– Без шуток, – пробормотала я себе под нос. Даже выпив кровь подлетка, смешанную с вином, я почувствовала себя ужасно пьяной. Пить кровь Хита было похоже на сладкий огненный взрыв внутри. Я перевернула страницу, читая дальше. Мне уже известно о том, что кровь вкусная. Мое внимание привлек заголовок, и я остановилась на тексте под ним.
Сексуальность и жажда крови
Хотя потребность варьируется от возраста, пола и общего состояния индивида, взрослые вампиры должны питаться кровью людей, чтобы оставаться здоровыми физически и ментально. Поэтому логично, что эволюция и наша любимая богиня Никс позаботились о том, чтобы этот процесс был приятен как для нас, так и для человеческого донора. Наша слюна вырабатывает эндорфины во время употребления крови, которые стимулируют зону удовольствия в мозгу человека и вампира и могут вызвать подобие оргазма.
Я моргнула и потерла лицо. Вот черт! Неудивительно, что у меня была такая потаскушная реакция на Хита. В моих генах Изменением запрограммировано заводиться, когда пью кровь. Завороженная, я продолжила читать.
Чем старше вампир, тем больше эндорфинов высвобождается во время принятия крови и тем мощнее ощущение удовольствие для него и человека.
Столетия назад мы выяснили, что экстаз от употребления крови является основной причиной, почему люди нас ненавидят. Им кажется, что наша способность приносить такое удовольствие во время акта опасна и ужасна. Правда, конечно, в том, что вампиры могут контролировать свою жажду, так что почти не представляют угрозу для человеческих доноров. Опасность состоит в отпечатке, который часто имеет место во время ритуала принятия крови.
Полностью погрузившись в чтение, я поспешила к следующему разделу.
Отпечаток
Отпечаток между человеком и вампиром появляется не каждый раз, когда последний питается. Было проведено множество исследований с целью выяснить, почему некоторые люди получают отпечаток, а другие нет. И хотя есть несколько определяющих факторов, таких как отношения между человеком и вампиром до Изменения, возраст, сексуальная ориентация и частота употребления крови, точного способа предугадать, появится ли отпечаток в том или ином случае, нет.
Книга продолжила рассказывать о том, как вампирам нужно проявлять осторожность, когда они пьют кровь у живого донора, а не получают ее из специальных банков. Последние являются сверхсекретными организациями, о которых знают очень мало людей (очевидно, им хорошо платят за молчание). В учебнике по социологии явно прослеживалось плохое отношение к употреблению крови у людей. Было много предостережений о том, как опасно связываться отпечатком с человеком. Что эмоциональная связь в этом случае однаково сильна и у вампиров, и у людей. Это заставило меня выпрямиться. С неприятным чувством в животе я прочитала, что, как только появляется отпечаток, вампир может ощущать эмоции донора, а в некоторых случаях даже позвать и/или отследить его. Потом речь шла о том, как Брэм Стокер получил отпечаток от Верховной жрицы, но не понял, что ее преданность Никс была важнее их связи. В приступе ревности он оболгал ее, исказив аспекты отношений вампира и донора-человека в своей печально известной книге «Дракула».
– Хм, кто бы мог подумать, – сказала я. По иронии «Дракула» был одним из моих любимых произведений с тринадцати лет. Я пробежала глазами по остальному разделу, пока не наткнулась на часть, которая заставила меня прикусить губу.
Отпечаток подлеток – вампир
Как было сказано в предыдущей главе, из-за вероятности возникновения отпечатка подлеткам запрещено пить кровь людских доноров, но они могут экспериментировать друг с другом. Доказано, что подлетки не могут оставить друг на друге отпечаток. Однако взрослый вампир оставить отпечаток на подлетке может. Это приводит к эмоциональным и физическим осложнениям, как только у последнего заканчивается Изменение. Такие последствия не принесли пользы еще ни одному вампиру. Поэтому пить кровь подлетку и взрослому вампиру друг у друга строго запрещено.
Я покачала головой, снова вспомнив ужасную сцену кормления кровью между Неферет и Эллиотом, которой стала свидетельницей. Если не рассматривать тот факт, что Эллиот мертв, что все еще пугало меня до чертиков, Неферет была могущественной Верховной жрицей. Она никоим образом не должна была позволять подлетку пить ее кровь (даже мертвому).
В книге была глава о том, как избавиться от отпечатка. Я начала ее читать, но она оказалась слишком унылой. По всему выходило, что этот процесс включал в себя помощь Верховной жрицы и много физической боли, особенно со стороны человека, и даже тогда ему и вампиру нужно было держаться подальше друг от друга, иначе отпечаток мог восстановиться.
Внезапно накатила неимоверная усталость. Как давно я спала? Больше дня назад. На часах было 6:10 утра. Скоро начнет светлеть. Обессиленная, я встала и положила книгу обратно на полку. Потом отодвинула плотную занавеску, полностью прикрывающую огромное окно в нашей комнате и мешающую проникнуть солнцу снаружи. Все еще шел снег, и в предрассветный час мир казался невинным и сонным. Было трудно представить, что такие ужасные вещи, как убийства подростков и воскрешение мертвых подлетков, могли здесь произойти. Я закрыла глаза и прижалась лбом к холодному стеклу. Не хотелось думать обо все этом. Слишком устала… слишком сбита с толку… слишком запуталась в вопросах без ответов.
Сонный разум стал бредить. Я хотела прилечь, но окно приятно холодило мой лоб. Эрик вернется сегодня днем. Эта мысль принесла одновременно удовольствие и чувство вины, что, конечно, заставило меня подумать и о Хите.
Скорее всего, я оставила на нем отпечаток. Это пугало, но также и увлекало. Неужели так уж опасно быть эмоционально и физически связанной с адекватным Хитом? До встречи с Эриком (или Лореном) мой ответ точно был бы «Нет, в этом нет ничего плохого». Меня больше беспокоил не ужас ситуации, а необходимость скрывать наши отношения от всех. Конечно, я могла бы лгать… Мысль, как ядовитый туман, вплыла в мой перегруженный мозг. Неферет и Эрик узнали об этом месяц назад, когда я выпила кровь Хита – раньше, чем можно было понять хоть что-то о жажде крови и отпечатке. Был вариант притвориться, что отпечаток возник тогда, но я уже упоминала об этой возможности Неферет. Может, получится найти способ общаться и с Хитом, и с Эриком…
Я знала, что эти мысли неправильны и что встречаться с ними будет нечестно по отношению к обоим. Но меня разрывало на части! Эрик стал мне действительно не безразличен, к тому же он жил в моем мире, понимал трудности Изменения и был частью совершенно новой жизни. Мысль о том, чтобы порвать с ним, вызывала боль в сердце.
Но никогда больше не увидеть Хита и не попробовать снова его кровь… Такая возможность порождала панику. Я снова вздохнула. Если мне было плохо, то Хиту, наверное, в миллионы раз хуже. Ведь я не видела его месяц, и все это время он носил в кармане лезвие, просто на тот случай, если столкнется со мной. Перестал пить и курить из-за того, что произошло между нами. И был рад порезать себя и позволить мне выпить его кровь. Вспоминая об этом, я поежилась, и не из-за холода оконного стекла. От желания по телу побежали мурашки. Учебник описал причины жажды крови логическими, бесстрастными словами, которые не отражали правду.
Пить кровь Хита невероятно возбуждало. Это было то, что мне хотелось делать снова и снова. Как можно скорее. Прямо сейчас, вообще-то. Я прикусила губу, чтобы не застонать, подумав о Хите, упругости его мышц и невероятном вкусе крови.
И внезапно показалось, словно часть моего сознания отделилась, как нить, вытянутая из большого мотка пряжи. Я ощущала, как эта часть ищет… охотится… выслеживает… пока не ворвалась в темную комнату и на стала парить над чей-то кроватью. Я охнула. Хит!
Он лежал на спине. Светлые волосы были взлохмачены, что делало его похожим на маленького мальчика. Ладно, любой бы посчитал этого парня очаровательным. То есть вампиры были известны поразительной и невероятной внешностью, но даже они признали бы, что Хит высоко забрался по их шкале красоты.
Словно почувствовав мое присутствие, он пошевелился во сне, повернув голову и беспокойно сбросив с себя одеяло. Парень был голый, не считая синих боксеров с нарисованными маленькими толстыми лягушками. Их вид заставил меня ухмыльнуться. Но улыбка застыла на лице, когда я поняла, что теперь вижу тонкую розовую линию, пробегающую по его шее.
Там он порезал себя и оттуда я пила его кровь. Казалось, мой рот снова ощутил ее вкус, жар и плотную насыщенность, словно растопленный шоколад, только в миллионы раз лучше.
Я не смогла сдержаться и застонала. В то же мгновение Хит издал стон во сне.
– Зои, – мечтательно пробормотал он и снова беспокойно пошевелился.
– Ох, Хит, – прошептала я, – не знаю, что с нами делать. – Хотя на самом деле слишком хорошо знала, чего мне хотелось. Несмотря на усталость, появилось желание сесть в машину и поехать прямо к дому Хита. Пробраться в окно его спальни (не то чтобы я раньше этого не делала), вскрыть заживающий порез на шее и позволить сладкому потоку крови потечь в рот, прижимаясь в это время своим телом к его. И впервые заняться с ним любовью.
– Зои! – В этот раз глаза Хита распахнулись, а его веки затрепетали. Он снова простонал, а его рука двинулась к твердому бугру в трусах, где начала…
Мои глаза широко распахнулись, и я мгновенно вернулась в общежитие. Лоб был прижат к окну, а дышать получалось с трудом.
Мобильник зазвонил, показывая, что пришло сообщение. Руки дрожали, когда я открыла телефон и прочитала: «Почувствовал тебя в комнате. Пообещай, что увидимся в пятницу».
Я сделала глубокий вздох и ответила Хиту одним словом, заставившим мое нутро трепетать от возбуждения: «Обещаю».
Закрыла телефон и отключила звук. Еле избавившись от образа Хита с незажившим порезом на шее, такого теплого и вожделенного, явно желающего меня так же сильно, как я его, отошла от окна и забралась в кровать. Невероятно, но часы показывали 8:27 утра. Я стояла у окна больше двух часов! Ничего удивительного, что тело казалось таким одеревеневшим и болело. Я сделала пометку в уме поискать больше информации об отпечатке и связи между человеком и вампиром в следующий раз, когда буду в компьютерном классе (лучше пораньше). Прежде чем выключить настольную лампу, бросила взгляд на Стиви Рэй. Она свернулась на боку, спиной ко мне, но ее глубокое дыхание указывало на то, что она все еще спит. Хорошо, мои друзья не знал