Эмили стояла, подобрав одну ногу, с маркером в одной руке и с бутылкой воды «Эвиан» в другой. Ее лицо, как и лица всех, кто был в комнате, было в испарине.
– А, – протянула она, кивая в сторону Барбары. – Это детектив сержант Хейверс. Она сейчас работает с нами. Она сотрудник Скотленд-Ярда и прикомандирована к нам на тот случай, если пакистанцы поведут себя вызывающе. Это дает возможность всем нам целиком и полностью сосредоточиться на расследовании.
Глаза всех присутствующих устремились на Барбару. И она пыталась заглянуть в их глаза своим взглядом. Никто не проявлял враждебности из-за ее вмешательства в их дела. По меньшей мере четверо из мужчин имели вид детективов со стажем, у которых присутствие их коллег женского пола провоцирует беспокойство и враждебность. Их взгляды были пристальными и изучающими. Барбаре стало неуютно. Эмили после паузы спросила:
– С этим все нормально, коллеги?
Все повернулись к ней, и дело пошло своим чередом. Скользя взглядом по фарфоровой доске, руководитель группы продолжала:
– Хорошо. Продолжим. Что слышно из больниц?
– Да, в принципе, ничего, – ответил похожий на журавля молодой мужчина, сидевший возле окна. – Женщина-азиатка умерла в Клактоне на прошлой неделе, но ей было семьдесят пять и она страдала от сердечной недостаточности. Ни у кого из обратившихся не выявлено признаков криминального аборта. Я проверил все местные больницы, женские консультации, поликлиники и травмопункты. Ничего.
– Если он, как вы сказали, гомик, так тут ищи, не ищи, все равно ничего не найдешь, согласитесь, шеф? – подал реплику мужчина постарше, которому давно было пора побриться и воспользоваться средством от пота. Влажные круги спускались от его подмышек почти до талии.
– Еще слишком рано навешивать на что-либо ярлык бесполезности, – объявила Эмили. – Пока у нас не будет неопровержимых фактов, мы должны проверять все досконально. Фил, что еще тебе удалось выяснить на Неце?
Фил вынул изо рта зубочистку.
– Я снова прошел по всем близлежащим домам. – Он заглянул в маленькую записную книжку в черном переплете. – Супружеская пара Симпсонов в ту ночь поехала развлечься, оставив детей с приходящей няней. И эта няня – девушка по имени Люси Ангус – пришла в их дом со своим дружком, чтобы немного повеселиться до прихода хозяев. Когда я прижал ее, память у нее прояснилась и она вспомнила, что слышала звук мотора примерно в половине одиннадцатого в пятницу вечером.
Раздался поощрительный гул, на фоне которого прозвучал вопрос Эмили:
– Насколько законно получены эти показания, и что значит «прижал ее»?
– Я ее не гипнотизировал, если вы это имеете в виду, – с улыбкой ответил Фил. – Просто она сходила на кухню и попила воды…
– Понятно, почему ее вдруг одолела жажда, – заржал кто-то из мужчин.
– Молчать! – рявкнула Эмили. – Продолжай, Фил.
– Она слышала звук мотора. Время она запомнила потому, что кто-то – а кто, неизвестно – изо всех сил давил на газ, она выглянула в дверную щель, но ничего не разглядела. Не увидела никаких огней, сказала она.
– Это была лодка? – спросила Эмили.
– Да, если судить по направлению, откуда слышался шум. Она говорит, что это, возможно, была лодка.
– Ну так займись этим, – велела Эмили. – Побывай на яхтовой пристани. Побывай во всех бухтах от Харвича до Клактона, проверь всех, кто нанимает суда, побывай в ангарах, сараях, на мостках, в выходящих к воде садах тех, кто мог хоть как-то пересекаться с Кураши. Если кто-то пользовался лодкой в ту ночь, должен же найтись кто-то, кто это слышал или может подтвердить это документально. Фрэнк, что ты выяснил насчет ключа, найденного в комнате Кураши?
– Сейф банка «Барклайз», – прозвучал ответ. – В Клактоне. Когда я туда приехал, время доступа к сейфам уже закончилось, поэтому завтра утром, как только они начнут работать, я заберу из сейфа все, что там есть.
– Отлично, – одобрительно кивнула Эмили. – Итак, движемся дальше. – И она без промедления принялась ставить перед каждым из детективов его задачу на следующий день. Главной задачей было выйти на Фахда Кумара. – Найдите этого парня, – настоятельно требовала Эмили, – и немедленно, черт возьми, пока он не сделал ноги. Вам понятно?
Второй по важности задачей было попытаться разрушить алиби Муханнада, и когда Эмили высказала мысль, как это сделать, послышалось несколько удивленных возгласов. Но она пропустила их мимо ушей. Полицейскому детективу по имени Даг Троттер она приказала найти среди соседей Ракина Хана кого угодно, кто подтвердил бы, что ночью в пятницу этот азиат был не с Муханнадом Маликом, а с кем-то другим.
Барбара следила за ней. Руководить такой бригадой, казалось, было для нее плевым делом. Ее отличала непоколебимая уверенность, которая красноречивее любых слов объясняла то, как она оказалась на такой должности, будучи в столь молодом возрасте. Барбара задумалась о своей роли в последнем проведенном с ее участием расследовании, и ей стало не по себе от того, как мало общего было у нее с нынешним руководителем следственной группы.
Озадачив каждого, выслушав и обсудив предложения и уточнения, Эмили объявила совещание законченным. Пока детективы расходились, Барлоу опустошила на треть бутылку с водой и подошла к Барбаре.
– Ну? – Она вопросительно посмотрела на подругу. – Как азиаты? Как все прошло?
– Муханнад пока не угрожал, но он по-прежнему зациклен на том, что это убийство на расовой почве.
– Он крутит эту пластинку столько времени, сколько я его знаю.
– А вот меня не оставляют сомнения, – задумчиво произнесла Барбара. – Вдруг он прав.
Она рассказала Эмили о том, что случилось на ее глазах с двумя детьми на пирсе в этот день.
– Да что тут общего, черт возьми? – взбеленилась Эмили, когда Барбара закончила. – Между тем, что случилось с этими детьми, Барб, и проволокой-растяжкой нет ничего общего.
– Да я и не утверждаю, что это жестокое убийство произошло на расовой почве, – возразила Барбара. – Я хочу сказать, что расовый мотив, вполне возможно, присутствовал, даже если убийство и было заранее спланировано. Возможно, его причину следует искать в национальных традициях? В различиях национальных традиций и в непонимании того, к чему приводят различия такого рода?
Было видно, что сказанное Барбарой озадачило Эмили. Она хоть и смотрела на фарфоровую доску, но мысли ее были где-то в другом месте.
– И кто сейчас в поле твоего зрения?
– Видишь ли, Тео Шоу носит этот золотой браслет не просто так. Между ним и этой девушкой из семейства Маликов существуют какие-то отношения. Если это так, то какие чувства могло вызвать у него ее предстоящее замужество? Этот обычный для мусульман брак по договоренности. А вот мог бы он отступить, если ему велели попросту сойти со сцены? А Армстронг? Его работу отдали другому. Почему? Потому что так у них принято: укреплять позиции семьи в бизнесе. Ну, а если он уволен незаслуженно, так почему бы ему не пожелать предпринять что-то и расставить все на свои места?
– Алиби Армстронга проверяется, причем основательно и с пристрастием. Тесть и теща подтвердили его слова. Я сама с ними разговаривала.
– Хорошо, а почему бы им и не подтвердить, не утруждая себя размышлениями, правда это или нет? Ведь он муж их дочери. Он кормилец. И чего ради они станут говорить то, из-за чего их собственная дочь может оказаться на улице?
– Подтверждение – это подтверждение, – возразила Эмили.
– Но не в случае с Муханнадом, – запротестовала Барбара. – У него ведь тоже алиби, но разве ты на это купилась и сразу поверила?
– По-твоему, мне следует допросить тестя и тещу Армстронга с пристрастием? – вскинулась Эмили.
– Они родственники, и их подтверждение немного стоит. Муханнад не родня Ракин Хану, верно? Почему ты думаешь, что Хан врал? Какой ему смысл?
– Они все спаялись друг с другом. Можно сказать, все они сейчас одно целое.
Логики здесь явно не хватало.
– Если они одно целое, то зачем одному убивать другого?
Эмили допила остатки воды и метнула пустую бутылку в мусорную корзину.
– Эм, – обратилась к ней Барбара, не дождавшись ответа. – Здесь нет логики. Либо они одно целое, а это значит, что убийца Кураши навряд ли был азиатом, либо не одно целое – и в этом случае Хан мог врать в поддержку Муханнада Малика. Это взаимно исключаемые условия. Как мне кажется…
– Да это все ерунда, – прервала ее Эмили. – Это инстинкт. Это какое-то подспудное чувство, словно что-то где-то воняет и мне надо найти, что это и где оно. И если нос приведет меня в азиатскую общину, то это тупик, согласна?
Барбара безоговорочно была согласна. Ведь Эмили, в конечном итоге, руководила ходом всего расследования. Но Хейверс не покидало чувство беспокойства, вызванное, по всей вероятности, инстинктом. Ведь она и раньше принимала участие в расследованиях, еще до того, как обнаружила, что у нее возникает этот самый инстинкт, который, по идее, надо было бы назвать иначе, поскольку он описывал совсем другое чувство.
– Ну что ж, – с неловкостью в голосе произнесла Барбара. – Ты начальник.
Эмили смотрела куда-то мимо нее.
– Правильно, – согласилась она.
Глава 13
Рейчел Уинфилд пошла на Балфордский пирс не сразу. Она сделала остановку в переходной зоне, остановившись около «Отеля на пирсе», окна и двери которого выходили на море и расположенные по обе стороны от входа гоночные дорожки для детских электромобилей. Было время ужина. Поэтому на пирсе стало немного спокойнее. Электромобили, сигналя, неслись по дорожкам, а из-под сводов галереи доносились звоны и клацанье игровых машин, сливавшиеся вместе со стонущими криками чаек в единый шумовой фон. Однако к этому времени число искателей развлечений заметно поубавилось, а поэтому звонки и блеяние одноруких бандитов, автоматов для игры в пинбол[77] и в рулетку уже звучали прерывисто, а не непрерывно, как в часы пик.