гих воспитанниц «Греджерс», даже учителей. А теперь… тишина. Утром поздравили родственники, Скендер Хардайкер. Всё. Конечно, человеку, который сызмальства привык к вниманию, почитанию и безусловной любви, трудно пережить такой удар. В один миг она стала одинокой, незаметной, никому не нужной. Пустое место. Диана чувствовала себя слабой, ничтожной… Не нравилось ей быть такой. Какое противное чувство! Она ведь думала, что общество зависит от нее, такой роковой, уникальной… И в этот день Диана убедилась в том, что на самом деле все совсем наоборот. Она зависит от общества. Она без него – ничто.
Одиночество… Черное, топкое, беспредельное. В тот день оно прочно обосновалось в жизни Дианы. Она подошла к окну, безразличным взглядом посмотрела на оживленную улицу, на этот странный мир, такой дружелюбный и светлый, но в то же время чужой. Только ей он не рад. «Все казалось мне вечным – моя власть, дружба, любовь… Что от них теперь осталось? Может, наша ошибка как раз в том, что мы ко всему относимся как к вечному? Вечное быстро обесценивается. Вечным дорожить бессмысленно. Все нужно беречь, даже самое незначительное, словно завтра кто-то это отнимет. Жаль, что я так поздно поняла эту истину. Ведь у меня уже все отняли…»
Диана внезапно остановила свои размышления, увидев на тротуаре через дорогу знакомое лицо. Вспышка счастья обожгла ее сердце. Диана почти вскрикнула, задержала дыхание на несколько секунд в нервном воодушевлении. Ей вдруг стало страшно, будто стоит сделать одно неосторожное движение да даже просто вздохнуть – и он исчезнет. Это правда он? Правда?!
Да… Это Джераб. Он стоял на противоположной улице, оглядывался в замешательстве, явно что-то или кого-то искал. Что же делать? Он может быть с Алессой. Диана пригляделась. Нет. Джераб один. Почему он здесь? Именно сегодня, в такой безотрадный час… Но вот он уходит, оборачивается постоянно и становится все дальше и дальше. Диана помчалась на улицу. В этот миг у нее словно появились крылья, она вспорхнула и полетела к нему.
– Джераб!
Он остановился, повернулся к ней. Наконец они уничтожили расстояние, разделявшее их. Джераб перебежал дорогу, Диана подошла к нему. Они стояли рядом, глубоко взволнованные, едва дышали и улыбались.
– И часто вы здесь прогуливаетесь? – спросила Диана. – Это мой дом, – показала она рукой на ближайшее здание.
– Я не случайно здесь, Диана. Сегодня же особенный день… День, когда появилась на свет такая прекрасная, удивительная, чудеснейшая девушка. – Джераб вытащил из кармана своего пиджака небольшую коробочку со скромным бантиком из коричневой атласной ленты.
Глаза Дианы вспыхнули восторгом.
– Как вы узнали, где нужно искать меня?
– Сплетни в «Греджерс» иногда могут быть полезными. Все в школе обсуждают тебя и твою привычку отмечать день рождения в Белгравии в кругу своей свиты. Я подумал… что в этот раз тебе захочется отпраздновать с другой компанией… поэтому и приехал. – Так Джераб перефразировал истинную причину: «Я знал, что в этот раз ты будешь совсем одна в свой праздник, мне стало жаль тебя, поэтому и приехал…»
– Вы, как всегда, попали в цель, мистер Эверетт.
– Зови меня по имени, прошу тебя. Ты ведь уже рискнула это сделать. Рискни еще раз… И открой, пожалуйста, мой подарок.
Диана с легкой дрожью в руке стала развязывать бантик, наконец она смогла открыть крышку подарочной коробки и увидеть ее содержимое – толстый томик в кожаном переплете.
– «Готов твердить я неустанно,
Навеки я твой раб, Диана…» – с чувством изрек Джераб. – Здесь все о тебе и для тебя.
Диана аккуратно пролистала томик. Каждая строчечка, каждое слово… все преисполнено любовью к ней, страстным стремлением быть только с ней, страданием из-за безнадежности, болезненной разлуки, вороха мучительных обстоятельств.
Из-за переизбытка нежнейших чувств Диана не сразу смогла подать голос.
– Спасибо… Джераб.
Громкий визг шин проезжавшей мимо машины вернул Диану в реальный мир. Мир, что кишит любопытными незнакомцами и знакомыми, мир, в котором быстро плодятся злые пересуды. Он и она находились в небезопасном месте. Им нужно быть очень и очень осторожными, хотя обоим хотелось кинуться друг к другу в объятия и покрыть жадными поцелуями каждый доступный клочок тела. Домой Диана привести его не могла. Там же Кассиди. А он мог доложить обо всем своим хозяевам. К шумным вечеринкам юной Брандт домоправитель давно привык, главное, чтобы на них не было подозрительных кавалеров. Кассиди довольно ревностно относился к Диане и ее ухажерам. Он оберегал ее как родную дочь, полагая, что для такой красавицы уготован кто-то особенный, непохожий на тех, кто обычно вьется вокруг нее. В сущности, Диане было все равно, как отреагирует Кассиди на Джераба. Волновало ее только то, что с помощью домоправителя обо всем узнают ее родители. Реакцию последних предсказать невозможно, но Диана не исключала вероятность того, что они могут все дополнительно разузнать о ее госте. И что же будет, когда мистер и миссис Брандт поймут, что учитель литературы проявляет нездоровый интерес к их несовершеннолетней дочери? Нет… так рисковать Диане и Джерабу ни в коем случае нельзя.
– Я хочу показать тебе одно интересное место! – вдруг сказала Диана.
Джераб и сам понимал, что долго задерживаться в Белгравии ему не следует. Здесь трудно остаться незамеченным. Он очень боялся подставить себя и Диану.
Они вызвали такси и отправились в далекий район, что был одним из самых неблагополучных в Лондоне. Диана попросила таксиста остановиться у двухэтажного старого здания морковного цвета. Возле него на холодных, заблеванных тротуарах спали бездомные, а еще везде пахло мочой и протомленной за день на солнце тухлятиной из переполненных мусорных баков. Диана уверенно повела Джераба к упомянутому зданию. Часть его первого этажа занимал убогий тайский ресторанчик.
– И тебе здесь нравится? – опешил Джераб.
– Да. Как видишь, не такая уж я неженка.
– Ты разыгрываешь меня, Диана.
– А вот и нет. Никки – любитель подобных диких местечек, она и притащила сюда пару лет назад всю нашу компанию. Нам понравилось. Здесь невероятно вкусный том ям! С тех пор мы довольно часто наведывались в «Пламук».
– Так называется это место?
– У него очень длинное название. Переводится как «Кальмар, у которого всегда хорошее настроение». Однажды мы попросили официанта прочитать надпись на их вывеске. Из всего, что он произнес, мы запомнили «Пламук»… Теперь так и называем его – «Пламук», – со смешливым задором говорила Диана.
Да… местечко Диана выбрала неспокойное. Всюду крик, ругань, пьяный смех. К ним в любой момент мог привязаться агрессивный нелегал, коих полно бродило по близлежащей улице, или бездомный, обнаруживший в них угрозу своему безмятежному существованию. А еще они вполне могли стать жертвой местных воришек, ведь оба были дорого одеты, сразу выделялись на фоне непрезентабельной уличной толпы. Но это все второстепенное. Главное – что здесь была минимальная возможность встретить кого-то из знакомых. А это значит, что Диана и Джераб могли ничего не боясь и никого не стесняясь, сидеть друг напротив друга, улыбаться, говорить о том, о чем хотелось бы, и не сводить друг с друга глаз.
Джераб о таком и мечтать не мог. Он долго решался на то, чтобы приехать к Диане, все боялся ее реакции. Что даст ему эта поездка? Как она скажется на Диане? Не навлечет ли он на нее и себя еще больше бед? В то же время Джераб понимал, что его присутствие рядом с ней в этот крайне важный день – необходимо Диане. Она ведь так одинока… Да еще это недавнее поражение на соревнованиях бередило ее душу. Ну разве мог Джераб оставить ее одну в такой тяжелый период? Он непременно должен помочь ей! К тому же он давно приготовил ей подарок. Джераб посвятил Диане множество стихов, но только часть из них ему удалось вместить в толстенный томик. Диана наверняка обрадуется такому подарку, надеялся он. Но все-таки его одолевали сомнения. Как бы не навредить ей своей помощью… Каждый раз, стоило только ему бросить эту затею, в его голову закрадывались мысли о Бастиане Теджейро. «Если я так и буду стоять в стороне, а он продолжит оказывать ей знаки внимания, то к чему все это приведет?!» Ревность, вот эта колючая ревность заставила Джераба отыскать в себе остатки мужества и все-таки приехать в Белгравию. Алессе он наплел, что уезжает на выходной к давнему другу. Конечно же, она захотела поехать вместе с ним, но тот уверил ее, что это будут чисто мужские посиделки, ей там нечего делать. Категоричный тон помог ему одержать победу, Алесса сдалась. Добравшись до Белгравии, Джераб зашел в первый попавшийся галантерейный магазин и осторожно поинтересовался у продавца, какой из местных таунхаусов принадлежит семейству Брандт. Ему любезно ответили. Так Джераб и выяснил точный адрес Дианы. И вот уже стоя напротив ее дома, он снова стал тонуть в океане тревожных сомнений. Стоит ли так рисковать? Стоит ли? А там ли она вообще? Диана ведь могла остаться в Глэнстоуне с семьей. Неужели она приедет в столицу, чтобы в одиночестве встретить свое семнадцатилетие? И почему он только сейчас об этом задумался, черт возьми?! Нет, он уедет! Прямо сейчас уедет! Как это смешно и нелепо… И тут она окликнула его. В этот критический момент! Как всегда, Диана была смелее его, а он – робкий, обессиленный из-за столь сильного влечения к ней – снова полностью доверился ей.
– Как ты себя чувствуешь после Золотого кубка? – поинтересовался Джераб. – Я очень переживаю за тебя. А еще горжусь тобой.
– Гордишься?
– Да. То, что ты сделала для Элеттры… Это очаровало всех и меня, в том числе. Это твоя огромная победа, Диана. Ты победила.
– Я не сделала ничего особенного. Просто наш мир настолько прогнил, что обычная солидарность воспринимается как нечто диковинное. Человечность давно забыта… А проигрыш я вполне спокойно перенесла. Знаешь, после смерти Джел я стала как-то иначе относиться ко всему в своей жизни. Проиграла, так проиграла. Одна, значит, одна. Ты с мисс Торн… пусть так. – Диана принялась рассматривать подаренный ей томик. – Любопытно… когда ты писал эти стихи? Перед тем как уложить в постель свою невесту или после?