В ней говорили эмоции. Их было так много, что Олеся не могла с собой совладать.
– Не пререкайся со мной!
– Снова ударишь? – Она засмеялась, запрокинув голову назад. Это был далеко не веселый и озорной смех. Так смеялись отчаявшиеся люди, когда пытались скрыть собственный страх, боль и слезы. И Олеся сейчас была именно такой.
– Если не хочешь узнать, то заткнись, – бросил Эрик, хватая ее за горло и слегка сжимая пальцами. Ее смех раздражал Эрика, выводил из себя.
– Иди к черту.
Ее смех прервался так же быстро, как и начался. Олеся наклонила голову и сплюнула на пол кровь и слюну, потерла ушибленную щеку. Та горела. Насильно наклонив голову Олеси так, чтобы смотреть ей в глаза, Эрик снова ударил ее. По лицу. Больно и резко. Размазал кровь по губам без особого наслаждения.
Эрик тихо ругался. Он толкнул ее на пол, перевернул на живот. Он делал все быстро, боясь осмыслить происходящее здраво. Стонал ей на ухо, зажимая рот рукой, подавляя ее крики. Олеся старалась отползти, ухватить что-то и ударить Эрика, придавившего ее к полу. Ничего, как назло, не попадалось. Олеся пару раз укусила его за ладонь, но он лишь сильнее сжал ее рот, второй рукой ударил по бедрам. Сейчас он не видел перед собой любимую девушку, видел лишь тело, обладательница которого слишком плохо себя вела. Это была не его девочка, а отвратительное создание, которое пререкалось с ним и не любило. А Олеся его любила и никогда бы себя так с ним не вела.
– Перестань шуметь, – прошипел Эрик, запихивая в рот Олеси ее же трусики. Она молча глотала слезы, но сбросить его с себя не оставляла попыток.
Олеся давно поняла, что Эрик сильнее ее.
Всегда и во всем он сильнее ее.
– Тебя всегда это успокаивает, – сказал он на удивление спокойно, слезая с Олеси. Та не двигалась. Лишь медленно и едва заметно дышала – единственный признак, что она жива.
– Иди к черту, больной ублюдок, – прошептала Олеся через пару минут, показавшихся ей вечностью.
К этому времени Эрик убрал все, вытер пол и бросил вещи в стиральную машинку. Олеся так и продолжала лежать на полу, дрожа.
– Я пытаюсь сделать, как лучше, а ты меня вынуждаешь. Так что с этого момента веди себя как следует. Я серьезно.
– Я вела себя хорошо, а ты решил меня продать… это ты называешь «пытаюсь как лучше»?
– Я стараюсь исправить ситуацию, как могу, но ты постоянно меня оскорбляешь и споришь со мной.
– Потому что ты меня унижаешь. Причиняешь мне боль. Снова и снова.
– Лишь когда приходится, – заметил он. – Вставай. Пошли в душ.
Вместо ответа Олеся лишь молчала. Ее глаза были открыты, и она смотрела перед собой в темный потолок. К этому моменту она перевернулась на спину. Ее лицо не выражало никаких эмоций, даже слез уже не было. Лишь след на груди и животе напоминал о случившемся.
– Пошли. В душ, – твердо и по слогам отчеканил Эрик.
Не получив ответа, смачно выругался, перевесил полотенце через плечо, наклонился и схватил Олесю за ноги, потянул ее на себя. Вскрикнув, Олеся задергала ногами, пыталась отбиться. Хваталась руками за дверной проем, удерживая себя. Но не удержалась, Эрик резко дернул ее на себя, что-то щелкнуло, и по телу расползлась легкая боль. Где-то в районе поясницы.
Ругаясь и царапаясь, Олеся все же оказалась в душевой кабинке. Сидела на полу и не плакала. Лишь пустым взглядом смотрела снизу вверх на Эрика.
– Не царапайся. Иначе сделаю больно, – включив теплую воду, процедил сквозь зубы он.
– А до этого было приятно?
– Сейчас я ничего не делаю, а ты меня провоцируешь. Не брыкайся и просто не мешай мне мыть тебя.
Взяв гель, Эрик намыливал ее тело, мыл Олесю, а та не мешала ему. Эрик действовал нежно и осторожно, будто и не было этой грубости пару минут назад. Закончив, помылся сам, вышел из душевой и, вытершись и одевшись, отнес Олесю на кровать. Заботливо укрыл одеялом, лег рядом и не засыпал, пока Олеся сама не уснула. Он снова ее обнимал, ведь сейчас рядом с ним была его милая Олеся.
Его любимая девочка.
Пятьдесят вторая глава
Ночью, когда Эрик спал, Олеся пыталась открыть дверь. Все было куда проще, если бы у нее были ключи. Но Эрик будто чувствовал возможный побег Олеси и спрятал все ключи в надежное место. Туда, где она точно не будет их искать. И так все получилось – искать под матрасом со стороны Эрика Олесе и в голову не пришло бы.
Их очередное совместное утро началось с тишины. Никто из них не решался первым заговорить – Олеся боялась, а Эрик просто не знал, что сказать. Признаться по правде, во сне он передумал сотни вариантов решения их проблемы, но ничего здравого в голову не пришло. Да и то, на что он решился, тоже здравым не было. Но Эрик смирился. Пару дней, даже не неделя. Несколько клиентов, и нужная сумма будет на руках. Такая сумма, чтобы дотянуть до его повышения.
– Завтрак, – протянул Эрик, заглядывая в комнату. Небольшое кухонное полотенце было перекинуто через его плечо, волосы взъерошены. Эрик не улыбался, все его мысли были заняты другим. Точнее, другой. Девушкой, которую он так сильно любил.
– Я не голодна.
– Пошли. Силы тебе понадобятся.
– Ешь сам свой завтрак! – крикнула Олеся, прячась с головой под одеялом. Со всей этой суматохой Эрик вовсе забыл о таблетках. Да и денег на новую партию не было, но он не волновался. Скоро финансовый вопрос решится, и тогда все точно встанет на свои места.
– Ладно, оставлю в холодильнике.
Сегодня у Эрика был выходной. Впервые за долгое время он проводил его дома, а не на работе вне смены. Эрик убрался в квартире, приготовил все для одного парня. Его Эрик знал по работе в баре – он был его постоянным клиентом, и деньги у него имелись. Когда Эрик предложил быстрое и платное знакомство с симпатичной девушкой, тот сразу же согласился. Его даже сумма, которую Эрик немного завысил, не смутила.
Парень должен был прийти сегодня вечером, и Эрик нервничал. Олеся же боялась и из комнаты не выходила. Эрик покормил ее насильно, помог привести себя в порядок, одеться и причесаться. Вел себя сдержанно и ни разу не ударил. А хотелось. Очень хотелось.
– Портишь товар, Эрик, – эхом отдавались ее слова в его голове, и Эрик хотел кричать. Он ведь не только для себя старался, а для них двоих. У каждого были свои жертвы. Эрик был уверен в этом.
Ровно в семь в дверь позвонили. Эрик поднялся со стула и пошел открывать, а Олеся подорвалась к окну в спальне. Судорожно пыталась его открыть. Третий этаж и вероятность сломать себе что-нибудь ее ни капли не пугали. Напротив, так она точно могла бы сбежать от Эрика и узнать всю правду о себе. Но у Олеси ничего не получалось. Открыть окно у нее не получилось. Не сразу, но она заметила блокировку на ручке, которую обычно ставили для маленьких детей.
На улице уже стемнело. Фонари вот-вот включат. Олеся слышала уличный шум – разговоры людей, хлопки и шум проезжающих мимо машин. Как бы она хотела оказаться сейчас по ту сторону квартиры, подальше от того, кого считала самым родным и близким человеком.
– Пусти! – кричала Олеся, когда Эрик подошел к ней и, обхватив руками талию, пытался отодвинуть от окна. Незнакомец ушел в ванную, чтобы помыть руки и приготовиться, а Эрик решил навестить Олесю. И не зря.
– Перестань. Иначе хуже будет, – прошипел он, крепко держа ее, – не нервируй меня, Олеся.
Он толкнул ее в сторону кровати, и Олеся, словно куколка, упала на нее. Ударилась головой о спинку кровати и тихо простонала от боли. Эрик испугался. Как бы там ни было, но он не хотел, чтобы ей было больно. Он любил ее. По-своему. Как умел.
– Осторожнее.
– Иди к черту! – схватив подушку, она замахнулась и запустила ту в Эрика.
Выругавшись, Эрик поймал подушку. Но в ответ бросать не собирался. Он забрался на кровать, подтянул Олесю к себе за ноги. Прижал ее к постели своим телом и накрыл голову той самой подушкой, которую Олеся бросила в него. Слегка надавил на нее, на пару секунд лишая Олесю возможности сделать обычный вдох.
Она мычала и брыкалась, сопротивлялась. Задевала Эрика руками и ногами, царапала и наносила один удар за другим, надеясь на то, что хоть что-то поможет ей. Но Эрик по-прежнему продолжал сидеть на Олесе, сжимал ногами ее ноги, одной рукой придерживая подушку, другой стараясь поймать ее руки.
– Если ты не перестанешь себя вести так, я возьму с какой-нибудь толпы мужиков побольше денег и разрешу им делать с тобой все, чего они захотят. Ты станешь их игрушкой, Олеся. Пока я не скажу им остановиться. Не вынуждай меня.
Закрыв глаза, Олеся через несколько секунд все же перестала брыкаться. Эрик победно улыбнулся. Немного грустно, но она этого не видела.
– А теперь веди себя хорошо. И тогда все будет в порядке, – спокойно произнес Эрик, убирая подушку и аккуратно слезая с Олеси. – А будешь снова шуметь, придется обколоть тебя успокоительным, пока ты не будешь как овощ со слюной у рта.
Она знала, что это не шутки. Услышь такие слова от Эрика еще месяц назад, Олеся бы рассмеялась, а сейчас ей было не до веселья. Новый и изменившийся Эрик пугал ее, и именно поэтому она делала все, чего он от нее требовал. Из-за страха.
– Раз разъяснительная беседа закончилась, то раздевайся, – отозвался Эрик, закрывая в комнате шторы. Сейчас в спальне было еще темнее, чем обычно. Эрик бросил что-то на небольшой столик, стоящий у кровати. Небольшой пакетик. Олеся вздрогнула, когда ей пришло осознание того, что это такое.
Она отползла к изголовью кровати. Олеся дрожала и сильно кусала губы, сдерживая слезы. Так хотелось заплакать, пожаловаться маме, крепко обнять ее и уткнуться в теплое плечо. Чтобы кто-то позаботился. Олеся бы бросилась в объятия того Эрика, который смеялся вместе с ней, обнимал во сне и целовал каждое утро. Но этого она боялась, будто перед ней стоял сущий дьявол во плоти.
Эрик сложил руки на груди и выжидающе смотрел на Олесю. Ждал. В соседней комнате закончилась возня, и послышались приближающиеся шаги.