- Она просила не давать ее адрес.
- Хорошо, ваш выбор. Тебе ли не знать, чем заканчиваются браки по расчету. Если она не хочет слушать меня, расскажи ей ты. А лучше пусть твой муж расскажет ей. Дуре.
Отталкиваю стул и встаю.
- Миш, - она пытается меня остановить вдогонку, а мне пофиг на все. Я ухожу, не прощаясь.
Что стоит найти ее адрес? Да ничего, собственно. Да и плевать на нее. Пусть будет счастлива в своих иллюзиях. Только каждую ночь будет меня вспоминать, и на его месте меня представлять.
***
Мне надо подготовить презентацию, а ничего не идет в голову. Все время она стоит перед глазами. Я ввожу ее имя в браузере и рассматриваю как одержимый фотографии. Пару лет назад она выглядела более резко. Яркая помада, темные выпрямленные волосы. Сейчас же она была другая. То ли Китай, то ли фэн-шуй на нее так подействовали, но она стала нежнее, романтичнее.
Хочу ее видеть. До жжения в груди и зуда в руках. В мыслях прокручивается на репите та ночь. Она не играла, не притворялась и ничего не имитировала. Она была такой, какой хотела быть со мной. И стон этот ее, с придыханием, теперь постоянно в голове, как саундтрек к моей жизни.
Я должен найти в ней что-то отрицательное. Она ведь изменила ему. Даже не сопротивлялась особо. Хотел бы я, чтобы моя девушка так себя вела? Чтобы сомневалась во мне? Чтобы проверяла поцелуи с кем-то еще? Чтобы вот так проводила время с каким-то левым мужиком? Я бы свою девушку залюбил так, чтоб у нее даже мысли не было проверять и сравнивать меня с кем-то. Этот ее Ван - полный идиот. Хотя кто знает, что в голове у этих китайцев, если они едят больных летучих мышей?
****
Два дня как на американских горках. У меня в кармане лежал ее адрес, но я не смотрел на него. Знал, что сорвусь и поеду. Она молчала. Терпеть не мог, когда мне приходилось что-то кому доказывать, показывать чувства, менять планы. Ненавидеть и любить одновременно.
Она же все равно уедет. К нему. Так какого черта я мучаюсь сейчас, пока она тут, почему не кайфую неделю? Потом, когда она уедет, мне все равно будет плохо. Но может же быть хорошо сейчас. И я могу приложить все усилия, чтобы она передумала. Показать разницу между нами. Если уверен я, то поверит и она.
*Я не знаю, как называется чувство, которое во мне живёт по отношению к тебе... но это чувство требует только тебя*
Я набираю ей сообщение и отправляю. Считаю секунды, пока она его прочитает. Да! Прочитано. Я и не жду, что она ответит. Скорее, если не ответит, то сомневается и не уверена в себе. Это то, что мне надо. Ее колебания, которые гораздо лучше четкого решения.
Эта идея крутится в башне целый день. Двести раз уже заглянул на часы, чтобы оценить, сколько осталось до конца рабочего дня. Рвануть к ней. Помучить. Потом утолить ее голод, потому что уверен, что она сейчас изнывает.
Моя крошка соблазнительная. Цветы... Вино... Нет. Сегодня мне надо знать, что она трезвая. Изменяет ему со мной. Стонет для меня. Следы своих ноготков оставляет на моей спине. Целует меня. И, если он такой придурок, что не научился нормально целоваться, то я должен подарить ей этих поцелуев на всю оставшуюся жизнь.
Ее не удивишь сливками с клубникой, всякими маскарпоне и прочей дичью. Поэтому я беру самое примитивное. Мороженое. Ванильное. Полукилограммовое ведро. Будем сегодня делать из нее Снегурочку. Сначала в коридоре, потом в ванне, потом в спальне.
Давлю несколько раз на звонок, а энтузиазм и приподнятое настроение ползет вниз, стекая проступившим конденсатом со стенок прохладной банки с мороженым. Я так был окрылен идеей встретиться с ней сегодня, что не подумал, что ее может не быть дома.
Впервые за последние дни я набираю ее номер. Плана, что делать, если она ответит и она не дома - нет. Поэтому надеюсь на свою удачу, которая, как оказывается, на моей стороне. За дверью пусть и тихо, но слышна мелодия мобильного. Значит она там и, возможно, даже смотрит сейчас в глазок и ждет, когда я уйду.
Отхожу к противоположной стороне коридора и сажусь на пол. Вскрываю банку с мороженым и достаю из упаковки одноразовую ложку.
*Ванильное*
Набираю ей сообщение и вдыхаю аромат аромат натурального мороженого.
*пломбир на сливках*
Провожу ложкой по верхнему слою, набирая в ложку полоску прохладной сладости.
*уже чуть подтаяло*
И кладу в рот.
*если бы я положил кусочек тебе в ямочку между ключиц, то оно бы потекло струйкой, прорисовывая белый ручей*
*хватит*
Приходит первое сообщение от нее за все время. Следом щелчок открытия двери.
Я готов рвануть, чтобы быстрее к ней попасть, но притормаживаю взрыв гормонов, не спеша поднимаясь. Иду к двери и уже без звонка дергаю ручку. Открыто.
Она стоит и упирается попой в коротких шортах о комод. Он мне нравится. Идеальная высота. Темная глянцевая поверхность и зеркало, в котором будет отражаться ее обнаженная спина.
Закрываю на ощупь дверь, не расцепляя наших взглядов. Она прикусывает губу изнутри и ждет. Если бы не хотела, не открыла бы. Я сам однажды сказал, что пока она не захочет, ничего не будет. И она знает. Ее маечка без нижнего белья натягивается и очерчивает ее лотосы. Я, не спеша, стягиваю обувь и иду к ней. Ставлю на комод банку с начатым мороженым, на которое она жадно смотрит и шумно сглатывает. До чертиков голодная. Рядом выкладываю из кармана телефон, ключи и бумажник.
Она молчит и внимательно следит за каждым моим жестом. Будто я могу причинить ей вред своим действием. Или, наоборот, она ждет, когда я сделаю что-то, что намекнет ей, чего от меня ожидать.
Все той же ложкой веду по поверхности, собирая кружок мороженого. Она даже дышать боится в моем присутствии. Она мариновала меня три дня. Теперь моя очередь доводить ее. Я несу ложку с мороженым к своему рту, но, прежде, чем съесть, улыбаюсь ей. Как же ей идет играть в недотрогу. Только кожа вся усыпана мелкой дрожью и выдает то, что у нее внутри.
- Ты почти меня обманула, что тебе все равно, - Несу перед ней ложку с мороженым и кладу себе в рот. А потом наклоняюсь к ней, чтобы поцеловать, и проталкиваю ей в рот кусочек, который еще не растаял.
Куда мне теперь от нее деться, когда впивается ногтями мне в поясницу и отвечает на поцелуй.
***
Она устает только, когда за окном уже глубокая ночь. Выдыхается после тщательной тактильной экскурсии по всей своей квартире. Я откидываюсь на подушку и успеваю только притянуть обнаженное тело к себе, уткнувшись в мягкие волосы. Надо будет поменять шампунь, чтобы мои волосы были такими же.
Ну я же только уснул, а до боли знакомая мелодия трезвонит где-то далеко и вырывает из этой сказки.
- Миш, - толкает меня в бок, - кажется, это твой телефон. После того, что было этой ночью, мне уже не стыдно пройтись перед ней без одежды и найти где-то в прихожей мой телефон.
- Михаил Егорович, это из отдела кадров. Вы сегодня не появились на работе. Что-то случилось?
- Да, - Опускаю глаза вниз, рассматривая себя, - чувствую себя не очень. Мне надо отлежаться денек. Можно написать заявление за свой счет на пару дней?
- Хорошо и пришлите по электронной почте.
- Обязательно. - Выключаю звук и кладу телефон на то же место. Не люблю, когда отвлекают.
- Не пойдешь на работу? - невинными глазами скользит по мне, рассматривая, не стесняясь, пока я иду к ней в постель.
- Сказал, что у меня сегодня постельный режим.
Пробираюсь под одеяло со стороны ступней и целую ее ножки вплоть до того места, откуда они растут.
- Китайцы, хоть это умеют делать? - смеюсь и прикусываю нежную кожу.
- Уверена, ты умеешь это делать лучше.
Мы не обсуждаем, что будет потом, и как мы будем строить жизнь дальше, зная, что произошло. Мы не обижаемся друг на друга. Мы не ставим в упрек пороки друг друга.
Просто живем этим днем. Она должна улететь в пятницу, значит у меня еще два дня, чтобы она увидела, что она теряет. Почувствовала то, от чего навсегда откажется.
Я вижу все. Как она быстро говорит с ним, перекидываясь дежурными фразами. Как неосознанно закусывает губу и тихо вздыхает перед тем, как ответить ему. Как умело она врет ему, и он верит. И я понимаю, что с такой девушкой, как она, я могу сам оказаться в таком же положении рогоносца. Но отказаться от нее я не могу, хоть под дулом пистолета, хоть на поводке.
Чем больше мы проводили вместе время, тем больше я убеждал себя, что она останется. А она смеялась и продолжала собираться. Она ничего не обещала, но подразумевала, что это все со мной только на три дня.
Я подыгрывал ей, помогал складывать вещи и шутил. Знал, что она не сможет улететь. Просто запуталась и думала, что сможет без меня. Ей нужно было время привыкнуть к этой мысли. Пусть представит, что собралась и вот-вот уедет. Что потеряет и никогда не вернет. Пусть даже сядет в самолет, а потом сойдет с него. Как в фильмах.
Мы никуда не выходили эти два дня. Целовались, смотрели фильмы и ели пиццу. Я уже считал ее своей девушкой. Странно как-то все это было, вела себя со мной, как со своим парнем, а потом была готова собраться на другой конец света, чтобы там выйти замуж за того, кого не любила.
Все это напоминало какую-то игру. Где она блефовала, а я верил. Посадила меня, независимого и отстраненного, на поводок и держала возле себя. Подсаживала на себя и кормила только эмоциями. Не идеальная, но особенная в этой противоречивости. Загадка, которая никак не поддавалась разгадке. Но я даже готов был сам накинуть на нее кольцо, чтобы только удержать.
Я опаздываю. Крепко сжимаю руль, ругаясь, что так поздно выехал. Срочно появиться на объекте надо было именно сегодня.
Я боюсь звонить и услышать, чтобы не приезжал, поэтому написал, что буду в аэропорту к ее вылету.
А теперь все как будто было против. Красная волна светофоров просто нескончаема. Это напоминает какое-то испытание, которое я должен выполнить, и получить подарок на финише. Ее в подарок.