества. И в первую очередь — скорость. Я сделалась горячей поклонницей быстрой езды. Это было даже увлекательно: пробираться по узкой, размякшей дороге, объезжая выбоины, сжав зубы от ощущения опасности, все лицо и волосы — в красной дорожной пыли. Дороги в Кении полны опасностей — можно угодить в грязевое болото, и тогда все, закрутит — не выберешься. Встречались места и похуже, я точно знала, случись какая поломка в таком месте — это настоящая катастрофа. Но препятствия и опасности только усиливали азарт — особенно на первой дюжине миль. Увы, чем ближе я подъезжала к Нджоро, тем быстрее улетучивалось чувство свободы, опьянявшее меня. Не помогал даже автомобиль. Я не могла не отдавать себе отчета в том, как крепко держит меня Джок на крючке. Моя жизнь мне не принадлежала. Его склизкие назойливые лапки, тянущиеся к горлу, я ощутила сразу, как только дала согласие на его предложение. Просто я старалась до поры до времени не обращать на это внимание. Теперь же, увязая все глубже, я чувствовала, что задыхаюсь, меня точно затягивало в болото, и чем больше я сопротивлялась, тем коварнее и сильнее становились путы. Нджоро всегда был для меня родным домом, местом, которое не сравнится ни с каким другим на земле. Теперь же даже несколько дней, проведенных под одной крышей с Джоком, ради того, чтобы создать благопристойное впечатление у соседских фермеров, сделались для меня пыткой. Каждый раз повторялось одно и то же. Джок поджидал меня и, припарковав фургон, приветствовал меня дежурным поцелуем в щеку. Мы сидели на веранде, потягивая виски, и обсуждали, что произошло на ферме за время моего отсутствия. Слуги суетились вокруг, изображая радость, что видят хозяйку дома. Но как только темнело и мы с Джоком оставались наедине, настроение быстро портилось. Ник