– Мне все равно, что люди считают правильным, Зои. Я люблю тебя.
И прежде чем я смогла его остановить, он поднял лезвие и провел им по шее. Я завороженно смотрела, как на его белой коже появилась тонкая линия ярко-красного цвета.
Потом меня настиг запах – насыщенный, темный и соблазнительный. Как шоколад, только более вкусный, более терпкий. За мгновение вся машина наполнилась им. Это влекло меня, как ничто другое. Мне не просто хотелось попробовать ее. Мне нужно было попробовать. Необходимо.
Я даже не осознала, что молниеносно склонилась к нему, пока Хит не заговорил. Кровь влекла меня.
– Ты хочешь этого, Зои. – Голос казался глубоким и хрипловатым, словно ему было трудно контролировать свое дыхание.
– Я… Я хочу попробовать ее, Хит.
– Знаю, малышка. Вперед, – прошептал он.
Остановиться было невозможно. Мой язык скользнул вперед, и я слизала кровь с его шеи.
Глава тринадцатая
Во рту произошел настоящий взрыв вкуса. Когда моя слюна попала в надрез, кровь потекла быстрее. Со стоном, не похожим на человеческий, я открыла рот и прижала губы к его коже, присосавшись к этой манящей красной линии. Я чувствовала, как руки Хита обвились вокруг меня, в то время как мои легли ему на плечи, чтобы удерживать ближе ко рту. Он запрокинул голову, простонав «да». Его рука легла на мою ягодицу, а другая стиснула грудь под свитером.
Это прикосновение еще больше усилило ощущения. Жар пробежал по телу, воспламеняя меня. Словно кто-то другой контролировал движения, моя рука скользнула от плеча Хита вниз по груди, чтобы стиснуть твердый бугор между его ног. Я сосала кровь из его шеи. Разумные мысли покинули мой мозг. Вкус заполонил все сознание. Где-то в глубине я ужасалась своим животной жажде и свирепости, но мне было все равно. Я хотела Хита. Я хотела его так, как никого в жизни.
– О боже, Зо, да, – ахнул он, и его бедра двинулись вперед в такт с моей рукой.
Кто-то стукнул в пассажирское окно.
– Эй! Здесь нельзя этим заниматься!
Голос мужчины пробежал сквозь меня, разбивая жар, нарастающий внутри. Я заметила форму охранника и постаралась отодвинуться от Хита, но он прижал мою голову к шее и повернулся так, чтобы охранник, стоящий прямо перед пассажирской дверью, не мог меня разглядеть и чтобы капающая с шеи кровь была не видна.
– Вы слышали меня, ребята! – проорал охранник. – Убирайтесь отсюда, пока я не записал ваши имена и не вызвал родителей.
– Без проблем, сэр, – прокричал Хит добродушно. Удивительно, но его голос звучал совершенно нормально, пусть и немного запыхавшимся. – Мы уже сваливаем.
– Лучше уезжайте. Я слежу за вами двумя. Чертовы подростки… – пробормотал мужчина, топая прочь.
– Ладно, он достаточно отошел и не увидит кровь, – сказал Хит, ослабив хватку.
Я сразу же отпрыгнула, прижавшись к двери настолько далеко от него, насколько возможно. Трясущимися руками открыла сумочку и вытащила салфетку, передавая ее Хиту, но не касаясь его. – Прижми это к своей шее, чтобы остановить кровь.
Он послушался.
Я смогла опустить окно только двумя руками и глубоко вдохнула свежий воздух, пытаясь выгнать из головы запах тела и крови Хита.
– Зои, посмотри на меня.
– Не могу, Хит, – я сглотнула слезы, жгущие горло, – пожалуйста, просто уйди.
– Нет, пока ты не посмотришь на меня и не выслушаешь.
Я повернула голову и посмотрела на него.
– Как, черт возьми, ты можешь быть таким спокойным?
Он все еще прижимал салфетку к шее. Его лицо покраснело, а волосы были растрепаны. Он улыбнулся мне, а я подумала, что никогда не видела кого-то настолько очаровательного.
– Легко, Зо. Целоваться и обниматься с тобой – совершенно нормально. Ты сводила меня с ума долгие годы.
У нас был разговор из серии «Я не готова заняться с тобой сексом», когда мне было пятнадцать, а ему почти семнадцать. Тогда он сказал, что понимает и готов ждать. Конечно, это не значило, что наши ласки не были страстными. Но то, что произошло в машине, было другим. Более жарким, более настоящим. Я знала, что если позволю себе дальше видеться с ним, то недолго останусь девственницей. И не потому что Хит принудит меня. А потому что я не смогу контролировать свою жажду крови. Эта мысль и пугала, и завораживала с одинаковой силой. Я закрыла глаза и потерла лоб. У меня начинала раскалываться голова. Снова.
– Как шея? Болит? – спросила я, взглянув на него сквозь пальцы, словно смотрела дурацкий фильм-хоррор.
– Нет, со мной все в порядке, Зои. Ты совсем не сделала мне больно. – Он потянулся и убрал мою руку от лица. – Все будет хорошо. Перестань так беспокоиться.
Отчаянно хотелось ему верить. Внезапно я поняла, что хотела увидеть его снова, и вздохнула.
– Постараюсь. Но теперь мне действительно нужно идти. Нельзя опоздать в школу.
Он взял мою руку в свою. Я чувствовала движение его крови и знала, что пульс бьется в ритме с моим собственным сердцем, словно мы с ним внутренне синхронизировались.
– Пообещай, что позвонишь мне, – сказал он.
– Обещаю.
– И встретишься здесь со мной снова на этой неделе.
– Не знаю, когда смогу уехать. Это будет сложно.
Я ожидала, что начнется спор, но он просто кивнул и сжал мою руку.
– Ладно, понимаю. Жить двадцать четыре на семь в школе, наверное, сложно. Как насчет такого: в пятницу у нас домашняя игра с «Дженкс». Могла бы ты встретиться со мной в «Старбаксе» после игры?
– Возможно.
– Постараешься?
– Да.
Он улыбнулся и наклонился, чтобы быстро меня поцеловать.
– Узнаю свою девочку! Увидимся в пятницу. – Хит выбрался из машины и, прежде чем закрыть дверь, наклонился и сказал: – Люблю тебя, Зо.
Уезжая, я видела его в зеркале заднего вида. Он стоял посреди парковки, все еще прижимая салфетку к шее, и махал мне на прощание.
– Ты понятия не имеешь, что творишь, Зои Редберд, – вслух сказала я себе, когда серые небеса наконец отворились, и все залил холодный сильный дождь.
Было 14:35, когда я на цыпочках вернулась в нашу комнату. То, что оставалось мало времени, играло на руку – не было возможности раздумывать и сомневаться. Стиви Рэй и Нала все еще крепко спали. Вообще-то Нала оставила мою пустую кровать и свернулась на подушке рядом с головой соседки. Это заставило меня улыбнуться. (Кошка была известной любительницей подушек.) Я тихо открыла верхний ящик компьютерного стола и схватила одноразовый телефон Дэмьена вместе с бумажкой, где записала номер ФБР, а потом направилась в ванную.
Я сделала несколько глубоких успокаивающих вздохов, помня о совете Дэмьена: будь краткой. Будь немного сердитой, типа полубезумной, но не как подросток. Я набрала номер. Когда официальным голосом мне ответил мужчина «Федеральное бюро расследований, чем могу вам помочь?», я заговорила низким и резким голосом, бросая слова, словно мне приходилось сдерживать вызванную ими бурю ненависти. Именно так я должна звучать согласно Эрин и ее неожиданным и странным познаниям в риторике.
– Я хочу сообщить о бомбе, – начала я, не давая ему времени на то, чтобы прервать меня, но говорила медленно и четко, потому что знала, что идет запись. – Моя группа «Зеленый протест» (Шони придумала название) прикрепила ее ниже ватерлинии на один из пилонов (термин из словаря Дэмьена) моста, пересекающего реку Арканзас на I-40 рядом с водопадами Веббера. Она должна взорваться в 15:15 (Дэмьен посоветовал назвать срок четко, по-военному). Мы берем на себя полную ответственность за этот акт гражданского неповиновения (добавление Эрин, хотя гражданское неповиновение и терроризм это совершенно разные вещи, но не будем углубляться в терминологию) и протестуем против вмешательства правительства США в нашу частную жизнь и против загрязнения американских рек. Готовьтесь, это наш первый, но не последний удар!
Я повесила трубку. Затем быстро перевернула клочок бумаги и набрала другой номер, написанный на обратной стороне.
– Новости Тулсы! – сказала бойкая женщина.
Эта часть была моей идеей. Я подумала, что если позвоню местной новостной станции, у нас будет больше шансов получить репортаж об угрозе по местным новостям, и тогда мы сможем следить за ними и, может, даже узнать, когда (или если) наша попытка закрыть мост окажется успешной. Я сделала еще один глубокий вдох и взялась за остальную часть плана.
– Террористическая группировка, известная как «Зеленый протест», только что позвонила в ФБР, сообщив, что они заложили бомбу на мосту I-40 через реку Арканзас рядом с водопадами Веббера. Она должна взорваться в три пятнадцать сегодня днем. – Тут я сделала ошибку, замолчав на долю секунды, и женщина, внезапно не таким бойким голосом, спросила:
– Кто вы, мэм, и откуда у вас эта информация?
– Хватит с нас вмешательства государства и загрязнения, да здравствует сила народа! – прокричала я и сбросила звонок. Незамедлительно выключила телефон. Ноги больше не могли меня держать, и я свалилась на закрытую крышку унитаза. Я сделала это. Я действительно это сделала.
Раздались два мягких стука в дверь ванной, а за ними последовал тихий оклахомский говор Стиви Рэй.
– Зои? Ты в порядке?
– Да, – еле слышно произнесла я. Заставила себя встать и подойти к двери. Открыла и увидела помятое лицо подруги, словно на меня смотрел сонный деревенский кролик.
– Ты позвонила им? – прошептала она.
– Да, тебе не нужно говорить шепотом. Здесь только мы с тобой. – Нала зевнула, издала ворчливое «мяу-уф», обращаясь ко мне с подушки Стиви Рэй. – И Нала.
– Что случилось? Они что-нибудь сказали?
– Только «Здравствуйте, это ФБР». Дэмьен предупредил, что я не должна давать им возможность заговорить, помнишь?
– Ты сказала им, что мы – «Зеленый протест»?
– Стиви Рэй, мы не «Зеленый протест». Мы просто притворяемся им.
– Ну, я слышала, как ты орала про проблему с государством и загрязнением, так что подумала… может… в действительности не знаю, что подумала. Наверно, меня просто понесло.