– Покажи-ка его мне еще раз! – с улыбкой потребовала она.
Он достал его из нагрудного кармана рубашки.
– Я теперь держу его отдельно от остальных денег, чтобы случайно не потратить. Видишь? Эту монетку отчеканил сам папа римский в год моего рождения. Она пережила со мной потоп, и я не потратил ее, пока добирался домой. Повезло во всем.
– А почему ты ее не ставишь на кон? – спросила она. – Если она настолько счастливая?
– Нет: если мне вдруг не повезет и я без нее останусь, это разобьет мне сердце, – сказал Фрейзе. – И вся моя удача меня оставит. Но я отдал бы ее тебе… в обмен на что-то.
– Одолжи ее мне, – сказала она с улыбкой. – Одолжи, а я пообещаю ее тебе вернуть. Такой же, какой она и была – и чуть-чуть лучше.
– На память? – уточнил он. – Как подарок возлюбленной?
– Я возьму ее ненадолго, – пояснила Джасинта. – Ты получишь ее обратно, обещаю.
Он тут же отдал монетку ей.
– Я попрошу, чтобы ты вернула ее с поцелуем, – поставил он свое условие.
Она смущенно поцеловала кончики пальцев и приложила их к его щеке.
– Видишь, как мне уже повезло! – расплылся в улыбке Фрейзе, и наградой ему стал сверкающий взгляд из-под ресниц.
Он вскочил и ушел следом за Лукой.
Лука прошел с братом Пьетро и Фрейзе через оживленную площадь к менялам, чей раскладной стол был установлен под портиком. За спинами у каждого менялы стояло по молодому мужчине с крепкой дубинкой или внушительным ножом на поясе.
– Вон тот, слева, – подсказал ему Фрейзе.
Лука направился к мужчине, чья маленькая шапочка и желтый знак в виде круга говорили о том, что он – еврей. Он сидел один, в самом конце ряда, отделенный от менял-христиан небольшим пространством, словно указывавшим на его более низкий статус.
– Я бы хотел обсудить с вами одно дело, – любезно сообщил Лука.
Мужчина жестом пригласил Луку сесть: его охранник подал второй табурет. Лука сел, а брат Пьетро и Фрейзе встали у него за спиной.
– Я – честный делец, – сказал меняла немного испуганно. – Ваш слуга подтвердит, что, когда он позавчера ко мне обратился, я честно обменял ему монеты. И на самом деле цена уже поднялась. Я готов выкупить у него те английские нобли, и он получил бы прибыль.
Фрейзе кивнул и адресовал меняле свою самую открытую улыбку.
– У меня жалоб нет, – сообщил он жизнерадостно. – Я пока их придержу в надежде, что они еще подорожают.
– У меня есть доля в грузе судна, которое сейчас идет с востока, с русскими товарами, – сказал Лука, придвигаясь к меняле так, чтобы их больше никто не услышал. – Я хочу подготовиться к продаже груза, как только оно пристанет в порту.
– Вы взяли заем под обеспечение? – спросил проницательный меняла.
– Нет! – воскликнул брат Пьетро.
– Да, – одновременно с ним ответил Лука.
Они смущенно переглянулись.
– Мой брат отрицает это, потому что ненавидит долги, – поспешил объяснить Лука. – Но – да, я взял деньги в счет товара и поэтому хочу продать его быстро, как только он окажется в порту, – за золотые нобли.
– Конечно, – сказал меняла, – я хотел бы купить долю, но у меня при себе нет такого количества ноблей. Я держу средства в разных монетах. Вы примете плату серебром? Рубинами?
– Нет, меня устроит только золото, – заявил Лука. – Я предпочел бы золотые монеты. Эти английские нобли, например.
– О, все хотят получить английские нобли, цена все время растет. Это нелепо.
– Возможно. Но тем лучше для меня. Я хочу получить их, пока они растут в цене. Стоимость моего груза, наверное, составит тысячу английских ноблей?
Меняла уставился в столешницу перед собой.
– Очень большая сумма, милорд!
– Он вполне этого стоит. – Лука еще сильнее понизил голос. – Почти одни только меха.
– Вот как.
– Белка, лиса и бобер. Я приказал моему представителю закупать только лучшие. А еще немного шелков, янтаря и слоновой кости.
Лука выложил торговую декларацию перед менялой, позволяя ему прочесть, какие именно товары были заказаны.
Меняла кивнул.
– Так. Если ваш груз действительно так хорош, как вы говорите…
– Но я намерен продавать только за английские нобли.
– Мне нужно несколько дней, чтобы собрать такую сумму, – сказал меняла.
– Вы сможете найти все деньги?
– Смогу. Когда должен пристать ваш корабль?
– Должен прийти на следующей неделе, – ответил Лука. – Но, конечно, может и задержаться.
– Если он очень сильно задержится, то вы убедитесь, что золотые нобли еще подорожали, и я смогу заплатить за груз только по текущему курсу ноблей. Но я предложу вам за меха справедливую цену – и меня очень интересует янтарь. Я сегодня же дам вам задаток, если вы обещаете предложить мне товар первому и выслушать первым мое предложение.
– А фунта плоти не желаешь? – раздраженно вопросил брат Пьетро.
Меняла склонил голову, не отвечая на оскорбление.
– Я дам английские нобли.
– Но где ты возьмешь столько монет? – спросил брат Пьетро. – У вот этих других менял?
Купец обвел взглядом меняльный ряд.
– Они не захотят работать со мной, если им не предложить огромной прибыли, – признался он. – И человеку моей веры не всегда хорошо вести дела с христианами.
– Это еще почему? – ощетинился брат Пьетро.
Меняла-еврей невесело ему улыбнулся.
– Потому что, увы: если они пожелают отрицать свой долг, мне справедливости не добиться.
– Даже в Венеции? – потрясенно спросил Лука.
Он знал, что весь христианский мир настроен против иудеев, которые переживали регулярные погромы только благодаря тому, что жили в отдельных районах под покровительством местного владельца, однако он был уверен, что в Венеции единственный бог – это прибыль и что законы, защищающие торговлю, жестко проводятся в жизнь правителем Венеции, дожем.
– Людям моей веры в Венеции лучше, чем в других местах, – признал меняла. – Нас защищают законы и сам дож. Но здесь, как и везде, мы предпочитаем вести дела только с теми людьми, кому можем доверять. И к тому же я могу получить все золотые нобли, не обращаясь к менялам-христианам.
– Ты обратишься к арабским банкирам? – Брат Пьетро был полон подозрений. – Или к торговцам золотом? Мы не хотим, чтобы вся Венеция знала о наших делах!
– Я никому ничего не скажу. А вам нет дела, где я возьму нобли – если они будут полновесными. Я имею дело с собственным торговцем. Всего с одним. А он умеет молчать.
– Английские нобли ведь самые хорошие монеты, верно? – еще раз переспросил Лука. – Хотя и странно, что их на рынке одновременно так много.
Его собеседник пожал плечами.
– Англичане проигрывают войну с Францией, – ответил он. – Они вывезли во Францию массу золота, чтобы оплатить свою армию в Бордо. Когда в прошлом году они потеряли Бордо, то город разграбили, и войсковая касса исчезла. Получилось так, что все сундуки с деньгами прибыли сюда. В военное время такое бывает. Это их печаль и наша удача, потому что монеты хорошие. Я их сам проверял – и могу получить их по хорошей цене.
– И кто же твой поставщик? – напрямую спросил брат Пьетро.
Меняла улыбнулся.
– Он предпочитает, чтобы Венеция не знала про его дела, – ответил он. – Вы убедитесь, что я умею молчать – как вы и хотели.
– Когда они у вас будут? – спросил Лука.
Никто, кроме Луки, не успел заметить быстрый, почти неуловимый взгляд, который меняла бросил на отца ведущей игру девушки, помогавшего ей собирать стаканчики и сметать песок, совершенно не замечая меняльного ряда. Однако Лука наблюдал за евреем так же пристально, как за Джасинтой, когда она манипулировала стаканчиками и шариком.
– К завтрашнему дню, – ответил меняла. – Или к послезавтрашнему.
– Отлично, – любезно сказал Лука. – Я снова подойду завтра. Может, к этому времени у меня уже появятся известия о моем корабле.
– Надеюсь. – Меняла встал с табурета и отвесил поклон всем троим. – И прошу вас не говорить о своем корабле с другими, пока мы не завершим наши дела.
Они пересекли площадь и сели в дожидавшуюся их гондолу. Проходя мимо Джасинты, Фрейзе приветствовал ее теплой улыбкой и взмахом руки. Гондольер вывел лодку на середину канала, и Фрейзе негромко приказал ему:
– Высади меня на той стороне. Буду ходить за менялой, как приклеенный, а потом вернусь домой с докладом.
– Постарайся, чтобы тебя не заметили, – предостерег его Лука.
– Карнавал! – отозвался Фрейзе. – Куплю маску и плащ.
– Только ходи за ним, – попросил Лука. – Не пытайся геройствовать. Просто следуй за ним, следи – а потом возвращайся домой. Я не рассчитываю разгадать эту тайну одним махом. Все может быть не так, как кажется.
– Это же Венеция, – уныло проворчал брат Пьетро. – Здесь все не так, как кажется.
Отправив двух «братьев» домой в гондоле, Фрейзе вернулся на мост Риальто, задержавшись только для того, чтобы купить в одной из лавочек на мосту красивый красный плащ, подходящую к нему разукрашенную маску и невероятных размеров красную шляпу. Он тут же их надел и по крутым ступенькам спустился с моста на площадь Сан-Джакомо. Джасинта с отцом уже закончили свой день и ушли. Осмотревшись. Фрейзе увидел, что меняла как раз собирает бумаги, запирает их в шкатулку и жестом приказывает молодому охраннику уносить шкатулку и стол. Сам он прихватил обе табуретки.
Нацепив громадную красную шляпу, плавно покачивающуюся на голове, и полностью закрыв лицо маской, Фрейзе не сомневался, что останется неузнанным, однако сообразил, что стал довольно-таки заметным даже среди ярких карнавальных костюмов, и проводил взглядом неприметно пробирающегося сквозь толпу менялу: тот уже миновал мост и перешел на берег.
– Да уж, – укорил себя Фрейзе, стягивая шляпу с головы, чтобы заправить острую верхушку за поля и отломить три пышных пера, что сразу сделало его головной убор меньше и скромнее, – кажется, я ошибся, купив шляпу из тщеславия, а не ради скрытности. Но если сложить ее вот так… – Он замолчал, оценивая изменившуюся форму, – это уже лучше, определенно лучше.