Ради нее. Ради них. Ради их будущего.
Несколько последующих дней вышли пасмурными и холодными. Над городом нависли темные тучи, и дождь не прекращался круглыми сутками. Олеся по-прежнему лежала на кровати, не моргая смотрела в окно. Сломанная ветка билась об оконное стекло, капли дождя и раскаты грома сопровождали этот звук. Она была спокойна, сегодняшний клиент, тот же самый, что и в прошлый раз, выжал из нее все силы. Олеся плакала, кричала на Эрика и просила помочь ей, обещала хорошо себя вести, обещала все, только чтобы он помог ей. Но Эрик не пришел. Он стоял напротив их спальни, упирался руками в дверной проем и смотрел перед собой. Эрик до крови искусал нижнюю губу, но пересилить себя и зайти в комнату не мог. Им нужны деньги, и это пока единственный способ, чтобы они смогли жить вместе. Единственный, пока Эрик не найдет нового.
– Нам надо поговорить, Олеся, – пробормотал Эрик, медленно входя в комнату и присаживаясь на край кровати. Постельное белье было снова чистым, одеяло другим, в комнате снова ничего не говорило о том, что в ней был посторонний мужчина.
Она снова молчала.
– Меня уволили, потому что я не выходил на смену последние дни. Понимаешь, я не мог оставить тебя одну. Не после того, что произошло…
– И ты обвиняешь в этом меня, – сказала Олеся, быстро вытирая влажные глаза холодными пальцами.
– Я не обвиняю тебя в этом. Нет. Просто сообщаю факты, – Эрик старался не поддаваться ее резкому тону и сохранять спокойствие.
– Тогда скажи. Скажи, почему ты не вышел в свою смену? – спросила Олеся, сев на кровать и сразу же поджав ноги под себя.
– Мне пришлось несколько дней ухаживать за тобой.
– И чья это вина?
– Наша. Общая вина, Олеся.
Олеся точно не хотела это признавать. Своей вины она в случившемся не видела и видеть не желала. Все произошедшее было лишь из-за Эрика, и Олеся знала это. Но вслух не говорила, хоть слова так сладко крутились на языке.
– Можешь продавать себя. Это у тебя прекрасно выходит. Продажи у тебя всегда выходили лучше.
– Помолчи. Пожалуйста, Олеся, лучше помолчи, – он лишь наблюдал за ней. Большее она ему не позволяла. Сам факт того, что они сейчас были вдвоем на одной кровати, уже был своего рода подарком для Эрика.
Следующие несколько дней ничем не отличались друг от друга. Олеся по-прежнему проводила часы на кровати, почти не вставая с нее, а Эрик искал работу, ходил на собеседования и продолжал заботиться о своей девушке, игнорируя ее протесты.
Эрику обещали перезвонить многие, но только благодаря хорошей рекомендации из бара, в котором он работал, его приняли на должность бариста в небольшое кафе. Но работать там нужно лишь через несколько недель. Две, если быть точным.
– Не перечь мне. Иначе снова будет хуже, – рявкнул Эрик, когда на пороге появился другой мужчина. Пока тот переодевался, Эрик успокаивал Олесю. У нее еще были силы бороться с ним. – Не испытывай меня.
– Я говорю лишь то, что происходит на самом деле. Ты тоже безработный. Так что иди и спи с ним за деньги сам!
Ей не верилось, что их отношения стали такими. Ведь еще недавно она не могла представить свою жизнь без его поцелуев и прикосновений. Ей нравился тот заботливый Эрик, который улыбался ей, оберегал и обнимал так крепко, что из этих объятий не хотелось выбираться. И забыть о том Эрике Олеся не могла. Пыталась выбросить его из головы, но что-то ей мешало.
– Молчи, раз такая умная. И не спорь со мной, поняла? Иначе все повторится, как в прошлые разы. А ведь тебе это не нужно, да? – залепив ей пощечину, Эрик ухватился пальцами за ее подбородок и больно сжал.
– Ты больной ублюдок, – прохрипела Олеся, смотря Эрику в глаза. Не думая ни секунды, она плюнула ему в лицо, за что получила еще одну пощечину.
– Если не перестанешь мне перечить, то я сделаю тебе больно. Или позволю другим делать тебе больно.
Не став с ней больше спорить, Эрик бросил ей полотенце, заставил привести себя в порядок и вышел из комнаты. Через пару минут в коридоре послышалась возня, и дверь в спальню снова открылась, но пришел уже не Эрик. Другой парень, среднего роста и далеко не спортивного телосложения. Он раздевался на глазах у Олеси, и та лишь молча плакала. Эрика она уже не звала. Пока.
Первый раз она снова закричала и позвала своего парня, когда незнакомец залез на кровать и потянул Олесю на себя. Она сопротивлялась, а того, кажется, это лишь забавляло. Он пару раз несильно ударил ее по бедрам, перевернул на живот, шептал ругательства. Одно за другим. Восславлял ее фигуру, а самой Олесе хотелось впервые за долгое время умереть.
– Эрик, пожалуйста, – просила Олеся, смотря на дверь. Она знала, что он стоял за ней. Видела тень на полу через тонкую щель. Но он не пришел к ней и снова не помог, хоть и был рядом. И не получал никакого удовольствия от происходящего. Презирал себя за то, что случилось, но изменить что-то уже было поздно. Его несколько дней растянулись на две недели. А потом он пойдет работать, и все закончится.
Пятьдесят четвертая глава
Олеся мысленно придумала прозвища всем своим клиентам. Их было пять. И каждый из них приходил к ней два раза в неделю. Лишь в выходные Олеся была свободна, но из кровати снова не вылезала. Только однажды Эрику удалось вытащить ее на улицу и провести там около часа. Олеся чувствовала себя разбитой, но с каждым днем сопротивляться было все сложнее.
Сильнее остальных она ненавидела и боялась «изверга». Он любил причинять ей боль. Платил больше остальных, а потом делал все, что позволяли ему его деньги. Эрик молчал, но Олесе казалось, что тот был не рад этому мужчине не меньше самой Олеси. Но деньги были заплачены. Было поздно.
Был еще просто мужчина, который был Олесе слишком знакомым на лицо, но она никак не могла вспомнить, где его видела. Им оказался Людочкин жених, о котором она рассказывала. Олеся видела его фотографию один раз, но все же вспомнила. Олеся ничего ему не говорила, только слушала парня. А тот любил поговорить, но после самого главного, которое проходило быстро. Это тоже радовало Олесю. Завернувшись в одеяло, она сидела на краю кровати, слушала мужчину, а тот говорил. О работе, о девушке-официантке, с которой ходил на свидания и собирался начать отношения с ней. Говорил обо всем, а Олеся думала лишь о том, есть ли шанс выбраться из квартиры.
Вчера, перед тем как пришел «изверг», как его про себя называла Олеся, она впервые сама заговорила с Эриком.
– Я не хочу больше боли. Пожалуйста, – она говорила тихо и едва слышно, но Эрик все услышал. Поднялся с дивана и подошел к Олесе, присел на кровать рядом с ней и взглянул в ее глаза. Такие же карамельные, как и прежде. Только они уже не светились от счастья, как недавно.
– Тогда ее не будет. Ты так и скажи, – произнес он, наклонив голову. – Будешь вести себя хорошо? Слушаться меня во всем?
Закрыв глаза и заплакав, Олеся кивнула. Ничего не говоря и ожидая ответа, Эрик вытянул руку и аккуратно вытер слезы с ее щек. Терпеливо ждал, когда Олеся успокоится. Не торопил ее.
Олеся снова кивнула, смотря на Эрика перед собой. На того, кто заботливо вытирал слезы с ее лица, на того, кто сам все это начал.
– Тогда все будет хорошо, – прошептал он, слегка улыбнувшись. – Отдыхай. Сегодня никто не придет.
Олеся не отползла от него, хотя очень хотелось. Она снова почувствовала исходящий от него такой забытый, но любимый цветочный аромат. Такого Эрика она не боялась. С таким она хотела оставаться рядом всегда, даже несмотря на тайны, которые он хранил от нее.
Как Эрик и обещал, в тот вечер никто к ним не пришел. И на следующий день «изверга», того самого первого и ненавистного мужчины, больше не было.
План побега из злополучной квартиры пришел сам. Во сне. Проснувшись глубокой ночью в объятиях Эрика, Олеся побежала сначала в ванную: ей снова резко стало плохо, а потом, вернувшись в кровать, осознала, что все просто. Ей лишь нужно попросить. На свой страх и риск она выбрала нужного человека. «Он» мог ей помочь.
Когда «он» пришел, Олеся уже была готова. За окном снова похолодало. Голова была забита тем, как выбраться из квартиры и как убедить помочь ей того, кому она была не нужна.
Пятьдесят пятая глава
Всю ночь Олесю мучили сны, яркие и настолько реалистичные, что проснуться она не могла. В каждом сне был Эрик. Бо´льшую часть событий она знала, ведь это все случалось с ними раньше до всего произошедшего. Но были моменты, которые Олеся не помнила, но остро ощущала их правдивость.
Например, она видела себя на сцене. В серебряном платье с открытой спиной, чувствовала чужие руки на теле и ощущала на себе взгляд из зала. Он был там, среди десятка гостей, Олеся это точно знала и во сне пыталась его найти, но ничего не получалось.
Олеся принимала во сне цветы. Те самые белоснежные букеты, как на фотографии, которую показывал Эрик. Только эти букеты были немного меньше, но цветы такие же. Это были его цветы. Олеся это знала.
Олеся видела себя и его на парковке. Они разговаривали, теперь в ее руках снова был букет цветов, а сама Олеся стояла у небольшого автомобиля. Она нервничала, смотрела на Эрика, который тоже был взвинчен, но старался оставаться спокойным.
– Может, мы не очень хорошо знакомы, – начал Эрик, подбирая слова. – Но я очень много о тебе знаю. Я слышал, что твои отношения недавно закончились не на очень хорошей ноте… он никогда тебя не понимал. Я обещаю быть лучше, я знаю, как вести себя с девушкой. С такой девушкой, как ты. И я уже очень давно люблю тебя и хочу, чтоб ты это знала. И я бы хотел, чтоб мы встречались. Есения…
Услышав имя, Олеся резко открыла глаза и села на кровати. Эрик спал рядом и сонно заворочался, когда Олеся проснулась.
Есения.
Она знала это имя.
Имя той девушки, которая пропала без вести в ноябре прошлого года. Девушки, которая так напоминала Олесе ее же. Олеся даже решила, что это она и есть, лишь имя и фамилия смущали ее.