Валентина утомленно зевнула:
– Не думаю, что это незаконно. Я просто не уверена, что никто не сможет оспорить твою позицию. Нора?
– В этих книгах ужасный язык! Мне постоянно требуется словарь. Почему они не могут изложить все это просто и понятно? – простонала она.
Скарлет потерла глаза:
– Я не нахожу никаких возражений против этого. Но у меня уже все расплывается перед глазами, и давно.
– Думаю, я могу и в обморок упасть, – добавила матушка.
– Я понимаю, уж простите меня, – сонно извинилась я. – Но они уезжают сегодня вечером, и если я намерена что-то сделать, то должна сделать это сейчас.
Бесконечно уставшие, но преданные, мои подруги и родные вернулись к сводам законов и историческим трудам, раскиданным перед нами. Я чувствовала себя так, словно пускаю стрелы в пустоту, пытаясь найти нечто, в существовании чего даже не была уверена.
– Холлис… – Взгляд Валентины внезапно стал острее, и я увидела, что она перечитывает какой-то раздел одного из законов. – Посмотри на это!
Она протянула мне огромную книгу, показывая нужные строки. Я прочитала их трижды, убеждаясь, что поняла все правильно.
– Думаю, это как раз то… Валентина, похоже, ты это нашла!
– Ох, слава богу! – вздохнула Скарлет. – Можно мне теперь немножко поспать?
– Моя постель вон там, – махнула я в сторону спальни. – И все могут отдохнуть. Я найду что-нибудь, чтобы переодеться… Валентина, ты так потрудилась!
Она покачала головой:
– Если ты такое затеяла, я бы никому другому этого и не доверила. Пойдем.
Мы с ней пошли в спальню, где матушка и Скарлет бесцеремонно рухнули на мою кровать. Нора, милое существо, неловко устроилась в очень большом кресле и через мгновение уже спала. Я подумала, что это была одна из самых необычных бессонных ночей в моей жизни. Одна была тогда, когда мы вошли в Варингер-Холл. Одна – когда Этан догнал меня во время бегства к границе. Одна – когда я плакала, читая его письмо с объяснением всего происшедшего. И теперь эта…
Я отказывалась заносить в счет те ночи, когда просто не могла заснуть, но вот эта, эта… Она породила во мне такие надежды!
Валентина помогла мне переодеться в новое красное платье. Сколько же красного было в моем гардеробе… Я плеснула в лицо водой, а она зачесала наверх мои волосы, чтобы они выглядели прилично. Я смотрела на себя в зеркало, стараясь укрепиться в решении.
– Каков первый шаг? – спросила Валентина.
– Хаган.
Она кивнула:
– Имеет смысл. Как прическа?
Я окинула взглядом результат ее трудов:
– Идеально. Как всегда. Спасибо тебе.
– Хочешь, чтобы я пошла с тобой?
Я засмеялась, глянув в ее измученные глаза:
– Нет. Думаю, мне следует сделать все самой.
– Ох, слава богу… – выдохнула она, падая на ближайшую кушетку.
Я оставила ее, а сама быстро пошла через все еще тихий замок. Можно было рассчитывать, что Хаган пока не встал, и я собиралась разбудить его самым бесцеремонным за всю его жизнь образом. Люди кланялись мне, когда я проходила мимо, спеша к его комнате. Перед дверью я остановилась, твердя себе, что пора уже постучать. Но мне понадобилось несколько минут, чтобы решиться на это.
Дверь открыл его дворецкий и при виде меня склонился в поклоне с очень нервным видом.
– Лоуренс, пожалуйста, скажи сэру Хагану, что я пришла. Я подожду, пока он оденется, если нужно.
Лоуренс выпрямился и протянул мне сложенное письмо:
– В этом нет необходимости, ваше величество.
Я взяла листок и сломала печать, чтобы прочесть наспех нацарапанную записку.
Холлис!
Мне очень жаль, я знаю, что Вы ищете любви, и я тоже, но непохоже, чтобы мы нашли ее друг с другом. Мне очень, очень жаль. Кто-то лучше меня сможет дать ее Вам. Я надеюсь, Вы найдете того, кто займет место, которое я занять не могу.
Наверное, мне не следовало так откровенно показывать облегчение.
– А он сказал, куда отправляется?
– Нет, ваше величество.
Я постояла там мгновение-другое в растерянности. Нет, это был не гнев… просто удивление.
– Если узнаете, дайте мне знать, пожалуйста, чтобы я могла послать ему мое благословение. Спасибо.
Я пошла обратно, пытаясь думать. Наверное, меня немножко укололо то, что даже корона не смогла сделать жизнь со мной приемлемой для Хагана. Но ведь то же было и в отношении меня и Джеймсона. Нет, я не собиралась что-то предпринимать против Хагана. Скорее, однажды я нашла бы способ поблагодарить его. В самом деле, он этого заслуживал.
Поскольку этот вопрос решился, мне оставалось лишь пойти к Этану.
Я пыталась представить, что он откажется. В конце концов, он был предан Изолту, и при его сильном характере ему было бы неприятно причинить боль Аянне. Так что все могло закончиться весьма плохо.
Я то и дело сглатывала, поднимаясь по лестнице к его покоям. Мысленно я повторяла одно и то же, твердя себе, что мне просто нужно сначала чуть-чуть отдышаться… Но, не успев этого сделать, я услышала сквозь дверь голос Этана.
Я постучала, и он сам открыл мне. В руке он держал какой-то листок, вид у него был недоуменный. Распахнув дверь, он тут же отступил назад, свободной рукой заправляя рубашку и одергивая жилет. Волосы у него были растрепаны, но ему это шло.
– Холлис, ты что-нибудь об этом знаешь? – спросил он, протягивая мне листок.
– А что это?
– Это подсунули ночью под мою дверь. Аянна сбежала!
Я почувствовала, что бледнею, и вздохнула:
– Возможно, и знаю кое-что… Можешь ты… Можно нам остаться наедине ненадолго?
Все еще с таким видом, словно он пытался решить некую загадку, Этан кивнул, глядя в пустоту. Дворецкий и камердинер вышли, закрыв за собой дверь.
– Это я виноват, – сказал Этан. – Мне следовало быть к ней более внимательным. Но я увлекся, чувствуя необходимость попрощаться с тобой как можно лучше, и я не думал, что она может увидеть за этим… Я сам виноват.
– Она… Мы с ней поговорили. Она знала, что в конце туннеля всегда есть свет, и надеялась. Ты тут ни при чем.
Он изумленно уставился на меня:
– Вы поговорили?..
– Ну да. С женщинами такое случается. И тебе очень советую. Решает многие проблемы.
– Но эту не решило, – с горечью бросил он, падая в кресло.
– Мы поговорили вчера днем, – повторила я. – И между тем моментом и нынешним должно было что-то произойти. Я могу только предположить, что она и Хаган обдумали свое место в наших жизнях.
Он посмотрел на меня сквозь пальцы, поднимая руку к голове:
– С чего ты взяла?
– Ни с чего. Просто и он тоже сбежал.
Я протянула ему письмо Хагана.
Этан вскочил:
– Ты думаешь, они сбежали вместе?
– А откуда изолтенской девушке знать, куда бежать, если ее не увел юноша из Короа?
Плечи Этана расслабились, он принялся расхаживать по спальне.
– Холлис… мне так жаль. Устраивать путаницу в моей собственной жизни – это одно, но в твоей?..
– Я к такому привыкла, – ответила я, пожимая плечами.
И несмотря на свое настроение, Этан засмеялся:
– И как нам все это уладить? И ты, и я должны вступить в брак с кем-нибудь. Мы должны продолжить род, а самые подходящие для этого варианты сбежали!
Я улыбнулась. И к моим глазам подступили слезы, когда я прошептала:
– Нет, Этан. Это не так.
Он остановился и уставился на меня, на его лице отразились разом и нервозность, и надежда. Да, в этом смысле мы друг другу подходили.
– Холлис? – вопросительно произнес он, все так же неуверенно глядя на меня.
Я откашлялась:
– Помнишь, как речь зашла о новой границе между Изолтом и Короа?
– Конечно. Я и теперь этого хочу. И даже хочу больше всего.
– Ну… а если мы просто… устраним границу?
Он наморщил лоб, пытаясь понять:
– Что?
– Что, если Изолт отдаст Короа все свои земли? А Короа отдаст Изолту свои? И что, если… если не будет никаких границ между тобой и мной?
Его лицо смягчилось.
– Никаких границ?
– Никаких.
– Одна страна?
– Одна страна.
Я видела, как закрутились колесики в его голове.
– Значит, вместо двух тронов в двух замках в двух странах… один трон, один замок?
– В круглом зале, – предположила я.
– И среди садовых лабиринтов. Точно, – добавил он.
– Валентина, Нора, матушка, Скарлет и я всю ночь просидели над сводами законов, разбираясь во всем. Нам понадобится оформить все иначе в словах, но в моем праве как королевы приобретать новые земли, включать другие страны в состав моей. Учитывая, что Изолт – страна закона, уверена, у тебя есть сходное право. Мы сможем найти способ соединить один закон с другим. Мы сможем быть вместе. – Я посмотрела на него и повела плечом. – Что скажешь?
Он бросился ко мне и впился губами в мои губы. Я обняла его, умирая от желания прижать его к себе как можно крепче.
– А мы справимся с этим? – с опаской спросил он. – Все же это два разных народа…
– Не так уж они различаются, как прежде, Этан. Я это увидела во время путешествия. Все меняется. Возможно, из-за нас. Удивительно легко научить людей отказаться от ненависти. Думаю, все получится, Этан. Я действительно так думаю.
Он окинул меня взглядом с головы до ног:
– Нам придется носить пурпурное вместо красного и синего.
– Вот и хорошо. Мне любой цвет к лицу.
– Ну да, пожалуй, – насмешливо согласился он, крепче обнимая меня и снова целуя.