Джейн встала, расплатилась и вышла на парковку.
Было по-прежнему тепло, даже знойно.
Она покинула Труро и поехала на север.
3
Стелла соорудила башню из рухляди. В основании стоял стол, на нем выстроились ящики, древние чемоданы, ящики от комода и даже старый радиатор. Конструкция получилась крайне неустойчивая, но Стелла должна была что-то предпринять, чтобы не сойти с ума в этом сумрачном амбаре. Кроме того, у нее складывалось ощущение, что в их ситуации не так опасно взобраться к окну, рискуя сорваться, как просто сидеть и ждать, что будет дальше. Она не знала, что на уме у этих сумасшедших, но в любом случае ничего хорошего. А для Джонаса каждая минута была на счету.
Утром Терри принесла им воды и кое-что поесть, а также карандаши с бумагой и несколько книжек для Сэмми. Она молчала и не реагировала на попытки Стеллы заговорить с ней. Очевидно, Нил запретил ей вступать в контакт. Он понимал, что Стелла постарается привлечь Терри на свою сторону.
Она по-прежнему находилась под его абсолютным контролем.
Теперь, когда еды и питья было достаточно и он мог порисовать, Сэмми немного успокоился. Впрочем, он то и дело спрашивал о папе, и Стелла всякий раз заверяла его, что с Джонасом все хорошо и вскоре он к ним присоединится. Она с трудом затолкала в себя кусок хлеба и выпила полбутылки воды. Потом ей снова пришлось помочиться в углу. Им так и не принесли ведро, а в амбаре среди всего хлама ничего не нашлось.
После полудня под окном выросла башня, и Стелла начала восхождение. Сэмми следил за ней как завороженный. Вся конструкция то и дело содрогалась, и всякий раз Стелла думала, что расшибется о бетон. Но в конце концов ей удалось подобраться к маленькому, заляпанному грязью и покрытому слоем пыли оконцу под самым потолком. Стелла прислонилась к стене, стараясь при этом не обращать внимания на качку под ногами. Она действительно ощущала себя как на палубе судна в неспокойном море.
Стелла выглянула, но стекло оказалось слишком грязным, и ей не удалось ничего разглядеть. Она протерла его рукавом свитера, однако грязь присохла, и без воды удалить ее не представлялось возможным. Все же Стелла отскоблила ногтем небольшой участок – и смогла разглядеть край дома и часть сада, а также машины Терри и Нила. Их собственная машина стояла в стороне, так что ее не было видно. Сияло солнце, и небо было безоблачное. К концу отпуска и с началом кошмара действительно установилась хорошая погода.
Нила и Терри не было видно, но это ничего не значило. Должно быть, они вообще не выходили из дома. Туристов на глаза тоже не попадалось – впрочем, и обзор был крайне ограничен. Придется еще раз взобраться сюда с бутылкой воды и как следует отмыть стекло. Только вот стоит ли жертвовать ради этого водой? Нил и Терри непредсказуемы. Невозможно предугадать, когда им в очередной раз пополнят запасы…
Стелла начала спускаться и испытала облегчение, вновь ощутив под ногами твердый пол. И вместе с тем почувствовала ужасную усталость и подавленность. Эта авантюра ничего не принесла, и вряд ли принесет. Невозможно целый день сидеть там наверху в надежде, что удастся заприметить какого-нибудь туриста и привлечь его внимание. В любом случае она могла ждать целую вечность, пока кто-нибудь появится, – и в конце концов упустить его.
К глазам подступили слезы. И как их только угораздило попасть в столь безвыходное, ужасное положение?
– Мама, ты плачешь? – спросил Сэмми.
Она поспешно вытерла слезы.
– Нет. Просто пыль попала в глаза. Давай разберем эту башню.
– Почему?
– Потому что Нил или Терри могут снова заглянуть, и нельзя, чтобы они увидели, что мы сумели добраться до окна.
Ей пришлось снова вскарабкаться наверх и медленно, один за другим снять ящики. При этом она запоминала, в каком порядке они сложены: если снова понадобится выстроить лестницу, это займет куда меньше времени. Но пока Стелла пребывала в таком унынии, что с трудом могла представить, как вновь возводит эту башню. У нее не осталось ни сил, ни надежды. Больше всего ей хотелось упасть на диван и зареветь, однако она взяла себя в руки ради Сэмми. Для него нужно было оставаться сильной – или, по крайней мере, делать вид.
– Мама, – спросил Сэм, – мы умрем?
Стелла обняла его.
– Нет. Не бойся, мой дорогой. Мама вытащит нас отсюда. Тебе не нужно тревожиться.
Вечером снова появилась Терри, принесла несколько бутербродов, кексы, шоколад и целую коробку, в которой были сложены бутылки. Стелла пришла в замешательство: прежде им приходилось трястись за каждую каплю, а теперь у них воды столько, что можно продержаться дней пять. Может, Терри хотела избавить себя от постоянных походов к амбару? Или они с Нилом намеревались покинуть ферму? Стелла не могла понять, как воспринимать эту мысль – с надеждой или с ужасом. Ведь тогда о них некому будет позаботиться, а запасы рано или поздно закончатся. С другой стороны, она могла спокойно искать возможности к спасению, не опасаясь, что внезапно объявится Нил с оружием наготове.
Только вот насколько велики были эти возможности?
– Терри, что вы задумали? Вы решили уехать?
– Здесь еда и питье. – Та словно и не услышала ее. – Расходуйте их экономно.
– Вы не можете уехать и оставить нас в этом амбаре!
– Сядьте на диван, – распорядилась Терри, – к Сэму.
– Что…
– Сядьте!
Стелла послушно села на диван. Терри повернулась к двери.
– Можно заносить, – сказала она.
В ту же секунду в дверном проеме появился Нил. Он вел подле себя Джонаса, но тот не мог сделать ни шага самостоятельно. Нил перекинул его руку через плечо и поддерживал его, но выглядело это так, словно он скорее нес его. При этом глаза у Джонаса были закрыты, и сам он, казалось, пребывал в полной апатии. Голова его не валилась вперед, он был как будто в сознании – или, по крайней мере, на грани сознания. Сложно было сказать, воспринимает ли он происходящее вокруг.
Стелла невольно вскочила и вскричала:
– Джонас!
– Сидеть на месте! – приказала Терри.
– Папа! – воскликнул Сэмми.
Нил опустил Джонаса на пол. Тот не шевельнулся.
Проигнорировав приказание Терри, Стелла бросилась к мужу и опустилась рядом с ним на колени. Коснулась его лица. Кожа была горячая и сухая. Джонас горел. Внутри него словно пылал огонь.
Стелла в ужасе посмотрела на Нила.
– Его нужно срочно доставить к врачу. У него лихорадка!
Нил порылся в кармане и бросил ей картонную упаковку.
– Вот, парацетамол. Нашелся в домашней аптечке.
– Этого недостаточно. Ему нужно к врачу!
– У вас есть вода, у вас есть лекарство. Кровотечение остановлено. Он идет на поправку.
Это утверждение было столь абсурдно, что Стелла едва не рассмеялась.
– Нил, у него лихорадка, он горит. Это значит, что рана воспалилась. Прошу вас! Здесь я ничего не смогу сделать для него. Пожалуйста, отвезите нас к врачу!
– Скажи спасибо легавым, – сказал Нил. – Они заварили все это дерьмо.
– Я об этом ничего не знаю, и мне все равно. Я только вижу, что Джонасу нужен врач. Нил!
Тот лишь пожал плечами.
Это его движение переполнило чашу. Стелла и без того была вне себя от злости за все, что им пришлось вытерпеть из-за этой парочки. Она вскочила и с кулаками бросилась на Нила.
– Вы сейчас же вызовите врача! Сейчас же вызовите! Джонас умрет, если вы…
Нил схватил Стеллу за предплечья и с силой опустил ее руки. Она попыталась пнуть его по голени, однако тот проворно увернулся, удерживая при этом ее руки.
– Не психуй, Стелла. Это ничего не изменит.
Стелла остервенело пыталась вырваться из его хватки.
– Отпустите меня!
– А ты прекратишь вести себя как сумасшедшая?
«Кто еще из нас сумасшедший?» – хотелось выкрикнуть Стелле, но гнев, приведший к этому приступу, вновь уступил место холодной ярости, которая и позволяла действовать более взвешенно и осторожно.
В открытом противоборстве у нее не было шансов против Нила – это лишь усугубило бы положение. В особенности для Джонаса.
– Хорошо, – сказала она.
Нил выпустил ее предплечья. Кожа на запястьях горела.
– Слушай внимательно, – сказал он, – мы убираемся отсюда. Когда окажемся достаточно далеко, я анонимно уведомлю легавых. Они вас вытащат. А до тех пор у вас достаточно припасов, и Джонас еще выдюжит.
Стелла смотрела на него и пыталась понять, действительно ли он поступит так, как обещал. И не верила ему. Она предполагала, что Нил воспользуется их машиной, и пока никто не знал ее номера, он мог чувствовать себя в относительной безопасности. Как только он известит полицию о пленниках, машина окажется бесполезной. Насколько далеко ему придется уехать, что позволить себе отказаться от нее?
– Я боюсь, – сказала Стелла. – Мне страшно за Джонаса.
– Я вам не дам помереть тут, – пообещал Нил.
Стелла чувствовала, что в нем произошла какая-то перемена. В его поведении уже не осталось того высокомерия и самоуверенности. У него был несколько загнанный вид, он обильно потел, как и три дня назад, когда только появился на ферме. Все пошло наперекосяк, он уже не контролировал ход событий, а лишь реагировал. Нил не хотел причинять вред Джонасу – он выстрелил рефлекторно, когда человек, от которого он не ожидал сопротивления, внезапно атаковал его. Джонас, горящий в лихорадке, неподвижно лежащий у него под ногами, представлял большую проблему. Нилу оставалось только надеяться, что тот выживет, но даже при этом ему вменят в вину причинение тяжкого вреда здоровью, и уже за это ему грозит несколько лет тюрьмы.
– Послушай, это и вправду вина полиции, – сказал Нил. – Я не убивал этого полицейского в Скалби, понятно?
Стелла не знала деталей того преступления – в Лондоне такое событие не наделало бы столько шума, как в Йоркшире.
– Но почему в полиции считают, что это были вы?
– Потому что девять лет назад этот тип изловил меня и отправил за решетку. Устроил мне подлую ловушку… И мне хватило глупости, чтобы заявить, мол, я с ним еще поквитаюсь. Что пришью его, как только выйду на свободу.