- Всё?
- Да. Всё.
- А.. Вот к примеру - нравственность?
- Если вы не угрожаете никому, не берёте и не портите чужое имущество и не вредите городу… Да делайте вы что хотите. Хоть на голове стойте. Только другим жить не мешайте. Устраивает?
- Хе-хе. Ну это я от тебя и ожидал. Это нормально. А вот ещё… Вот тот депутат, которого Цезарь шлёпнул. Как с его безопасностью.
- Я вижу - ты любитель задавать каверзные вопросы.
- Ну, так я должен знать - чего от тебя ожидать.
Это был всё тот же здоровенный мужик.
Бабка помолчала, собираясь с мыслями. Потом подняла рупор.
- Если кто-то найдёт рубера и засунет голову ему в пасть. Я не буду бросаться и, рискуя жизнью, спасать его. Это его выбор… Если кто-то начнёт материть Цезаря и угрожать ему смертью. Я не стану закрывать его собой от пули. Это его выбор… Если кто-то, с голой задницей побежит по минному полю, я не побегу следом за ним, чтобы остановить. Это его выбор… Тот, кто делает глупости, рискуя своей жизнью, пусть сам расхлёбывает последствия… А Гаус чуть не спровоцировал войну. В которой погибли бы сотни горожан. Это хорошо, что так всё обернулось - прикончили только его…
Глава 46. Стая
На этих словах Бабка замерла. Она внимательно смотрела в сторону реки. Потом вздохнула и горько выдала:
- Вот, вроде бы - сижу, никуда не рыпаюсь. Но неприятности меня сами находят.
Народ молчал, чувствуя какую-то интригу.
- Горожане, с запада идёт стая. Три больших. Кажется - элиты. Шесть - примерно руберов. И куча мелочи, начиная с прыгунов… Дострелялись. Доездились колоннами… Мать, в перемать.
- Так они, что? Они с запада идут? Туда же Сосновецкие укатили!
- Нам о себе беспокоиться надо, а не о Сосновецких … Так… Ладно… Все по домам! Те, кто умеет держать ствол - вооружитесь и к берегу Халтурки.
Народ бегом рассосался с площади.
- Экипажи! Боезапас полный?
- Да, Бабка. Не волнуйся, всё в порядке.
- Отлично. Сдавайте задом к реке. Стройтесь в линию в метрах пятидесяти от берега. Готовьтесь к бою… Фукс, у тебя гранатомёты есть?
- Да, Бабка.
- Гранатомётчиков, с кому…
Аркаша подсказал:
- Кумулятивными.
- Да!! Вот их! Тоже вдоль берега поставь.
Фукс умчался.
К берегу реки начали подбегать ополченцы. В основном с автоматами. Но пришла и парочка с пулемётами. У некоторых за плечами торчали снайперские винтовки.
Бабка кричала в мегафон:
- Мелкий калибр, автоматы, отсекают мелочь! Распределитесь равномерно вдоль берега!… Руберов мои ребята будут валить из "кордов"! Если у кого есть снайперские двенадцать и семь - присоединяйтесь! Ваша задача руберы! Их всего шесть штук!… По элите работают наши экипажи из "владимировцев". И гранатомётчики! Так… Фукс. Пусть твои, из гранатомётов, не тратятся на остальных. Их задача - три элиты.
- Понял. Ты не очень самонадеянна?
- Нет. В воду они не полезут. А пока будут топтаться на том берегу, мы постараемся как можно больше укокошить. Пока они не додумаются обойти реку с юга.
- А почему ты думаешь, что они будут топтаться?
- Ты сколько раз в рейды ходил?
- Один…
- А я уже со счёта сбилась.
- Ясно, - и Фукс убежал командовать своими.
Алмаз посетовал:
- Жаль танк угробили, разгильдяи. Как бы он пригодился.
- Ладно… Обойдёмся.
Все замерли в ожидании.
В рядах бойцов мужики нервно перешучивались и покашливали.
Но когда вдали, над лесом, показались две твари, все ошарашено умолкли. Кто-то громко спросил:
- Бабка. Это что?
- Не видишь? Влюблённая парочка и собачка.
- А собачка где?
- Сейчас увидишь…
Когда три передовые элиты выкатили из лесу, все дружно ахнули. Бабка рявкнула в мегафон:
- Не стрелять! Только по моей команде!
- Бабка, ты уверена?!
- Я вчера скреббера завалила!
Народ сразу приободрился.
Когда троица подошла к реке и остановилась у уреза воды, энтузиазм бойцов несколько иссяк.
Вот это были красавцы.
Один ростом метров десять, полностью в костяной броне, как черепаха. Весом примерно под двадцать тонн. Только часть шеи у края панциря была голой. Голову тоже закрывала маска из белой кости. Эдакий черепашка-ниндзя. Милое впечатление портила страшная пасть с зубами размером с локоть и когтистые бронированные руки с тремя пальцами. Этот хлопчик шагал, переваливаясь на толстых ногах и постоянно останавливался плавно вертя головой. Во время этих остановок по телу наблюдателей пробегала дрожь. Что-то он, сука, излучал.
Второй ростиком побольше. Метров так пятнадцать. Несколько изящней своего партнёра. Этот был сильно похож на дождевого червяка с руками и с ногами. Схваченный кольцами брони, этот монстр передвигался шустрее товарища.
Размер не позволял гигантам делать резкие движения, поэтому шла парочка замедленно, как в водной толще. Но эта медлительность была обманчива. Расстояние от края леса до берега твари преодолели секунд за пять. А там метров сто - сто двадцать.
Следом выкатилась и "собачка". Размером с бегемота. Безглазый, безухий и безносый монстр, с изогнутыми по паучьи, но мускулистыми лапами. Эта ручная зверушка главных персонажей, видимо только что переросла стадию рубера. Щитки брони на нём прилегали уже плотно, но ещё не слились в сплошной панцирь.
- Ждём! - предупреждала Бабка.
Следом за элитой к берегу подбежала шестёрка руберов, которые рядом с элитами выглядели как кошки рядом с человеком.
Вся эта толпа перетаптывалась перед зеркалом воды.
А когда из лесу попёрла река мелочи, Бабка скомандовала:
- Начали!
Грохот оружия сотряс саму землю.
Одна граната, врезавшаяся в голову "собачки" пробила в черепушке солидную дыру. Когда дым от взрыва рассеялся, бедняга лежала, разбросав непривычно сочленённые конечности. Сдохла.
Радоваться было некогда.
Пашка, из люка своей багги, навёл прицел РПГ на панцирь черепашки и нажал на спуск. Граната, разорвавшись прямо на животе тварюшки, оставила светящееся раскалённое пятно. Больше - ничего.
Понятно. По этой палить бесполезно. Он взял вторую трубу и пригляделся к червяку. Надо было ухитриться попасть в оголённый плечевой сустав.
И он попал. Руку червяку отчекрыжило напрочь. Вот он орал! Чёрная густая кровь свистала в несколько струй целую минуту. Червяк сидел на земле, зажимая кровоточащую рану и скулил на весь Улей, по детски всхлипывая. Крупнокалиберные пули бились в его панцирь не пробивая броню. Рикошеты завывали и дождём сыпались в реку.
Пашка вставил следующую гранату, положил трубу на плечо и припал к прицелу. Страшная рана на плече червя уже не кровоточила. Регенерация у тварей мощнейшая. Если не беспокоить монстра, то лапа у него в течение тридцати дней вырастет новая.
Только Пашка не дал такой возможности. Выстрелил в вывернутое мясо, которое монстр прикрывал тонкими пальцами. Благо тварь сидела боком к городу. Убил больше, как-то, из жалости и желания прервать мучения.
Червяк замедленно рухнул и больше не пошевелился.
- Второй готов, - отметил Пашка. Нырнул в люк и вынырнул в другом гнезде с "кордом". Приложил приклад к плечу и принялся калечить руберов. Троим из шести он головы таки разнёс. После переключился на остальных. Пока гранатомётчики долбили броню последней элиты, большая часть "мелочи" полегла на поле между лесом и рекой. Остальные откатились обратно в лес и затаились по овражкам. Есть, таки, чувство самосохранения.
А, уставшая от ударов и ожогов, последняя элита пошла налево, в сторону Сафоновского шоссе. Топтуны, прыгуны и прочая шушера, мелькая за деревьями, потянулась следом за главарём. Вскоре стрелять стало не в кого.
- Уф! Ушли!.. Ну что, ребята? Вроде отбились, - обрадовался Фукс.
А Бабка командовала дальше:
- На стену! Все на стену! Ничего ещё не кончилось!
Шило брякал гаечными ключами в багажнике пепелаца. Через пяток минут он ухватился за стокилограммовый пулемёт со станиной.
- Короткий! Помоги!
Эти два мула выдрали пулемёт из гнезда и попёрли на крепостную стену.
Бабка ткнула вверх:
- Паша. Там Корд. Забери его у охранника.
Пашка взлетел по каменным ступенькам и подбежал к бойцу за кордом на высокой турели.
- Дай-ка я!
Мужик хотел возмутиться, но увидев перед собой не кого-нибудь, а легенду Улья, уступил тому место за пулемётом.
Снова потянулись минуты ожидания.
Бабка подошла:
- Паша, сейчас всякое может случиться. Поэтому… Я тебе хочу сказать…
- Мила, - перебил Павел, - иди-ка ты в Приют.
- Я глава города. Народ должен видеть меня на передовой.
Пашка поморщился. Понял, что выгнать Милку не получится.
- Тогда так… При опасности, скатываешься вниз и не лезешь на рожон. Ты не боец, ты - сканер. И мозг бригады. А теперь и целого города.
Бабка улыбнулась, прижалась:
- Раньше ты точно так же говорил. Слово в слово. Ладно, я буду осторожна.
Народ загомонил, затыкал пальцами.
- Идут, - констатировала Мила. - Из серьёзных там только эта черепаха и один рубер.
Через многолетний березняк, на поляну перед минным полем вышел рубер, принюхался… И не стал лезть на рожон. Отошел в сторонку, освобождая путь главной ударной силе - элитнику.
Тот плавно выплыл из леса и, нисколько не тормознув, попёрся прямо на мины. Все ждали. Стволов не опускали, отслеживали через прицелы. Но патронов не тратили.
Пашка тоже приложился к оптике пулемёта и ждал. Ему рассказывали, что он уже убивал таких выстрелом в нос или в глаз. Но носовых отверстий у этой твари не виднелось. А глаза, спрятанные за прозрачными щитками, были пуленепробиваемы.
Первая пехотная разорвалась при первом же шаге твари по полю, начинённому минами. Ничего не произошло. Эта туша даже не покачнулась. Только зашипела как поломанный паровозный свисток. Дальше, ещё два шага прошли без происшествий. А вот на следующем сработал противотанковый заряд.