Олеся наспех приняла душ, а после сбежала из квартиры на работу. Не так давно она наконец-то нашла подходящую вакансию. Ее сразу же приняли на должность официантки. Теперь Олеся каждый день по будням работала в небольшом кафе в трех кварталах от дома. Платили достаточно. Не очень много, но вместе с тем, что зарабатывал Эрик, им на жизнь хватало.
Эрик ее не останавливал, дал время прийти в себя и хорошенько все обдумать. Ему и самому нужно время, чтобы поставить все точки над «i».
Двадцать первая глава
Кафе «Маруся» всегда славилось тремя вещами – вкусными булочками с творожной начинкой, неплохим персоналом и отвратительными диванчиками. Владельцем был мужчина средних лет с небольшой проседью в волосах. Он носил один и тот же костюм-тройку, с темно-синим галстуком и начищенными туфлями. На правой руке были подержанные часы с гравировкой «любимому мужу от М.», а на плече – армейская татуировка. Для маленького южного городка такое кафе было глотком свежего воздуха – что-то новое, не заезженное. Здесь нельзя было найти новомодные маффины, были лишь кексы; вместо пяти видов кофе – стандартный, с молоком или сливками; «рыжик» и «наполеон» заменяли «чизкейки» всех видов. Все было просто, но со вкусом. Особенно булочки по старому бабушкиному рецепту, которых всегда не хватало. Петр Ильич, которого со школьных времен называли Чайковским, был владельцем этого кафе больше пятнадцати лет. Он назвал его в честь жены, которая бросила его три года назад ради молодого туриста. Чайковский подумывал сменить имидж кафе, раскрасить тут все всеми цветами радуги, но рука не поднялась. Слишком любил мужчина это ретро-кафе со старыми пластинками на стенах, подержанным телевизором советской эпохи, деревянными столиками и диванчиками с неудобными спинками. На потолке висели лампы на шнурах разной длины, на барной стойке всегда стояли горшочки с фиалками – белыми и розовыми.
Олесе не нравилось это место, но за те деньги, что ей обещали платить, она готова была потерпеть. Олеся не испытывала неудобств от начальника, он был довольно неплохим человеком. Скорее, ей просто не нравилось не само помещение, а люди, которые приходили сюда. Самых разных возрастов и мастей – от мала до велика, и каждый бросал свой взгляд на девушку с короткими темными волосами, стоявшую поодаль. Олеся старалась этого не замечать, просто делать свое дело – подносить меню, отвечать на вопросы, принимать заказы и разносить их, вытирать столы, улыбаться и вести себя дружелюбно…
Парни считали своим долгом флиртовать с ней. Они отпускали похабные шуточки, некоторые набирались смелости и пытались шлепнуть Олесю по попе, прикоснуться к талии или груди. Такой контингент приходил вечером, и Олеся радовалась, когда до шести никто похожий не приходил. Ее смена заканчивалась в шесть, после оставались лишь две другие девушки и бармен с охранником. Олеся на дополнительную смену никогда не соглашалась.
Среди этих двух девушек была и Людмила Остроухова. Людочка, как ее все называли. Невысокая брюнетка постоянно убирала пушистые короткие волосы заколкой на затылке. Девушка сразу же попыталась подружиться с Олесей. Видела она в ней что-то особенное, дорогое. Людочка была уверена, что ее новая подруга – девочка не из бедных, а работать пришла просто из-за любопытства. И каково же было удивление Остроуховой, когда она поняла, что ошиблась. Одежда Олеси, как и ее личные вещи, не были дорогими и эксклюзивными, «обычные шмотки из магазина». Но было что-то такое, что Людочка не могла не заметить у Олеси – поведение. Олеся вела себя так, будто это все не ее: не ее работа и способ жизни. Точнее, выживания.
– Ух, какие чаевые у меня сегодня, – проворчала Людочка, возвращаясь к стойке во время обеденного перерыва. – Этот жмот оставил мне три рубля сдачи. Три рубля? Пусть он их себе в зад засунет.
– Они не обязаны оставлять нам их, – Олеся сидела на высоком барном стуле и держала в руке небольшой блокнотик и ручку для заказов.
– Не обязаны? Тогда пущай не глазеют на меня, когда я тут расхаживаю вся такая из себя… королева. Да-да, ты чего смеешься? – нахмурилась Остроухова, слегка толкая свою новую подругу в плечо. – Я вот, чтоб ты знала, не просто так каждый день прихорашиваюсь. Я, может быть, хочу встретить тут принца!
– Принца? Ты ведь назвала себя только что королевой, – усмехнулась Олеся, осматривая полупустое кафе. Поймав на себе рассерженный взгляд Людочки, смущенно добавила: – Не думаю, что они заглянут сюда. Принц или король. Тут как-то мелковато для них.
– Да ну тебя! – Людочка наклонилась через барную стойку и забрала с нее две булочки. Одну она протянула подруге, но Олеся отказалась. – Ну как хочешь, мне больше достанется.
Больше они в тот день не говорили. Людочка съела обе булки, а оставшуюся часть смены жаловалась на лишние килограммы, отложенные в боках. Строила глазки особо симпатичным посетителям и заливисто смеялась, наплевав на все нормы приличия, когда видела, какие чаевые ей оставляли. Олеся тоже получала их, не так часто, но сумма была все равно немаленькой. Как-то, убрав столик компании из шести гостей, Олеся обнаружила чаевые – полторы тысячи рублей. Она воровато заозиралась по сторонам, словно все это злая шутка и сейчас кто-то заберет у нее заслуженные деньги. Их Олеся спрятала в карман фартука, а после, получив зарплату за смену, убрала все в небольшой кошелек.
– Пахнет вкусно, – это было первое, что сказала она, вернувшись домой. Быстро переоделась, помыла руки и взглянула на свое уставшее лицо. Ноги гудели, голова раскалывалась от шума. Хотелось тишины и покоя, и это Олеся могла получить лишь дома.
Эрик смотрел на Олесю и не мог сдержать улыбки. Все было так просто и реально, что у него начинала кружиться голова. Неужели все так хорошо? Никто не мешает быть вместе? Фантастика! Хотел верить в то, что все так и будет продолжаться. С того дня, когда Олеся пришла в себя, прошло немного времени, но прогресс был налицо. Олеся не смотрела на него как на чужого, начинала разговор сама, спала рядом и позволяла обнимать себя во сне. Да пошло оно все! Олеся поцеловала его. Да, это было единожды, но Эрик знал – все повторится. Ей нужно лишь время, чтобы привыкнуть. Продолжить тешить себя фантазиями о том, что так было всегда, что Олеся и Эрик влюблены. Все взаправду.
Олеся за ужином рассказала ему о своем рабочем дне. Он слушал все вполуха, но был внимателен, когда Олеся заговорила про того, кто пытался с ней познакомиться.
– Он уже третий раз такой фокус делает. Порой мне кажется, что он специально приходит туда, сидит и ждет, когда я подойду к столику. Если так, то он больной. Как их называют? Сталкер?! Точно. Они жуткие, меня уже от одного его взгляда дрожь берет.
– А он тебе нравится? – Эрик поднялся и начал убирать со стола. – Потому что, если это так, то мне нужно принять меры.
– Нет. Конечно же нет. Просто… он меня порой пугает. Мне не нужна любовь того, кто преследует меня, – чуть громче сказала Олеся, подавая ему свою тарелку. – Ты ведь не делал так со мной, правда? Не пугал меня, чтобы быть со мной?
По его телу пробежала мелкая дрожь. Эрик едва не выронил из рук грязную тарелку, успел вовремя сильнее сжать ее пальцами. Он повернулся и посмотрел на Олесю, криво улыбнувшись.
– Ты думаешь, я на такое способен?
– Нет, Эрик. Ты точно никогда бы со мной так не поступил.
– Да, не поступил бы. Потому что я тебя люблю. Не забывай об этом.
– Тогда какое он имеет право так поступать со мной? Навязывать себя. Свою симпатию.
Не придумав ничего лучше, Эрик обнял ее сзади за плечи, прижал к себе.
– Никакого, – прошептал он, медленно поглаживая Олесю по рукам. Он чувствовал ее нервозность, хотел успокоить. Была бы его воля, Эрик не выпускал бы Олесю из квартиры дальше ближайшего магазина. Хотя и в тот отправлял бы лишь под своим присмотром.
Олеся прикрыла глаза и тихо выдохнула. Снова почувствовала едва уловимый цветочный аромат и никак не могла понять, откуда он доносился. Лишь через несколько долгих минут в объятиях Эрика она поняла – так пахнет он. Снова. Цветами.
Хоть к квартире она и не привыкла до конца, но постепенно Олеся чувствовала себя тут уютнее с каждым днем. На подоконниках стояло несколько горшочков с зелеными геранями. Бабушка, которая продала их им, называла цветы калачиками. Олеся улыбнулась, слово показалось ей забавным. Один из цветков расцвел нежно-розовым, и Олеся любила ранним утром подходить к окну и смотреть на цветы. На ее губах сразу же появлялась улыбка.
– Ты пахнешь цветами, – прошептала Олеся, наклонив голову назад и посмотрев на Эрика. – Не могу понять какими, но это цветы. Вкусный аромат.
– Наверное, это мой шампунь, – он опустил взгляд и заглянул в ее карие глаза. Эрик мог потратить всю свою жизнь, чтобы вот так вот стоять позади нее и смотреть в эти глаза цвета горького шоколада.
– Цветочный?
– Гель?
– Не знаю. Я ничего подобного не встречала раньше.
– Тебе тоже стоит сходить в душ, Олеся. И воспользоваться цветочным гелем для душа. Знаешь, мы можем даже пойти туда вместе.
– Не получится, – она смутилась. Хоть она и привыкла к Эрику, но принимать с ним душ не могла. Боялась, стеснялась и не знала, как себя с ним повести. – Кто-то должен убрать тут все.
– Я уберу. Ты с работы. Наубиралась.
Олеся взяла все необходимое в спальне и ушла в ванную. Щеколда немного сломалась, и дверь закрывалась неплотно, порой могла приоткрыться на несколько сантиметров. Олесе это доставляло дискомфорт, но Эрик обещал все починить. Она вообще заметила, что он исполнял все, что говорил.
Она разделась и включила воду, вошла в небольшую душевую кабинку. Встала под струи горячей воды, наклонила голову назад и закрыла глаза. Олеся стояла, наслаждаясь тем, как по ее телу стекала вода. Смывала с кожи пот, воспоминания о прошедшем дне. Воспользовавшись своим гелем для душа, поднесла ладони к носу и вдохнула легкий цветочный аромат. Нет, не тот! Эрик пах иначе, будто он только что держал в руках букет цветов, и вот на его теле осталось немного их запаха.