Я покачала головой.
– Давайте просто посмотрим местный канал и узнаем, что покажут по новостям в десять часов.
Они пробормотали «ладно», и все устроились смотреть повторный показ сериала «Уилл и Грейс» в ожидании новостей. Я уставилась в телевизор, но думала о Хите. Было ли у меня неприятное предчувствие насчет него? Точно было. Но было ли это такое же предчувствие, как в случае с Крисом Фордом и Брэдом Хидженсом? Нет, мне так не казалось. Я не знала, как объяснить. Мое чутье подсказывало, что Хит в опасности, но не мертв. Пока что.
Чем больше я думала о нем, тем беспокойнее становилась. К тому времени, когда начались последние новости, я едва могла вытерпеть репортаж о неожиданной снежной буре, накрывшей Тулсу и прилегающую территорию белой мглой. Я ерзала на месте, пока мы смотрели кадры из центра города и с автомагистрали, жутко пустынных, выглядящих, словно там упал метеорит или прошла ядерная война.
Не было никаких новостей о Хите, кроме мрачного репортажа о том, как погода мешала поискам.
– Мне нужно идти.
Я встала до того, как мой разум напомнил, что не имеет понятия, куда мне направиться или как туда добираться.
– Идти куда, Зи? – спросил Эрик.
Мой мозг метался и остановился на одном – маленьком острове спокойствия в мире, который стал сплошным безумием.
– На конюшню. – Взгляд Эрика был непонимающим, как и у всех остальных. – Ленобия сказала, что можно ухаживать за Персефоной в любое время. – Я передернула плечами. – Общение с ней помогает успокоиться, а сейчас мне это нужно.
– Ну, хорошо. Люблю лошадей. Пойдем, поухаживаем за Персефоной, – предложил Эрик.
– Мне нужно побыть одной. – Слова прозвучали жестче, чем хотелось, и я села рядом с ним, взяв за руку. – Прости. Мне просто нужно подумать в одиночестве.
Его голубые глаза казались грустными, но он слабо улыбнулся.
– Как насчет того, чтобы я проводил тебя до конюшни, а потом вернулся сюда и смотрел новости, пока ты не закончишь раздумывать?
– Это было бы здорово.
Мне не нравилось волнение друзей, но я ничем не могла подбодрить их. Мы с Эриком не стали надевать куртки. Конюшни были недалеко. Холод нам не помешает.
– Снег прекрасен, – заметил Эрик, пока мы шли по дорожке. Кто-то расчистил ее, поскольку сугробы здесь были менее глубокими, чем на остальной территории, но снегопад не прекращался. Так что уборка не поспевала за ним, и мы топали уже по щиколотку в снегу.
– Я вроде помню такую же бурю, когда мне было шесть или семь, во время рождественских каникул. Было обидно, что мы не пропускали школу.
Эрик проворчал что-то непонятное в стиле парней, а потом мы шли в тишине. Обычно наше молчание не было неуютным, но это казалось странным. Я не знала, что сказать, как улучшить ситуацию.
Эрик прочистил горло.
– Тебе он все еще не безразличен? Я имею в виду, что он значит для тебя больше, чем просто бывший парень.
– Да.
Эрик заслуживал правду, а я очень устала ото лжи.
Мы подошли к дверям конюшни и остановились в свете желтого газового фонаря. Арка защищала нас от сильного снега, так что казалось, словно мы стояли в пузыре внутри снежного шара.
– А что насчет меня? – спросил Эрик.
Я взглянула на него.
– Ты мне тоже не безразличен, Эрик. Хотела бы я разобраться с этим, заставить все плохое исчезнуть, но не могу. И я не собираюсь тебе лгать о Хите. Думаю, я оставила на нем отпечаток.
В глазах Эрика отразилось удивление.
– Всего лишь за тот один раз на стене? Зи, я был там, и ты едва попробовала его кровь. Он просто не хочет терять тебя, поэтому так одержим. Не то чтобы я винил его, – добавил Эрик с кривой усмешкой.
– Я снова виделась с ним.
– Что?
– Это было пару дней назад. Я не могла заснуть, поэтому поехала в «Старбакс» на площади Утика Сквер одна. Он там клеил объявления о Брэде. У меня не было в планах с ним видеться. Если бы я знала, что Хит будет там, то не поехала бы. Клянусь.
– Но ты виделась с ним.
Я кивнула.
– И пила его кровь.
– Это… просто случилось. Он порезался. Специально. И мне не удалось сдержаться. – Я смотрела ему прямо в глаза, умоляя взглядом, чтобы он понял. Только теперь, столкнувшись с возможностью расставания с Эриком, поняла, как сильно не хочу этого. Это точно не помогло бы разобраться со всем навалившимся на меня. – Прости, Эрик. Это произошло не по моей воле, и теперь между нами с Хитом эта связь, и я понятия не имею, что с ней делать.
Он глубоко вздохнул и стряхнул снег с моих волос.
– Хорошо, ну, между нами с тобой тоже кое-что есть. И однажды, если мы пройдем через это чертово Изменение, то станем похожи. Я не превращусь в сморщенного старичка и не умру за несколько десятилетий до тебя. Если ты будешь со мной, другие вампиры не станут об этом шептаться, а люди не возненавидят тебя. Это будет нормально. Правильно. – Потом он положил руку мне на затылок, притянул к себе и крепко поцеловал. Он казался холодным и сладким. Мои руки заскользили по его плечам, и я ответила на поцелуй. Сначала просто хотела забрать боль, которую причинила ему. Потом наш поцелуй стал более страстным, и мы прижались друг к другу. Я не была охвачена ослепляющей жаждой крови Эрика, как происходило с Хитом, но мне понравилось то, что я испытывала рядом с ним: тепло и головокружение. Черт, дело в том, что он мне нравился. Очень сильно. К тому же парень был прав. Мы с ним вместе – это правильно. А Хит и я – нет.
Поцелуй оборвался, и мы оба пытались восстановить дыхание. Я коснулась щеки Эрика.
– Мне правда жаль.
Он повернул голову и поцеловал мою ладонь.
– Мы справимся.
– Надеюсь, – прошептала я скорее себе, чем ему. Потом отошла от него и положила руку на старую железную дверную ручку. – Спасибо, что проводил меня. Не знаю, когда вернусь. Не нужно меня ждать. – Я начала открывать дверь.
– Зи, если у тебя и Хита действительно отпечаток, возможно, ты сможешь найти его, – сказал Эрик. Я остановилась и повернулась. Он казался напряженным и несчастным, но объяснил не колеблясь: – Пока будешь чистить свою кобылку, подумай о Хите. Позови его. Если он сможет, то придет к тебе. Если нет и ваш отпечаток недостаточно силен, ты сможешь попробовать понять, где он.
– Спасибо, Эрик.
Он улыбнулся, но не казался счастливым.
– Позже увидимся, Зи.
Он ушел в ночную мглу.
Теплый аромат сена, смешанный с чистым лошадиным запахом, сильно контрастировал с холодной снежной погодой на улице. Конюшня была тускло освещена несколькими газовыми фонариками с мягким светом. Лошади сонно жевали. Некоторые из них фыркали, что было очень похоже на храп. Я огляделась в поисках Ленобии, счищая снег с кофты и волос, и направилась к сбруйной, но было вполне закономерно, что, кроме лошадей и меня, здесь никого не было.
Хорошо. Мне нужно подумать, а не объяснять, что я тут делаю посреди ночи и снежной бури.
Я рассказала Эрику правду о Хите, и он не порвал со мной. Конечно, в зависимости от того, что произойдет с последним, он все еще может бросить меня. Как эти девочки-потаскушки умудрялись встречаться с дюжиной или более парней? Иметь двоих было уже так утомительно. Воспоминания о сексуальной улыбке Лорена и его невероятном голосе вспыхнули в моем грешном разуме. Я закусила губу, схватив скребницу и расческу для гривы. Вообще-то я типа встречалась с тремя парнями, что было совершенно безумно. Решила, что с меня хватит проблем и без странного флирта, который вроде есть, а вроде бы и нет, между мной и Лореном. Стоит лишь представить, что будет, если Эрик узнает, что взрослый вампир видел мои татуировки… Я поежилась. Мне самой захотелось бросить себя. С этого момента я буду избегать Лорена, а если не смогу, то буду вести себя с ним как с любым другим учителем, что значит никакого флирта. Осталось понять, что делать с Эриком и Хитом.
Я открыла дверь в денник Персефоны и сказала ей, какой милой хорошенькой девочкой она была. Сонная, она удивленно фыркнула и пощупала губами мое лицо, после того как я поцеловала ее в мягкий нос. Она вздохнула и оперлась на три ноги, когда чистка началась.
Ладно, ничего нельзя решить насчет свиданий с обоими, пока Хит не окажется в безопасности. (Я отказывалась думать, что его могут не найти живым.) Попыталась заставить умолкнуть весь шум, болтовню и смятение в голове. Честно, я и без Эрика знала, что, скорее всего, смогу найти Хита. Эта было одной из причин моего беспокойства сегодня ночью. Трусливая правда состояла в том, что я боялась. Боялась того, что могу найти, и того, что нет. Боялась, что буду недостаточно сильной, чтобы справиться с этим. Смерть Стиви Рэй сломала меня, и я не была уверена, что могу кого-то спасти.
Но выбора не было.
Так что… думать о Хите… Я начала с воспоминаний о том, каким милым ребенком он был в начальной школе. В третьем классе его волосы были намного светлее, чем сейчас, и у него был миллион хохолков. Они торчали по всей голове, как утиный пух. Тогда он впервые сказал, что любит меня и собирается однажды жениться на мне. Я была во втором классе и всерьез его слова не приняла. То есть, хотя и была почти на два года младше, росту во мне было на тридцать сантиметров больше. Хоть и милый, но Хит был мальчишкой, что значит раздражал.
Ладно, он до сих пор мог раздражать, хоть и вырос, но его комплекция изменилась. Где-то между третьим и одиннадцатым классом я стала принимать его всерьез. Вспомнила, когда он в первый раз поцеловал меня по-настоящему, и то волнение, возбуждение, которое ощутила. Я помню, каким милым он был и как мог заставить меня почувствовать себя красивой, даже когда у меня была жуткая простуда и ярко-красный нос. И каким джентльменом он был. Хит открывал двери и носил за меня учебники с девяти лет.
Потом я вспомнила последний раз, когда видела его. Он был так уверен, что мы должны быть вместе и настолько не боялся меня, что сам порезался и предложил свою кровь. Закрыв глаза и облокотившись о мягкий бок Персефоны, я думала о Хите и позволяла воспоминаниям проплывать передо мной, как фильм. Потом образы нашего прошлого изменились, и я ощутила тьму, сырость и холод – и страх, врезавшиеся в мой живот. Я ахнула, плотно зажмурив глаза. Хотела сосредоточиться на нем, как в тот раз, когда каким-то образом увидела его в спальне, но эта связь между нами была другой. Менее четкой, больше наполненной темными эмоциями, чем игривым желанием. Я сконцентрировалась сильнее и сделала то, что посоветовал Эрик. Позвала Хита.