Глава 45
Элеттра всегда находила время, чтобы приехать в Уортшир, посетить церковь. Воспоминания о том, как они с миссис Монтемайор ходили на службы, грели душу Эл, потому она решила продолжить светлую традицию.
Тишина, полумрак, таинственное мерцание свечей и лампад… Переступаешь порог этого старого, прохладного, ароматного здания и понимаешь, что оказался в совсем другом мире, мире, которому чужды ненависть, зависть, вся эта людская чернота. «Место, где ты попадаешь в объятия Бога» – так отзывалась об этой церкви миссис Монтемайор.
После мессы Элеттра захотела пройтись по маленькому саду, что был близ церкви. Благостное состояние долго не отпускало ее. Но потом она решила проверить телефон, увидела пропущенные вызовы от Арджи, и с хорошим настроением ей пришлось мгновенно попрощаться. Арджи звонил почти каждый день, молил о встрече, хотя бы о коротком разговоре вживую. Элеттра, конечно же, отказывала, сперва деликатно, затем в грубой форме. Смит весьма назойливо боролся за свое счастье. Элеттре, с одной стороны, как и всякой девушке, было приятно, что парень продолжает добиваться ее, с другой же – она понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. С нежной грустью вспоминала она их свидания, его пирожные, которые он пек для нее, цветы… море цветов, что он подарил ей. Своими ухаживаниями, чутким отношением Арджи открыл в ней все самые привлекательные, уникальные качества женщины. И уже только за это стоило ответить ему взаимностью. Нет! Увы… Она никого не подпустит к себе до тех пор, пока не разберется в своих чувствах, не решит многочисленные проблемы, что длинным мрачным шлейфом тянутся за ней.
На одной из садовых дорожек Элеттра столкнулась с отцом Дармоди.
– Испугались? – улыбнулся он.
– Нет, что вы…
Вид этого строгого, уважаемого, с довольно крупными чертами лица мужчины в черной сутане заставлял Элеттру робеть и теряться в словах. Казалось, что стоит человеку посмотреть ему в глаза, и Дармоди узнает все его тайны, помыслы, прегрешения.
– Я пройдусь с вами немного, вы позволите?
– Конечно, – скромно потупив глаза, ответила Эл.
Отец Дармоди долго молчал, делал вид, что любуется садом, и Элеттре на краткий миг показалось, что он забыл о ее существовании. Но внезапно он выдал следующую фразу:
– От вас веет огромной печалью.
Элеттра замерла. Отец Дармоди тоже остановился, смотрел на нее выжидательно.
– Отец Дармоди… я хотела спросить вас. Точнее, получить совет. Как простить человека?
Она произнесла это на автомате. Этот вопрос давно томился в ее голове.
– Вас сильно обидели?
– Сильно. Очень сильно.
– «…Прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас», – спокойным, расслабляющим голосом сказал отец Дармоди. – Прощение, пожалуй, самое тяжелое, чего хочет от нас Бог. Но следует всегда помнить: «Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный».
Элеттра задумчиво слушала.
– А что, если этот человек не достоин прощения? Что тогда, отец Дармоди?
– Мы должны прощать и тем, кто этого не заслуживает. Как вас зовут?
– Элеттра.
– Элеттра, Бог всегда рядом с вами, он оберегает, поддерживает вас. И он вознаградит вас, если вы научитесь прощать. Простите… и душа ваша обретет покой. Сейчас она мается, ей тяжко оттого, что вы сопротивляетесь, не слушаете Бога.
– А почему Бог не слушал меня, когда я просила помощи? Когда я кричала, умоляла… Как он мог допустить такое?
– Кто обидел вас?
– …Мой отец. Он уже умер, вот только мне все равно неспокойно. Я всюду вижу его, чувствую его запах, слышу его голос. Меня воротит! Я не могу… не могу построить отношения, хороших людей отталкиваю, никому не доверяю. И все из-за него! Как бы мне хотелось вырвать из своего сердца это мучительное чувство, что он оставил после себя!
На некогда спокойном, уверенном лице отца Дармоди отразилось смятение. Он спросил дрогнувшим голосом:
– Что он с вами сделал, Элеттра?
Без страха и смущения Элеттра направила взгляд на отца Дармоди. Ее бездонные карие глаза смотрели не мигая, наполнялись слезами.
– …Он убил маму. Он насиловал меня.
У отца Дармоди сдавило горло. Не малых усилий потребовалось ему, чтобы прийти в себя после такого шокирующего откровения.
– Мне очень жаль, что вам пришлось пройти через это… Вы сказали, что ваш отец умер, так?
– Да.
– Элеттра, вы считаете, что его смерть была случайной? – Элеттра лишь пожала плечами. – Господь избрал самое страшное наказание для вашего отца, не сомневайтесь. Что же касается вас… вы сможете простить его. Сможете. Придет время.
Кто-то позвал отца Дармоди. Он поклонился и направился обратно к церкви. С того дня отец Дармоди стал молиться об Элеттре, и во время каждой молитвы на лице этого строгого, уважаемого мужчины появлялись слезы…
«Придет время». Сколько утешения в этих словах, столько и горечи. Когда же оно придет, время это? Сколько еще дней, месяцев, лет предстоит мучиться Эл? Да и вообще, изменит ли это прощение ее жизнь? Способно ли оно изничтожить боль, засевшую в сердце? Бронсон горел в аду под землей, Элеттра же терпела муки ада на земле.
– Голубушка…
Знакомый голос прозвучал за спиной Элеттры. Она не хотела оборачиваться, чувство униженной гордости сковало ее.
– …Здравствуйте, миссис Монтемайор.
– Я все слышала, – сказала графиня. Элеттра сразу догадалась об этом. – Подойди ко мне, Голубушка.
Все-таки пришлось Элеттре переступить через себя, выполнить просьбу старой подруги. Графиня беспомощно протянула к ней руки, на незрячих глазах блеснула слеза.
– Прости… Это вышло случайно. Я гуляла здесь, услышала голос отца Дармоди и…
– Все хорошо, – поспешила ответить Элеттра. – Значит, так должно было случиться.
– Почему ты скрывала от меня все это?
– А вы бы поверили мне?
– Как же можно не поверить? Да разве можно выдумать такое?! Ох… Жаль, что его не разоблачили перед смертью. Я бы растерзала этого изверга!!!
– Так, наверное, не стоит говорить в этом месте.
– Мне все равно! Пусть Он меня услышит, – миссис Монтемайор показала пальцем на небо. – Пусть покарает! Я к самому дьяволу отправлюсь, чтобы приумножить его боль, я еще сотню тысяч пыток ему добавлю! Да как же такое может быть?! Моя бедная Голубушка!
Болеслава Гордеевна потребовала от Элеттры все подробности. Не без некоторого колебания Элеттра поделилась с ней страшными моментами своей жизни. Рассказала и о том, как тетя Аделайн пыталась упечь ее в психбольницу и угрозами вынудила отказаться от наследства, лишив тем самым племянницу возможности независимого существования. Жуткое прошлое, гнетущее настоящее, бесперспективное будущее. Вот и все, что имеет Элеттра на данный момент. Графиня стойко вынесла этот душераздирающий рассказ, затем на несколько минут ушла в свои мысли и наконец заговорила:
– Герберт, мой покойный муж, завещал большую часть своего состояния различным музеям, выставочным центрам и прочим организациям сферы искусства. До своей смерти я должна приглядывать за его имуществом. Мне же он оставил небольшую сумму, и вот ее я хочу разделить между тобой и Искрой.
Элеттра оторопела. Теперь непонятно, кто из них был шокирован больше: Болеслава Гордеевна признанием Эл или Эл неожиданным заявлением Болеславы Гордеевны.
– Миссис Монтемайор…
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Я не обязана помогать тебе. Искра – моя родная внучка, я должна заботиться о ней прежде всего. У меня же другие соображения на этот счет. Ты тоже стала мне родной. Ты столько лет заботилась обо мне! Я хочу отблагодарить тебя. Я настаиваю! Ты доставишь мне большую радость, если примешь от меня эту помощь. Элеттра, разум должен возобладать над чувствами. Те деньги, что я завещаю тебе, выручат тебя в дальнейшем.
– …Спасибо вам, – прошептала Эл.
– Иди ко мне.
Элеттра, полная счастья, благодарности и любви, бросилась в объятия графини.
– И спасибо за то, что поверили мне.
– А ты прости меня… Искра рассказала мне о том, что творится в вашей школе. И в страшном сне не приснится такое. Ты ведь не трогала ту девочку?..
– Нет.
Элеттра могла рассказать Болеславе Гордеевне о том, кто на самом деле покалечил Индию, но не стала. Пощадила чувства этой доброй женщины.
– Теперь я в этом уверена. Но тогда… Клянусь, Голубушка, я не знаю, что на меня нашло, почему я поверила ей. Искра же… ну ты знаешь, какая она. Своеобразный человек, мягко говоря. Разве можно принимать за чистую монету всякое ее слово?! Она могла наговорить все что угодно, повторить за кем-то, не подумав… А я дура старая, поверила… Поверила и прогнала тебя! Дитя мое, ты не заслужила этого, прости, прости!
– Я прощаю, – ответила Эл. Искренняя радость прозвучала в ее голосе.
– …Ты не подумай, я не пугаю тебя. Просто сердце мое шалить стало часто. Кто знает, сколько мне еще отведено?.. Говорить о смерти не стоит, а вот думать о ней желательно. Возраст уже такой. Надо как следует подготовиться. Искра, мне повторить? Ты поняла меня?
– Бабушка, повторять не надо. Но я тебя не поняла.
– Ох… Гарриет, принеси воды! Разговор будет долгим и тяжелым.
– Элеттра не является твоей родственницей, – строго напомнила Искра.
– Да, это так. Но я не могу оставить ее в беде. Она столько для меня сделала! Может, я таким образом хочу оправдаться перед Богом за всю свою грешную жизнь, за то, что с Павлой сделала… Это мой последний шанс произвести на него хорошее впечатление. Искра, вообще-то я не обязана была оповещать тебя об этом. Но все-таки между нами не должно быть никаких неясностей. Поэтому я и решила предупредить о том, что в моем завещании, кроме тебя, будет указана еще и Элеттра Кинг.
В этот момент Гарриет вошла в гостиную, где беседовали хозяйка с внучкой, и, услышав последние слова Болеславы Гордеевны, выронила графин с водой.