Эмили бросила протокол на стол.
– Не много нового они сообщают. Смерть наступила в результате перелома шеи. Предварительный анализ не обнаружил в крови ничего подозрительного. Нам рекомендуют произвести подробный осмотр одежды и обратить особое внимание на его брюки.
Подойдя к телефону, Эмили набрала номер и, ожидая ответа, протерла шею освежающей салфеткой.
– Ну и жара, – пробормотала она и почти сразу же четким голосом объявила в трубку: – Говорит старший следователь Барлоу. Это Роджер? Хмм. Да. Сущие мелочи. Но у вас есть хотя бы кондиционер. Пришли такой же сюда в помощь страждущим. – Скомкав салфетку, она бросила ее в мусорную корзину. – Послушай, у тебя есть что-либо новое для меня?.. По убийству на Неце, Роджер… Вспомнил, наконец?.. Я знаю, что ты скажешь, но патологоанатом из МВД советует нам произвести подробный осмотр его одежды… Что?.. Действуй, Роджер. Я тебя прошу, раскопай все, что сможешь, ты понял?.. Да понимаю, понимаю, но я не собираюсь ждать, пока отчет напечатают. – Эмили закатила глаза. – Роджер… Роджер… да что ты, в самом деле… Ты можешь прислать мне эту информацию? – Прикрыв рукой микрофон на трубке, она сказала, обращаясь к Барбаре: – Они там все будто примадонны. Можно подумать, что они прошли курс у самого Джозефа Белла[47].
Прижав трубку к уху плечом, Эмили взяла блокнот и, слушая, стала что-то помечать в нем. Дважды она прерывала говорящего: в первый раз спросив, сколько ждать, а во второй поинтересовавшись, когда было нанесено это телесное повреждение. Отрывисто бросив: «Мерси, Родж», – она повесила трубку и, обратясь к Барбаре, сказала:
– Они обнаружили разрез на одной штанине его брюк.
– Что за разрез и где?
– На расстоянии пяти дюймов от конца штанины. Прямой разрыв. И свежий, он сказал, потому что нитки не были потрепаны и не торчали, как бывает после носки и тем более после стирки.
– Патологоанатом прислал фото этой ноги. – Барбара подала ей фотографию. – Видишь, порез на коже.
– В том же месте, где и разрез на штанине?
– Именно в этом, – ответила Барбара, протягивая Эмили остальные фотографии, заснятые на Неце в субботу утром.
Пока Барлоу рассматривала фотоснимки тела, Барбара разложила на столе фотографии Кураши в доте и принялась изучать снимки места преступления. Она рассматривала площадку, на которой убитый оставил машину – на плоской вершине скалы, рядом с белым шестом, обозначающим границу парковки. Она прикинула расстояние от машины до кафе, а затем – расстояние от машины до обрыва. И тут, не добавляя к тому, что видит сейчас, того, что видела на этих фотографиях накануне вечером, вдруг задумалась. Она все еще помнила Нец в те давние времена, когда они гуляли здесь с братом; помнила вереницу бетонных ступеней, прорезающих по диагонали склон скалы.
Барбара знала, что, в отличие от Увеселительного пирса, эти ступени на Неце никогда не подновлялись. Металлические перила, установленные с одного края, проржавели, а кое-где и выломаны, да и сами ступеньки были полустертыми – Северное море не прекращало разъедать и выветривать скалу. Они были сплошь в глубоких трещинах и таили в себе опасность. Но таили и правду.
– Эти ступеньки… – задумчиво произнесла Барбара. – Послушай-ка, Эм. Он, должно быть, падал вниз по этим ступенькам. Вот откуда на теле кровоподтеки.
Эмили оторвала взгляд от фотографий трупа.
– Посмотри на его брюки, Барб, посмотри на его ногу. Господи, да он же споткнулся о кем-то натянутую проволоку!
– Ну и жара, черт возьми. Скажи, Эм, а что-нибудь похожее было обнаружено на месте преступления? – спросила Барбара.
– Мне, пожалуй придется побывать там самой вместе с офицером, который производил осмотр, – ответила Эмили. – Правда, это людное место. Даже если мы найдем проволоку там, где ее установили – в чем я сомневаюсь, – то адвокату защиты не составит большого труда отбить этот довод.
– Даже если на проволоке будут обнаружены следы ткани от брюк Кураши?
– Ну, это уже другое дело, – согласилась Эмили и сделала какую-то пометку в своем блокноте.
Барбара продолжала изучать остальные фотографии, сделанные на месте убийства.
– Убийца, возможно, перенес тело в дот после того, как Кураши свалился. Эм, при осмотре обнаружили что-либо, подтверждающее это? Следы на песке? Какие-либо признаки того, что тело стаскивали со ступенек? – На эти вопросы она ответила сама: – Да там и не могли ничего обнаружить. Все смыл прилив.
– Точно. – Эмили сунула руку в один из ящиков стола и, вытащив из него лупу, принялась рассматривать фото ноги Кураши. Поводив пальцем по строчкам протокола вскрытия, она сказала: – Ага, вот. Порез длиной четыре сантиметра. Нанесен незадолго до наступления смерти. – Отложив протокол в сторону, она пристальным взглядом посмотрела на Барбару, но по выражению ее лица было видно, что мысленно она сейчас на Неце, погруженном во тьму, без единого огонька, по которому мог бы ориентироваться ничего не подозревающий прохожий или заметить натянутую поперек ступенек проволоку, которая явилась причиной рокового падения. – А какого размера проволоку мы ищем? – задала она риторический вопрос и посмотрела на вентилятор, вяло крутящий свои лопасти. – Электрический шнур?
– Шнур не причинил бы пореза, – возразила Барбара.
– А может, с него сняли изоляцию и расплели, – предположила Эмили. – Чтобы его не было видно в темноте.
– Хм-м. Возможно. А что, если это была рыболовная леска? Крепкая такая, как на удочках для спортивной ловли. Ведь она тонкая. И эластичная.
– Логично, – согласилась Эмили. – Может быть, рояльная струна. Или хирургическая нить для наложения швов. А может быть, проволока для обвязки тары.
– Короче говоря, что-то тонкое, крепкое и эластичное, – заключила Барбара, кладя на стол пакет с вещдоками из номера Кураши. – Взгляни-ка на это. Все собрано в его номере в отеле «Пепелище». Кстати, там очень хотели побывать Малики.
– В этом я была больше чем уверена, – сделав загадочное лицо, произнесла Эмили и, натянув на руки латексные перчатки, раскрыла пакет. – Ты составила опись изъятого имущества и подписала ее у ответственного за хранение вещдоков?
– Когда шла сюда. Он, между прочим, просил передать тебе, что не возражал бы против того, чтобы в его помещении установили вентилятор.
– Размечтался, – пробурчала Эмили. Она бегло пролистала книжку в желтой обложке с прикроватного столика Кураши. – Итак, это не убийство из-за разыгравшейся страсти. И не результат внезапно вспыхнувшей драки. Это типичное предумышленное убийство, совершенное тем, кто знал, куда направится Кураши, выйдя из отеля «Пепелище» в ту ночь с пятницы на субботу. Возможно, это и был тот самый человек, на встречу с которым Кураши шел на Неце. Или кто-то, кто знал этого человека.
– И это был мужчина, – уточнила Барбара. – Потому что тело перетаскивали, а это под силу только мужчине.
– Или мужчине и женщине, действующим заодно, – в тон ей добавила Эмили. – А может быть, и одна женщина, если тело затащили в дот по ступенькам. Женщине такое под силу.
– А зачем вообще было его тащить? – спросила Барбара.
– Я думаю, для того, чтобы его сразу не обнаружили. Хотя… – тон Эмили внезапно стал задумчивым, – если они действительно думали об этом, зачем было оставлять на виду машину? Ведь это же явный сигнал о том, что что-то не так. Любой, кто подошел бы к машине, заметил бы, вернее, не мог не заметить этого. И сразу же стал бы осматриваться вокруг.
– Возможно, потрошитель машины торопился и ему некогда было думать о том, что ее могут заметить. – Барбара следила за тем, как палец Эмили спускался вниз по странице, отмеченной в книге сатиновой ленточкой. Она подчеркнула ногтем строки, заключенные в скобки. – А может быть, разоренная машина как бы указывала на то, что надо искать тело.
Эмили подняла глаза от книги и, сдув свисавший на лоб волос, продолжала:
– И снова мы возвращаемся к Армстронгу, верно? Господи, Барбара, если он соучаствовал в этом деле, азиаты разнесут весь город на мелкие кусочки.
– Похоже, все было так, как ты сказала, – согласилась Барбара. – Ты понимаешь, о чем я. Он запутывает нас, говоря, что пошел туда, чтобы прогуляться, и подошел к машине. «Господи, – восклицает он, – что творится? Похоже, кто-то здорово потрудился над тем, чтобы превратить машину в груду железного лома. Интересно, а что еще можно найти на косе?»
– Нормально, все сходится, – поддержала подругу Эмили. – Все сходится. Ты посмотри, как тщательно он все продумал и рассчитал: следит за Кураши со дня его приезда, изучает его маршруты, правильно выбирает вечер, устанавливает проволоку, сидит в засаде и ждет его падения, перетаскивает тело, крушит машину, а затем на следующее утро возвращается на место убийства для того, чтобы разыграть обнаружение тела. Неужто для тебя это звучит не убедительно?
Барбара пожала плечами.
– А как он отнесся к тому, что снова получил прежнюю работу?
– Нормально отнесся. Но ты знаешь, я говорила с этим человеком и готова поклясться, что у него не хватит ни ума, ни сообразительности для того, чтобы настолько тщательно спланировать что-то подобное.
– Он снова работает в должности начальника производства фабрики, так? Ты, помнится, говорила, что он был там на хорошем счету, пока не появился Кураши. Если это так, то зарплата у него должно быть приличная.
– Черт возьми! – Эмили добралась до конца книги. – Отлично. Санскрит. Так оно и есть. – Она бросилась к двери. – Белинда Уорнер! – закричала она. – Найдите кого-нибудь, кто читает по-пакистански.
– По-арабски, – поправила ее Барбара.
– Что?
– Ты про книгу? Это же арабский язык.
– Какая разница. – Эмили вынула из пакета с вещдоками презервативы, два тех самых медных ключа и кожаный кейс. – Этот ключ, как мне кажется, от банковской ячейки. – Она показала на больший ключ с брелоком, на котором был выгравировано число 104. – Он наверняка