Ну, естественно, пусто.
Дверь, ведущая в него, на электрическом приводе, поэтому, если бы она открылась, то Ребекка услышала бы это заранее. Вернувшись к ячейке, она вставила в замок погнутый ключ. Тот подошел, но повернуть его в замке не получалось. После пары попыток она его вынула.
Проклятье!
Ее ставка на эту связку ключей оказалась ошибочной. Видимо, Хенке спрятал ключ где-то в другом месте, поэтому ее шанс вскрыть ячейку тем самым был упущен. Конечно, можно дождаться того, когда банк вскроет ее с помощью дрели, но с учетом тех мер безопасности, которые у них были, нетрудно было догадаться, что пройдет несколько месяцев, прежде чем это произойдет.
К тому же за это время Стигссон со своими ребятами непременно узнает о существовании ячейки. Так что же ей делать теперь?
Во всяком случае, гнутый ключ подошел; может быть, удастся его выпрямить?
Отцепив ключ от связки, Ребекка положила его на пол и несколько раз надавила каблуком на изгиб. Потом подняла и внимательно осмотрела.
Ну, что ж, последняя попытка!
Она вставила ключ в замок, осторожно им пошевелила… Замок щелкнул, и маленькая латунная дверь открылась.
Оказавшийся там металлический ящик изрядно ее удивил. Мало того, что он был заперт снаружи на крутящийся замок с комбинацией, но и потому, что ни по форме, ни по цвету не подходил для того, чтобы находиться в этом экскюзивном и, пожалуй, даже стерильном банковском хранилище. Вероятно, когда-то этот ящик был зеленого цвета, но краска сильно облезла, и в одном месте Ребекка рассмотрела полустершиеся буквы и цифры. Кроме того, прочная сталь в нескольких местах была весьма бугристой, как если бы кто-то пытался вскрыть его силой. Она медленно вытащила ящик из ячейки. В длину – сантиметров семь-восемь, к тому же гораздо тяжелее, чем она думала. Но, к счастью, с задней стороны оказалась ручка, поэтому Ребекка без проблем смогла отнести его в одну из маленьких кабинок.
Аккуратно затворив за собой дверь и повернув замок, она поставила ящик на стол. Этот комбинационный замок выглядел почему-то знакомым. Она вообще-то видела такой раньше, в одном полицейском участке, где вместо оружейной комнаты был сейф. Начинаешь с нуля, выставляешь цифру от одного до ста, затем назад к нулю, затем следующая цифра, пока не наберешь нужную комбинацию. Как правило, это три цифры больше нуля. Так какие же ей набрать?
И вдруг Ребекка снова услышала тот же звук в коридоре – и застыла на месте. На этот раз он был гораздо отчетливее. Резкий пронзительный скрип, как если бы кто-то слишком быстро провел по мраморному полу резиновой подошвой.
Она не слышала, чтобы открывалась дверь в хранилище, следовательно, там уже кто-то был, когда пришла она. А может быть, тут есть еще один вход, которого она не заметила…
Отперев дверь, Ребекка осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор.
– Кто здесь? – довольно громко спросила она, но никто не ответил.
Подождав несколько секунд, Ребекка снова затворила и заперла за собой дверь кабинки. Чтобы открыть ящик, ей придется сосредоточиться на том, чтобы набрать нужную комбинацию.
Она попробовала дату рождения Хенрика – безрезультатно.
Затем попробовала дату рождения матери. Снова невыигравший билет.
Если Хенке взял цифры просто с потолка, то ящик ей придется вскрывать каким-то другим способом.
Для того чтобы положить его в сумку, он слишком велик. Вопрос в том, не может ли она выйти оттуда, просто держа его в руках? Постояв пару секунд неподвижно, Ребекка решила снова прислушаться к звукам в хранилище. Но за исключением слабого жужжания кондиционера, все было тихо.
И тут на нее нашло озарение, и она стала набирать новую комбинацию цифр. Ноль, затем девятнадцать, назад на ноль, затем шесть, снова ноль, затем семьдесят пять. Она медленно повернула ручку назад на ноль. Послышался ясный щелчок.
Хенке использовал в качестве комбинации ее собственную дату рождения!
У ящика было двойное дно, делившее его на два отделения. В верхнем Ребекка нашла пару пачек долларов. Вместе с деньгами лежала пачка небольших тетрадок, туго стянутых коричневой резинкой. Когда она их подняла, высохшая резинка лопнула, и все высыпалось на стол. Она не сразу поняла, что представляли собой эти тонкие тетрадки.
Иностранные паспорта – вероятно, давнишние, потому что она не сразу их узнала. Открыв один из них, Ребекка вдруг уставилась на подыстершуюся фотографию, на которой был изображен светловолосый мужчина с усами и в очках в темной оправе. Он очень напоминал Хенке. Прическа, форма лба, довольно высокие скулы.
Согласно паспорту, это Джон Эрнест, родился в 1938 году в Блумфонтейне, ЮАР.
Нет, этого не может быть. Но, несмотря на цвет волос, очки и усы, она совершенно уверена. Мужчина на фотографии – ее отец.
Прошла целая минута, прежде чем он решился просто даже дотронуться до телефона. Руки тряслись так, что ему было трудно обхватить металлический корпус. Кончиками пальцев он ощупал цифры с обратной стороны; чтобы это сделать, поднимать трубку с места не требовалось.
1
2
8
Ну, конечно же, иначе и быть не могло…
Эйч Пи осторожно положил телефон на журнальный столик, после чего обошел вокруг дивана. Затем еще раз…
Книга осталась лежать на полу. Вместе с ней с верха стеллажа на пол приземлилось два здоровых клока пыли, но, как и телефон, книга была совершенно чистой с обеих сторон, что могло означать только одно. Оба предмета поместили сюда совсем недавно.
В кухне Эйч Пи нашел копию протокола об изъятии. Пять мятых листов формата А4, скрупулезно перечисляющих все до единой вещи, которые полиция забрала у него из квартиры. В самом низу третьей страницы он нашел то, что искал.
103. Книга, одна шт., «Над пропастью во ржи», Дж. Д. Сэлинджер
Послание предельно ясное. Кто-то взял книгу из полицейского хранилища и поместил ее у него в квартире вместе с телефоном. Как и говорил Эрман, Игра – повсюду, и книга, лежавшая на полу, доказывает, что даже СЭПО – не исключение.
Вот черти!
Эйч Пи рухнул на диван, посмотрел на телефон на столике и провел пятерней по волосам. Раз, еще раз, затем стал все сильнее теребить себе голову, выдергивая при этом волосы, которые застревали между пальцами, но он этого даже не замечал.
По идее, это может быть и копия телефона. Свой он оставил у Манге, тогда, два года назад, а потом его взяла Бекка и оставила на складе потерянных вещей в полиции. Позднее он узнал, что телефон принадлежал АО «А.К.М.Е. Телекоммуникационные услуги», и предполагал, что его им возвратили.
АО «А.К.М.Е. Телекоммуникационные услуги» – достойный член «PayTag Group»…
Прекратив рвать на себе волосы, Эйч Пи рассеянно вытащил те, что застряли между пальцев, после чего снова протянул руку к телефону. Поверхность похладная. Он поднял телефон к свету и поворачивал то так, то сяк, пока не нашел то, что искал. Пара крошечных царапин на верхней стороне, появившихся в тот раз, когда Эйч Пи висел на стене в Биркастане, а та татуированная горилла, чью дверь он разукрасил небольшой предостерегающей надписью, пыталась его оттуда стащить.
Ни хрена это не копия!
И он знал об этом в ту самую секунду, когда увидел трубку, лежащую у себя на полу. Это его телефон.
Еще не приподняв дно, скрывавшее нижнее отделение, она начала подозревать, что там лежит.
Характерный запах. Резкий, маслянистый, так хорошо ей знакомый.
Ребекка медленно приподняла крышку. В нижнем отделении лежал черный револьвер с узкой коричневой рукояткой, и у нее сразу же участился пульс.
Она еле удержалась от соблазна сразу же взять это оружие в руку. Вместо этого наклонилась и как можно внимательнее его рассмотрела. В отличие от многих своих коллег, интерес к оружию у нее был довольно умеренный. Полицейский «ЗИГ-Зауэр» и компактный автоматический карабин, выдававшийся в качестве дополнительного оружия группе личной охраны, – вот, в принципе, и все, из чего ей пришлось стрелять. Но в сравнении с пистолетом или карабином револьвер – довольно несложное оружие. Вращающийся барабан посередине, как правило, с шестью патронами. Рукоятка, ствол, спусковой крючок и крупный заметный курок, на который можно нажимать большим пальцем, – и всё. Из-за курносого дула это оружие выглядит как-то неприятно, отчасти напоминая бульдожью морду.
Ребекка аккуратно просунула кончик мизинца в дуло. Диаметр примерно тот же, что и у ее собственного служебного пистолета. Миллиметров девять или что-то в этом роде, но она помнила, что у револьверов калибр, как правило, рассчитывался в тысячных дюйма. Она попыталась посчитать в уме, сколько это будет, но довольно быстро сбилась со счета.
На столе стояла небольшая лампа, которую Ребекка включила и подняла так, чтобы та светила прямо вниз в металлический ящик. Прямо под барабаном она нашла гравировку: Cal. 38, а затем еще цифры – скорее всего, серийный номер оружия. Надо бы его записать. Достав из сумки ручку и блокнот, она тщательно переписала и перепроверила все цифры, написав их очень жирно, будто затягивая процесс, чтобы чем-то занять мозг.
Но это только временная отсрочка.
Итак, черт бы их всех побрал, что же она нашла?
Разложив все паспорта на столе, Ребекка пролистала каждый. Все пять были выданы в конце семидесятых, и в каждом была фотография ее отца. На некоторых он в очках, с усами или бородой, на каких-то у него другой цвет волос. Единственное, что объединяло все паспорта, – это то, что ни в одном не указывалось его настоящее имя. Ребекка еще раз взглянула на металлический ящик и снова поборола в себе импульс взять револьвер в руку. Но полицейское образование дало ей победить и в этой схватке.
Пока ствол лежит, он безопасен; а прикоснуться к нему без перчаток означало бы, что она оставит на нем свои отпечатки. Но, если немного пошевелить его, ничего страшного не случится. Ребекка вставила в дуло карандаш, подняла его сантиметров на десять вверх, после чего попыталась повернуть ствол. Где-то на сантиметр выдвинулся барабан, а когда она еще немного повернула ствол, он совсем выпал. Шесть гнезд для патронов, как она и думала, и во всех виднеются плоские донышки цвета латуни. Значит, он полностью заряжен. Две гильзы имеют явные вмятины от бойка, что означает, что ими стреляли, оставши