— На ферме гораздо лучше, чем в городе, — продолжил Денис. — Воздух просто опьяняет, как шампанское. Это же в горах.
— Похоже на то, как обычно выражается Беркли, — заметила я.
— Да, верно, похоже, — согласился он. — Приезжайте как-нибудь навестить нас, — пригласил он. — Мы вообще любим компанию. У Карен есть маленький гостевой домик, который сейчас пустует. Приезжайте! Вы можете оставаться там сколько угодно. Однако привозите с собой какую-нибудь интересную историю, — добавил он лукаво, заводя мотор. — Это одно из наших требований.
— Историю? — переспросила я. — Придется хорошенько подготовиться.
— Я верю в ваши таланты. — Он улыбнулся. Машина тут же сорвалась с места и с ревом умчалась прочь по размытой колее.
Глава 22
Спустя несколько недель Ди вызвал меня из конюшни и вручил адресованную мне телеграмму. Сначала я решила, что это весточка от отца, — он не так часто радовал меня сообщениями, — а может быть, какая-то уловка Джока, что-то вроде требования. Но обратный адрес на конверте подсказывал, что письмо было отправлено из Лондона. Я очень удивилась. Отойдя подальше, сломала печать — пальцы слегка дрожали, я разволновалась.
«Дорогая Берил, — прочла я спустя мгновение. — Гарри умер тчк мальчики и я возвращаемся в колонию тчк найди пожалуйста жилье зпт мы никого не знаем тчк денег в обрез тчк мама».
Мама?! Меня точно обухом по голове ударили. Я почти забыла о ее существовании, но теперь воспоминания, которые я так старательно гнала от себя, возвращались. Более того, возвращалась она сама. Я снова пробежала глазами текст. В горле у меня пересохло.
— Эй, все в порядке? — спросил Ди.
— Клара возвращается в Кению, — сообщила я ошарашенно.
— Не было печали, — откликнулся он. — Я думал, она исчезла навсегда.
— Оказывается, нет. — Я вручила ему телеграмму, как будто она что-то объясняла, и спросила растерянно: — А кто такой Гарри?
— Гарри? — Он помолчал несколько секунд, читая текст, а потом тяжело вздохнул и запустил руку в густую шевелюру. — Давай выпьем по стаканчику бренди, — предложил он неожиданно.
Не так-то просто было вытянуть из Ди все, что ему было известно, но бренди слегка развязал ему язык, да и мне тоже. Через час я уже представляла себе полную картину. Оказывается, Гарри Киркпатрик был капитаном, с которым моя мать встретилась на второй год нашей жизни в Кении на танцевальном вечере в Найроби после скачек. Они старались сохранить свою связь в секрете, но в колонии такие вещи не утаишь, все раскрылось. К тому моменту, когда они собрались уезжать в Англию, прихватив Дики, бушевал уже нешуточный скандал.
— Видимо, в какой-то момент они стали мужем и женой, — произнес Ди, — но когда это случилось, я не могу сказать. Мы с Флоренс не были об этом извещены.
— Но почему мне не сказали правду? — возмутилась я.
— Что ж, возможно, это была ошибка, я не исключаю. — Ди согревал в руке бокал с бренди. — А кто бы взял на себя такую ответственность? Все, наоборот, желали оградить тебя от неприятностей. И Флоренс в первую очередь. Она настаивала, что будет только хуже.
Я вдруг вспомнила тот день, когда рассматривала карту Англии в атласе леди Ди, и Флоренс вдруг спросила меня, хочу ли я, чтобы она рассказала мне о матери. Собиралась ли она сочинить для меня легенду или поведать какую-то смягченную версию событий? Или она уже чувствовала, что пришло мое время узнать правду, что я смогу понять то, что случилось на самом деле? Теперь обо всем этом можно было только догадываться.
— Так значит, рассказ о том, что моя мать просто не справилась с трудностями — сплошь выдумка — догадалась я.
— Твоя мать на самом деле была ужасно несчастна, Берил, — ответил Ди. — Ваша ферма тогда была не устроена. Клатт работал, не покладая рук, у него просто не хватало времени и сил на что-то другое. Именно поэтому, я думаю, Клара и сошлась с Киркпатриком. Она видела в нем единственный способ избавиться от всего этого.
— Но разве она не чувствовала ответственности? Она же была не одна, — с раздражением выпалила я. — Она должна была думать и о нас. — Я имела в виду — обо мне, так как с Дики все было в порядке, его-то как раз не забыли. — А что за человек был этот Гарри?
— Весьма привлекательный, как я помню. — Ди пожал плечами. — Очень внимательно к ней относился. Она была красавица, ты же знаешь.
— Правда?
Я не знала. Отец выкорчевал память о Кларе из нашей жизни, выбросил из жизни все, что было связано с бывшей женой, словно ее никогда не существовало. Особенно когда появилась Эмма. И теперь я прекрасно понимала почему. Она сбежала с другим мужчиной, нанеся ему рану, выставив его на посмешище. И это было очень похоже на то, как я поступила с Джоком. С одним исключением — у нас не было детей, о которых надо было заботиться.
— Почему отец не сказал мне правду? — повторила я вопрос.
— Твой отец делал так, как он считал нужным, — ответил Ди мягко. — Иногда это очень тяжелая ноша — знать правду.
Я почувствовала, что вот-вот заплачу, — горький комок встал в горле. Я ненавидела себя за это. Сколько я ни пыталась вытравить мать из сердца, но даже спустя столько лет она еще была способна вызвать у меня отчаяние. Я пыталась перебороть себя, но чувства, поднимающиеся изнутри, захлестывали меня, так что я подумала, что, может быть, я все это просто сочинила, чтобы успокоиться. И вовсе не пережила отъезд Клары, как объясняла себе сама, просто рана слегка затянулась. А теперь заболела вновь. Возможно, все попытки стать сильной и непобедимой — это всего лишь темные засохшие корочки на том глубоком шраме, который так и не зажил. Охота на леопардов, дерзкие поступки и непослушание, захватывающие скачки по саванне на Пегасе, когда скорость пьянила, а чувство свободы переполняло меня… Как бы то ни было, но сообщение о возвращении Клары перевернуло все внутри меня.
— Ты считаешь, я должна вежливо встретить ее и помочь здесь обосноваться? — спросила я Ди. — Так, как будто ничего и не произошло?
— Не знаю, что и сказать тебе, Берил. — Он пожал плечами. — Она совершала ошибки, мы все их совершаем время от времени. Делай, как ты считаешь нужным. — Он встал и, подойдя ко мне, положил руку на плечо. — Уверен, ты все сделаешь правильно.
Если Ди был в этом уверен, то я — далеко нет. Меня одолевали сомнения. Я никак не могла понять, как же поступить. Телеграмма Клары, как яд змеи, продолжала причинять мне боль и мучения, будила ненужные воспоминания. Обида, что только спустя столько времени я узнала правду об ее отъезде из колонии, не оставляла меня. Эта загадка не давала мне покоя много лет.
Я прекрасно понимала, почему отец ничего не сказал мне, понимала его чувства и желание преуспеть в своем деле, но я не могла отделаться от досадного ощущения, что он все-таки должен был открыть мне истину. Она ведь бросила не только его, меня она тоже бросила. Ее отъезд полностью изменил нашу жизнь, все перевернул вверх дном. И вот теперь она возвращается? Для чего? Казалось, в этом нет смысла. Почему она вдруг решила, что сможет найти себя в Кении, откуда она совсем недавно просто бежала без оглядки? Да еще осмелилась просить меня о помощи? Почему я должна была брать на себя ответственность и заботу о ней?
Я была настолько рассержена и ошеломлена телеграммой от Клары, что мне очень хотелось отказать ей, пусть устраивается сама, как сможет. Но она была не единственная, о ком приходилось думать. Клара не упомянула в телеграмме о Дики, однако она написала «мальчики» — это означало, что у нее с Гарри были дети. Теперь эти мальчики остались без отца и окажутся в совершенно незнакомом, враждебном мире. Как они будут жить, как у них все сложится?
Пока я мысленно препиралась с Кларой, в памяти неожиданно всплыл Денис. При нашей встрече он упомянул о баронессе и о том, что у нее в поместье есть домик, который сейчас пустует. Он приглашал поселиться в нем меня, — так, дружеский визит, — но это оказалось как нельзя кстати. И хотя я так до конца и не поняла, стоит ли мне помогать Кларе, но как-то так сложилось, что ее письмо и предложение Дениса совпали по времени. Все сошлось, как будто так и было задумано. Словно все это время мы трое были связаны невидимыми нитями, а теперь эта связь проявилась, и что-то изменить уже невозможно.
Я решилась. Сказав Бою и Ди, что буду отсутствовать несколько дней, я отправилась в конюшню и оседлала Пегаса. Приняв решение, я почувствовала облегчение. Я еще не представляла до конца, как все сложится, когда Клара появится в колонии, но во мне созрело желание увидеться с Денисом и, возможно, рассказать ему эту историю. Стоял теплый, солнечный день. Я села верхом на сильную, прекрасную лошадь. И у меня был готов план.
Глава 23
Ферма Карен Бликсен располагалась в двенадцати милях к западу от Найроби, вдоль поднимающейся в горы, изрезанной колеями дороги. Высота здесь была на несколько тысяч футов больше, чем на ферме Деламера или Джока. Склоны, поросшие лесом, венчали острые пики, упиравшиеся в бледно-голубое небо. В широкой долине, раскинувшейся вдоль дороги, яркими вспышками полыхали оранжевые лилии — дикий сорт, попадающийся здесь всюду, особенно после дождя. В воздухе ощущался их сладкий аромат, а также аромат цветущего белыми соцветиями кофе, чем-то напоминающий запах жасмина. Все, казалось, мерцало и переливалось вокруг — совсем как в рассказе Дениса.
Я нисколько не сомневалась, что баронесса согласится предоставить домик матери — ведь он все равно пустовал. Но в то же время я чувствовала неловкость, что приехала без приглашения, ведь мы с ней незнакомы. Поселенцы жили в Кении разрозненно — их разделяли большие пространства, и гостям всегда бывали рады, когда бы они ни появились. Но я не знала, упоминал ли Денис обо мне, какие у них с баронессой были отношения. Меня подталкивало любопытство, в то же время я чувствовала к баронессе неприязнь — предвестие куда более серьезного чувства, ревности.