— Ну, если честно, то да.
— Честно! Вы что, шутите? Так вот почему вы пришли сюда?
— Не совсем. Я…
— Да, черт возьми, да! Вы совсем не собираетесь писать про меня, ведь так? Вы хотели поговорить о Розе, полагаю, вы считаете, что это я ее убил?
— Мистер Ньюман… Брендан…
— Она была шлюхой, грязной шлюхой! — кричал Брендан. Он был вне себя. — Понимаете, о чем я говорю? Ну конечно понимаете. Такая она была. Она получила по заслугам. А теперь убирайтесь отсюда, пока не закончили так же, как она!
— Ну ладно, Брендан, не надо так нервничать! — Шина пыталась восстановить мир, но побледнела и судорожно собирала карандаши и блокнот в сумочку. И в это время Брендан схватил ее диктофон.
— Это я оставлю у себя, а сейчас убирайтесь! — он распахнул дверь.
Пытаясь сохранить видимость спокойствия, Шина протянула руку за диктофоном:
— Мою собственность, пожалуйста.
— Как же! Убирайтесь отсюда, пока я…
Она выскочила за дверь. Ей не раз приходилось сталкиваться с неприятными ситуациями, но с такой, как эта — впервые.
— Вас еще побеспокоят из нашей юридической службы! — крикнула она с лестницы. — Вам так просто это не сойдет.
— Сука! — услышала она в ответ. — Глупая сука! Держись подальше от меня!
Он услышал, как хлопнула дверь подъезда и быстро отъехала машина. Он вернулся в квартиру и повесил диктофон на стену. Она никогда не воспользуется этой пленкой, черт ее подери, а если напишет хоть одно слово про него, он…
Брендан снова наполнил свой стакан виски и выпил его залпом, словно воду. Голова у него болела, кружилась, крутило в животе. Кратковременный подъем уступил место депрессии.
Значит, не только полиция считала, что Роза мертва. Факты наводили на такую мысль. И какой сенсацией это могло стать! Роза Ньюман, бывшая жена радиоведущего Брендана Ньюмана, исчезла! Что еще надо?! Он уже представлял себе заголовки, фотографии — в общем, все.
Брендан опять наполнил стакан. Но виски не принесло ему ожидаемого облегчения. Только еще больше усугубило депрессию, пробудило отвращение к себе.
Он был неудачником, какая-то сломанная гитара, даже хуже. Теперь все узнают, насколько беспорядочна была его жизнь. И еще вдобавок заклеймят как убийцу. Он не знал, что хуже, но в одном был уверен — он больше не сможет выносить ни то, ни другое.
Брендан пошел в гостиную, взял бутылку виски и бросился на диван. Он думал о своей жизни. У него было все: карьера, деньги, красивая жена. И он позволил всему этому ускользнуть от него. Боги так щедро одарили его, а что он сделал? Карьера закатилась, Роза мертва, и хищники уже начали кружиться над ним. Если бы только вспомнить, думал Брендан, если бы можно было вспомнить, что произошло, когда он последний раз видел Розу. Но это было невозможно. Он был как в тумане. Наверное, оттого, что просто и не хотел вспоминать. Но ведь ему придется вспомнить, он будет вынужден вспомнить то, что предпочел бы забыть.
День незаметно клонился к вечеру. На город спускалась ночь. Внезапно Брендан испугался, что придется провести ночь одному. Нет, ни эту ночь, ни какую другую. Он встал, отшвырнув ногой бутылку. Виски вылилось на ковер. Брендан не заметил этого. Он надел пиджак и вышел на улицу, даже не закрыв дверь. Городские звуки были по-ночному приглушены. Он шел как во сне, только этот сон был кошмаром, кошмаром, который никогда не кончится. Впереди неясно вырисовывался висячий мост. Инженерный шедевр Брунеля, охватывающий Эйвон там, где он впадал в море. Мост был освещен и казался аркой из света в темноте ночи. Брендан брел по аллее вдоль дороги, потом по мосту почти дошел до противоположного берега, где лес спускался к реке. Потом он побрел обратно и, не дойдя до Кливдона, остановился, облокотившись на парапет. Справа от него уличные огни отражались в воде. Прямо под ним была только чернота. Отлив, должно быть, уже кончился, оставив под мостом только узкий ручеек. Но это не имело значения. Ему не нужна была глубина, чтобы утонуть в ней, падения с такой высоты было бы достаточно.
Осторожно, медленно Брендан залез на парапет. Он был совершенно спокоен, увлеченный только своей целью. Это будет легко, совсем просто. Одно движение, может быть, мгновенный испуг — и все кончено. Больше не будет неудач, боли, вины. Газеты пусть пишут что угодно, ему теперь до этого нет дела. Он стоял, уставившись в темноту внизу.
До него донесся крик. Он увидел человека, бегущего к нему. Брендан не мог разобрать слов, но он знал, что у него нет времени ждать. Никто его не остановит, никто не помешает ему теперь. Он принял решение и на этот раз собирался довести дело до конца.
Брендан сосредоточился.
— Прости, Роза, — сказал он.
Затем он прыгнул.
Глава 15
Майк услышал новость по радио, подкрепляясь обычной утренней порцией кукурузных хлопьев перед школьным походом.
С висячего моста упал человек. Полиция обнаружила тело. Личность погибшего еще не установлена.
Майк продолжал есть, не обратив внимания на сообщение. Ничего особенного. Люди бросались с моста регулярно. Иногда они для этого совершали путешествия издалека. Майк покачал головой, не одобряя такой способ рассчитаться с жизнью. Однажды он сорвался в горах, до сих пор не забыть пронизывающую боль от удара, чуть не вышибившего из него дух. По сравнению с падением с моста, его падение было ничтожным, но ему не хотелось бы еще раз повторить его. Конечно, не все, кто бросался с моста, погибали. Иногда они часами лежали в грязи, покалеченные, пока кто-нибудь из прохожих их не заметит. Иногда они захлебывались грязью. «Если бы я решил покончить с собой, то сел бы в машину и на сумасшедшей скорости врезался в какой-нибудь неподвижный объект», — думал Майк. Но он не в силах был даже представить себе, что может дойти до такого.
Несчастный глупец, думал он. Денежные проблемы, женщина — ничто не стоит жизни. Проблемы имеют обыкновение улаживаться сами по себе. Лет через пять самая неразрешимая проблема уже кажется пустяком.
Он выключил радио и пошел укладывать в рюкзак батончики «Марс», мясные пироги и термос с кофе. День в компании двенадцатилетних подростков представлялся ему безрадостным. Он знал, что это работа, но сегодня она раздражала его.
Ему хотелось провести день с Мэгги.
Мэгги не включала радио тем утром и, следовательно, ничего не знала о человеке, бросившемся с висячего моста. Она поздно проснулась и, с ужасом взглянув на часы, готова была выпрыгнуть из кровати, но вспомнила, что никаких дел у нее нет. Майк был в походе, а она не знала, что еще предпринять для поисков Розы.
Во всяком случае, ей казалось, что судьба Розы как-то отодвинулась на второй план. С тех пор как Майк позвонил и сказал, что сестра пропала, Мэгги ни о чем другом не могла думать. Сейчас вдруг одержимость найти ее исчерпала себя, она устала. Ее мысли были заняты Майком, она ощущала так же явственно его вчерашний поцелуй. Чувство вины тревожило ее: ни Майкл, ни она не были свободны, но это не уменьшало ее желания увидеть его. Не закрывая глаз, она видела перед собой его лицо. За годы своего непростого брака Мэгги забыла, что такое влюбленность. Теперь же каждая клеточка заставляла ее вспоминать о Майке. И несмотря на то что это было неправильно и невозможно, она чувствовала себя счастливой.
Она лежала, думая о своем счастье и стараясь не думать о Розе и Ари, стоящими между ней и Майком, зная, что нельзя изменить положения, как ей хотелось бы. Ари был очень далеко. Если бы Майк был здесь, если бы она могла пробыть с ним хотя бы несколько часов, она знала, что приняла бы снова такое же решение, как прошлой ночью: легче отступить от Рубикона, чем перейти его. Но Майка не было с ней. На мгновение она позволила себе представить, что ее мечты воплотились в жизнь. Она закрыла глаза, чувствуя прикосновение его губ к своим и ответ своего тела, и даже обхватила себя руками, воображая, что это он. Но скоро придется отбросить иллюзии. Она позвонит Майку, по крайней мере, попытается — в воскресенье он обычно дома.
Отдыхая после напряжения предыдущей недели, Мэгги снова задремала. Ей снился Майк. Он стоял на тропинке с распростертыми объятиями и улыбался.
«Я иду, дорогой», — радостно сказала она. Но ветви деревьев сомкнулись перед ней, и ноги куда-то провалились. Как ни старалась, она не могла пробраться к нему.
— Наконец-то солнечный день! По-моему, надо устроить пикник, — сказала Дина. — Как ты думаешь, Дон?
Дон Кеннеди улыбнулся. Сам он не любил трапез на свежем воздухе. Он предпочитал есть за столом, с хорошим вином из лучших хрустальных бокалов и последующей сигарой, но он не хотел огорчать Дину, которая радовалась как ребенок. Он находил ее ребячество очаровательным.
— Уверен, это будет замечательно, — сказал он просто. — Если только мне не придется готовить. Никто не захочет сгоревших сосисок и цыплят.
— Не будет никаких сосисок и цыплят. Будет мясо. А Стив делает его прекрасно, — ответила Дина весело. — Все решено. Я попрошу миссис Брант приготовить несколько салатов. Мы должны воспользоваться единственным солнечным днем.
Она пошла искать экономку, двигаясь с той грацией, которая никогда не переставала восхищать его. Она похожа на газель, думал он, стройную и хорошенькую, и ее слишком легко обидеть. Если бы он мог оградить ее от суровой реальности! Он никогда не причинил бы ей боли, как сделал это Ван. Он бы за это убил любого. Но он не мог претендовать на ту роль, о которой мечтал. Он знал, что нравится ей, и после смерти Вана она зависела от него все больше и больше. Но она не подпускала его к себе, и он боялся переступить черту и испортить их отношения, которые не были такими близкими, как ему хотелось бы, но он оценил и их. Пусть лучше Дина остается его любящим другом, чем ее не будет вообще рядом.
Дон выглянул в окно, услышав, как приехал Стив. Кеннеди надеялся, что тот появится позже и он побудет с Диной подольше.
Присутствие Стива раздражало Дона. Дина отдавала сыну все свое внимание, и Дон чувствовал, что еще больше отдаляется от нее. Стив не был ему симпатичен, но Дон думал, что это чувство может быть вызвано ревностью. Если бы Стив не появился так скоро после смерти Вана, у него было бы время утвердить свое положение. И все же Дон был рад, что, обретя опять своего сына, Дина была счастлива.