«Неплохо, — подумал он, оглядывая дом. — Совсем неплохо». Нельзя отказать в хорошем вкусе тому, кто утаил от государства почти полмиллиона долларов. Он ожидал чего-нибудь менее шикарного.
Вместе с детективом он подошел по дорожке к дому и позвонил в дверь.
— Вы думаете, она дома?
— Она много времени проводит в ресторане, но по понедельникам ресторан закрыт. Я думаю, она не должна отходить от телефона.
— Вы действительно считаете, что она не знает, где он находится?
— Готов поспорить. Она добропорядочная дама, но сейчас немного не в себе, так как сходит с ума от страха, полагая, что его могли убить.
— Вы думаете, ей ничего не известно о мошенничестве?
— Нет, — покачал головой Мельроуз.
— Вряд ли ей понравится то, что я сообщу ей, — пробормотал Тэк, покачиваясь на каблуках.
— Да уж, — откликнулся Мельроуз.
Как только дверь открылась, Тэк сразу же понял, почему Мельроуз был так уверен. Если только стоявшая перед ним женщина была Лаурой, вид ее свидетельствовал о предельном отчаянии, усталости и абсолютной невинности, что не означало, естественно, что Тэк тут же утратил всякую осторожность. Напротив. Он жил в большом городе и знал, что вид может быть обманчивым, особенно когда в деле замешаны краденые деньги.
— Да, детектив Мельроуз? — одновременно со страхом и надеждой произнесла она, бросив неуверенный взгляд на Тэка.
— Миссис Фрай, позвольте вам представить Тейлора Джонса. Он правительственный агент и хотел бы поговорить с вами. Мы можем войти?
— Правительственный агент?
Тэк протянул ей свое удостоверение.
— Я из Службы внутренних доходов, группа криминальных расследований, бостонский филиал. Я бы хотел задать вам несколько вопросов относительно вашего мужа.
— Моего мужа… но моего мужа нет сейчас. Служба внутренних доходов? Группа криминальных расследований?
— Именно так, мадам.
Лаура перевела взгляд на Мельроуза и снова посмотрела на Тэка не то с искренним недоумением, не то чертовски хорошо его изображая. Тэк уже встречался с таким. За десять лет службы он многого навидался. Изумление, смятение, потрясение — они могут быть вызваны как неожиданностью разоблачения, так и столкновением с чем-то новым.
— Что имеется в виду? — спросила Лаура и повернулась к Мельроузу. — Вам что-то стало известно о Джеффри?
— Не о его местонахождении, — ответил Мельроуз. — Но о причинах, которые могли заставить его исчезнуть.
Казалось, это еще больше напугало Лауру. Глаза ее еще больше расширились, когда она перевела взгляд на Тэка. Он видел, как судорожно работают ее мысли, хотя и не мог догадаться, в каком направлении.
— Почему он исчез? — простодушно спросила она.
Тэк посмотрел мимо нее. Ему хотелось взглянуть на внутреннее убранство дома.
— Вы нам позволите войти? Здесь довольно холодно.
Словно опомнившись, она поспешно отошла в сторону.
— Конечно. Простите. Пожалуйста, входите.
Тэк пропустил вперед Мельроуза, так как тот уже бывал здесь. Раздевшись в прихожей, они последовали за ней в гостиную. Лаура указала на диван:
— Садитесь, пожалуйста, и расскажите мне, в чем дело. — Сама она, впрочем, не села, а остановилась за обитым креслом, с такой силой вцепившись в его спинку, что побелели пальцы. — Детектив Мельроуз, — торопясь произнесла она, но Мельроуз повернулся к Тэку.
Тот следил за Лаурой самым внимательным образом. Первые реакции могли о многом говорить.
В течение последних нескольких месяцев дела вашего мужа тщательно изучались Службой внутренних доходов…
— Изучались? — прервала Лаура. — В связи с чем?
— С налоговым мошенничеством.
Взгляд ее остановился, потом она моргнула и чуть склонила голову вперед, словно не расслышав.
— Простите?
— Налоговое мошенничество, — повторил Тэк, уже начиная понимать, что потрясение ее искренне, а потому пояснил: — Расследование началось со случайного чека на 1040 долларов, отправленного из местного почтового отделения. Налогоплательщик не соответствовал группе, в которую, по его утверждению, он входил, поэтому компьютер вернул нам его формуляр, чтобы мы взглянули. Выяснилось, что вопреки тому, что Служба внутренних доходов регулярно получала от налогоплательщика деньги, он уже три года как мертв.
Лаура нахмурилась:
— Но какое отношение квитанция об оплате налога, посланная из почтового отделения, имеет к моему мужу?
— Мы проверили это почтовое отделение при помощи компьютера и обнаружили еще десять квитанций, отправленных оттуда же. И те десять налогоплательщиков тоже оказались мертвецами.
— Но какое это имеет отношение к Джеффри?
— Почтовый ящик арендован на его имя.
Лаура вздрогнула.
— Хорошо. О'кей. — Пытаясь собраться, она провела в воздухе дрожащей рукой. — Но это еще не означает, что он замешан в мошенничестве. Кто-нибудь другой мог арендовать ящик, воспользовавшись его именем. Или кто-нибудь посторонний мог загрузить его компьютер ложными сведениями. Джефф не проверяет каждого клиента, входящего в его кабинет. Если кто-то присваивает себе чужое имя, невозможно узнать, что обладатель этого имени мертв.
— И так одиннадцать раз? А возможно, и более, если наши подозрения подтвердятся. Мы предполагаем, что он мог пользоваться не одним почтовым отделением. Сейчас моя группа как раз занимается этим.
— Несколько ящиков? А что вас заставляет так думать? — Ее недоверие теперь сменилось негодованием, словно все это представлялось ей настолько нелепым, что она отказывалась всерьез задумываться над этим.
Но Тэк не был сумасшедшим. У него были веские основания, чтобы завести дело.
— Возвращенные чеки. На разные суммы — от восьмисот до двенадцати тысяч долларов, внесенные на ваш счет в течение февраля, марта, апреля и мая. И это только за этот год. Мы не знаем, что было сделано за предшествующие годы.
— Мой счет, — это был не вопрос, а утверждение. — Вы изучали мой счет?
— Мы имеем на это право.
— Не ставя меня в известность?
— Не ставя вас в известность и без какого-либо ордера. Это абсолютно легально и входит в сферу наших прав. Полагаю, что банк сообщил вашему мужу о нашей деятельности, он испугался и, — Тэк сделал жест рукой, — сбежал.
Лаура смотрела на него в полном недоумении. Затем она опустила глаза, прижала пальцы ко лбу, снова посмотрела на Тэка и поднесла руку к губам. Тэк заметил, что губы у нее не накрашены, хотя на лице остались легкие следы косметики. На ней были джинсы и свитер, и выглядела она моложе тридцати восьми — возраста, указанного в полученном Тэком досье. По крайней мере, трудно было поверить, что ее сын уже учится в колледже.
А еще через мгновение вид ее стал совсем юным, и невозможно было даже представить себе, что она владелица ресторана и замужем за парнем, совершившим мошенничество. Она казалась беспомощной, абсолютно растерянной двадцатилетней девушкой, и хотя Тэк повторял себе, что все это может быть лицемерием, верить в это становилось все труднее.
Она нервно сглотнула, перевела взгляд на Мельроуза и снова посмотрела на Тэка, словно надеясь, что кто-нибудь из них улыбнется и скажет, что все это шутка. Растопырив пальцы, она потерла руки.
— Ах, наверное, мне надо позвонить, — произнесла она срывающимся голосом и попыталась встретиться с глазами Мельроуза. — Я ведь могу это сделать?
— Конечно, — ответил Мельроуз очень мягко. Если бы не его положение, Тэк вел себя так же. Но сейчас Мельроуз был хорошим, а он — плохим. И пока не надо было ничего менять.
Лаура двинулась прочь из комнаты, и Тэк проводил ее взглядом, только сейчас обратив внимание на то, что она босая. Но и без обуви она выглядела элегантной. Как и ее дом. Встав с дивана, он прошелся по гостиной. Мебель, художественные безделушки, восточные ковры — все это было дорогим, но подобранным со вкусом и без чрезмерной роскоши. Хорошо, если бы правительство декорировало так же его личный кабинет.
— Думаете, она не сбежит через черный ход? — спросил он, вертя в руках маленького хрустального лебедя.
— Нет, — ответил Мельроуз, не вставая с дивана.
— Вы так уверены.
— А вы так циничны.
— Такая у меня работа, — вздохнул Тэк. — Там, где я работаю, все считаются виновными, пока им не удастся доказать обратное.
— А там, где я работаю, — без паузы парировал Мельроуз, — все наоборот. Мы знаем местных жителей. Может, не всех и не так хорошо, тем более что сюда постоянно приезжает множество приглашенных преподавателей. Но такие люди, как Лаура Фрай, приносят славу этому городу.
— Что уж точно не относится к ее мужу.
— Он — исключение. У нас немного таких, как он.
— И вы считаете, что она не замешана. — Тэк поставил лебедя на место.
— Нет.
— Интуиция?
— Да, и отсутствие каких-либо доказательств противоположного.
— Виновна до тех пор, пока невиновность не доказана, — напомнил Тэк Мельроузу и заметил входящую Лауру. Походка ее была уверенной, голову она держала высоко поднятой, и лишь бледность выдавала внутреннее напряжение.
— Вы звонили адвокату? — спросил Тэк.
— Да. Она уже едет сюда. Она просила, чтобы я больше ничего не говорила до ее приезда. — Она подошла к креслу, за которым стояла до того, и села, поджав ноги.
Тэк вернулся на диван.
— Вы считаете, вам потребуется адвокат?
— Она не только адвокат, но и друг.
Мельроуз подвинулся на край дивана, свесив руки между коленей.
— Странно, что вы здесь сейчас одна, миссис Фрай. Все выходные подъезд к вашему дому был запружен машинами.
— Да, ко мне заезжали. Друзья. Коллеги. Моя мать.
Перед последними словами Тэк расслышал небольшую паузу, но, прежде чем он успел осведомиться о ее причине, Лаура продолжила:
— Мой сын приезжал из колледжа. Он уехал сегодня утром. Дочь в школе, ресторан закрыт, а все остальные вернулись к своим делам. Джеффа нет уже шесть дней, шесть долгих дней, и никаких признаков того, что он вернется. В какой-то момент жизнь должна войти в нормальную колею. — Прежде чем поднять глаза на Тэка, она затравленно посмотрела вниз. — В присутствии моего адвоката или без него — я могу сказать, что ваше сообщение нелегко переварить. Джефф много работал. Он начал с нуля и заработал все, что имеет, собственными руками. Нет никаких оснований подозревать его в том, о чем вы говорите.