Два года – срок. Конечно, когда они встретились, у Эрмана явно были не все дома, но факт, что парень очень умен, уже тогда было невозможно отрицать. Этакий компьютерный гений – во всяком случае, с его собственных слов. Когда Эрман привел себя и голову в порядок и сел к клавиатуре, явно обнаружилось много чего такого, что он смог раскопать. Выполненные задания, игроки-неудачники…
Черт, он ведь сам дал Эрману идею о том, чтобы вырубить серверную ферму в Чисте. А «PayTag»-овский «Форт», очевидно, раз в сто больше. Новая улучшенная «звезда смерти»[73]…
Источник сказал, что ты должен справиться, что ты делал это раньше. Что ты вроде как эксперт в этой области…
Ха!
Доказательства железные. Источник – Эрман!
Или правильнее сказать, новая улучшенная версия Эрмана. Похудевший, чисто выбритый, постриженный и со значительно уменьшившейся аллергической реакцией на электричество, чем прежняя версия себя самого. Эти идиоты в ветклинике думают, что он все еще работает на Игру. И, возможно, это часть его плана, чтобы все казалось убедительным.
Правда о его настоящем, прошлом, о нервном срыве и времени, проведенном в лесной глуши, вряд ли внушила бы кому-то доверие. Поэтому лучше сделать вид, что ты по-прежнему в Игре.
Теперь нужно только найти, где этот гад прячется, и ответ на этот вопрос, как ему кажется, он уже знает. На самом деле все просто элементарно. Парень так или иначе сам сказал это там, в лесной избушке, когда рассказывал об Игре. Прятаться лучше всего там, где никому в голову не придет тебя искать.
Какое самое заметное, самое обсуждаемое, самое запруженное народом место Стокгольма? Ну, конечно же, Слюссен. А что находится наверху в центре Слюссена, окруженное гранитными и стеклянными стенами, чтобы сливаться с окружающим ландшафтом? Лифт.
Чертов безобидный лифт, в котором ездят люди в инвалидных колясках, родители с детскими колясками и пожилые люди с роляторами, когда едут на полпролета вниз к Музею города.
Эйч Пи не понимал, почему не обратил внимания на это в прошлый раз, когда заглянул в кабину лифта, но теперь, по прошествии времени, все было совершенно очевидно. Наверное, он тогда слишком устал, мозги были совершенно набекрень, чтобы воспринимать детали. На панели управления в лифте были четыре кнопки, но только две из них помечены названиями этажей: площадь Сёдермальмсторг на уровне улицы и вход в Музей города этажом ниже. Две другие кнопки не загорались, когда на них нажмешь, что заставило Эйч Пи подумать, что они нерабочие. Глупо, но, с другой стороны, в тот момент он был слегка не в себе.
Однако теперь, когда Эйч Пи тихо и спокойно изучил этот лифт, он увидел нечто иное. Рядом с панелью с кнопками был маленький белый считыватель для карт. А для чего они нужны? Для того, чтобы ограничить проход – проход через двери, калитки, ворота – или куда, если считыватель установлен в лифте, Эйнштейн?
На этаж, конечно же!
Значит, Эрман версии 2.0 не испарился тогда, а просто-напросто провел своей карточкой, темные кнопки ожили, и он поехал дальше вниз, на этаж, который в лифте никаким словом обозначен не был. На секретный этаж, куда технический гений без труда смог бы получить доступ. Мертвец, прячущийся на несуществующем этаже…
Остается только снять шляпу…
Все, что ему самому теперь требовалось сделать, это подождать, пока Эрман 2.0 снова появится на Слюссене, а затем организовать небольшую беседу. Выбить из гада все, что тот знает об Игре и Саммере, о том, насколько глубоко они втянули в нее Бекку, а затем придумать способ ее оттуда вытащить.
Вытащить их обоих, и себя тоже…
Но для начала ему нужно подготовиться…
Полицейский автомобиль Эйч Пи увидел в тот же миг, как свернул за угол на свою улицу. Черный минивэн марки «Фольксваген» с лестницей на крыше, такой себе неприметный. Если бы не маленькая антенна, которая на нем топорщилась… Рядом стоит парень во флисовой толстовке, брюках-карго и ботинках, в ухе еле заметный наушник, стоит и беседует с водителем через боковое стекло. Эйч Пи повернулся на каблуках и пошел назад той же дорогой, что пришел. И с трудом себя сдержал, чтобы не побежать.
– Привет! – поздоровалась она и встала.
Томас ей не ответил.
– Мистер Блэк там? – Он указал пальцем на дверь.
– Да, но…
Протиснувшись мимо нее, он постучал. Не дожидаясь ответа, вошел внутрь и захлопнул за собой дверь.
– Что это за фигня? – возмутилась Ребекка, обращаясь к Чельгрену.
– Очень не в духе. Полиция его по полной программе…
– Неудивительно, да?
Она улыбнулась, но Чельгрен не стал глядеть ей в глаза. Тут снова открылась дверь.
– Вы не зайдете? – коротко кинул ей Томас.
– Да, конечно…
Блэк и Снежная Королева сидели с одной стороны конференц-стола. Ребекка кивнула им, но ни тот, ни другой на приветствие не ответил. И даже не предложил ей сесть.
– Мисс Нурмен, мы больше не нуждаемся в ваших услугах, – коротко сказал Блэк.
– Прошу прощения?
– Вы уволены, – встряла Снежная Королева. – С этого момента ваша должность переходит к Чельгрену. Вы возьмете его машину, вернетесь в Стокгольм и освободите ваш кабинет. В семнадцать часов ваша карта доступа будет заблокирована, поэтому я советую вам отправляться немедленно.
– Н-но… я не понимаю… Дело в «Гранд-отеле»?
Ребекка быстро взглянула на Томаса, затем – на Блэка. Тот и виду не подал.
– Вы стреляли в воздух, – зарычал Томас, – вместо того, чтобы принять меры против преступника; вы намеренно создали неразбериху, чтобы воспрепятствовать мне его обезвредить. Сначала мы не поняли ваших действий, но получили новую информацию, и все сошлось.
Ребекка с трудом понимала, что здесь говорилось. Они, что, всерьез хотят сказать, что это она совершила ошибку? Что она попыталась защитить…
– …Хенрика Петтерссона, – сказал Томас. – Преступника зовут именно так, и, помимо того, что его подозревают в терроризме, он еще и ваш младший брат, не правда ли?
Глава 15Double play[74]
Стрелка спидометра в течение часа не опускалась ниже ста двадцати.
Мы больше не нуждаемся в ваших услугах…
Эти твари ее уволили!
После всего, что она сделала, после сотен часов, которые она убила на то, чтобы организовать эту работу. На стратегическое планирование, писание инструкций, наем нужных людей – не говоря уже обо всех бессонных ночах.
И, как оказалось, ничего из этого не имеет теперь значения.
Был бы это другой работодатель, она бы уже позвонила в профсоюз. Устроила бы им симметричный ответ.
Но кому звонить теперь?
Она просто в длительном отпуске и не позаботилась о том, чтобы сменить профсоюз. А профсоюз полицейских вряд ли возьмется помогать человеку, нанятому в частном секторе. Остается только найти себе хорошего адвоката.
Но что это даст? Она едва сможет вынудить их снова взять ее на работу, и даже если бы ей это удалось, работать на таких, как Томас, у нее нет ни малейшего желания.
Он ее подставил, это очевидно. Подставил под удар, хотя это был его прокол.
Чтобы мужчина в военной куртке мог быть Хенке, естественно, полный абсурд. Кто-то, видимо, рассказал Томасу о брате, либо раньше, либо во время допроса в полиции. А может быть, даже и показал его фотографию. Все, что нужно было сделать Томасу, это сказать: «Да, конечно, это он!», и всё.
Хенке уже и так под следствием по подозрению в терроризме, и, если Томас указал на него, как на преступника, его собственное поведение у «Гранд-отеля» может быть расценено как геройское. Конечно, он нарушил закон о хранении и применении огнестрельного оружия, но зато, несмотря ни на что, попытался оказать противодействие террористу. И, несомненно, ему это даже удалось бы, если бы не вмешалась сестра преступника…
И фокус-покус, она сама – козел отпущения!..
Так с кем же тогда поговорил Томас, там, в полиции, когда его задержали?
И, если все так, как она предполагает, то на эту роль имелся только один мыслимый кандидат. Ребекка вставила в ухо наушник беспроводной гарнитуры, набрала на клавиатуре телефона с помощью быстрого набора нужный номер и подождала несколько секунд.
– Полиция округа Норрмальм, Мюрен у телефона.
– Привет, Муравей, это Ребекка Нурмен, – произнесла она преувеличенно радостно.
– Здорово, Нурмен, сколько лет, сколько зим! Как можем мы, обычные постовые, помочь СЭПО? – посмеиваясь, спросил мужчина на другом конце провода.
По всей видимости, он не слышал о том, что она перестала работать в СЭПО, что ей идеально подходило.
– Один маленький вопрос, Муравей… – начала она.
– Валяй!
– Вы сегодня утром взяли в «Гранд-отеле» одного типа. Иностранца, по подозрению в незаконном хранении и применении огнестрельного оружия.
– Хм-м-м…
Ребекка слышала, как он начал рыться в бумагах.
– Ты знаешь, кто его допрашивал?
– Подожди минутку.
Снова шуршание бумаг. Затем он заговорил снова.
– Так-так, Нурмен. Его привез патрульный экипаж, допрашивать его должен был Бенгтссон из дежурной части. Но вместо этого тот настоял на том, чтобы с ним разговаривал другой дознаватель. Один из ваших, а именно…
– Так кто?
Ребекка машинально задержала дыхание.
– А, ну да, тут написано… Он сам вписал себя в журнал… Комиссар Эскиль Стигссон.
Попасть сюда, наверх, было не так легко. Сначала ему пришлось плутать по множеству маленьких улочек. После чего пройти по паре узких мостков и по верху каменных стен, пока он не оказался в нужном дворе. И теперь Эйч Пи расплачивался за свои усилия. Все тело ныло, футболка насквозь пропиталась потом, и, несмотря на то, что он уже довольно долго просидел на подоконнике (в оконном проеме), пульс все никак не приходил в норму.
Эйч Пи подумал, не пора ли ему принять очередную лошадиную пилюлю доктора Норы. Но по глупости он не взял с собой ничего запить, а глотать эти глубинные бомбы всухомятку не представлялось возможным. Так что пилюля подождет…