– Кейт, это Калеб. Мне необходимо с вами поговорить. Речь идет о вчерашнем разговоре и, прежде всего, вашем визите к Джейн. Пожалуйста, перезвоните как можно скорее.
Старший инспектор положил трубку и задумчиво уставился на телефон. Странно, что и Кейт теперь недоступна. В памяти постепенно оживали образы и слова с прошлого вечера. Кейт говорила, что весь день пыталась до него дозвониться. В конце концов она явилась к нему домой – зажатая, запаниковавшая, когда он предложил ей вместе перекусить в пабе. Должно быть, у нее было что-то важное, и она хотела непременно обсудить это с ним. А он направил ее с этой информацией к Джейн Скейпин…
И теперь обе они исчезли.
Калебу это совсем не нравилось.
Ливерпуль… Может, Джейн успокоила брата с помощью таблеток, и они с Кейт поехали в Ливерпуль? И теперь самовольно разыскивали Грейс Хенвуд? Но почему тогда они не отвечали на звонки? Джейн тем самым нарушала все предписания.
И это было на нее совсем не похоже.
Калеб связался с полицией Ливерпуля и попросил соединить с коллегой, которая вела расследование по делу Нормана Доурика. Он хотел знать, не происходило ли за последние сутки что-то особенное. Ничего, что заслуживало бы внимания. Грейс Хенвуд разыскать так и не удалось, и сведений по новым направлениям для поисков нет.
– А с вами связывался Кадир Рошан? – спросил Калеб.
– Кто? – с удивлением переспросила коллега.
Они понятия не имели, кто это. Но Кейт сказала, что разговаривала с Кадиром. Узнала от него какую-то информацию…
Калеб просто положил трубку. Затем попытался еще раз дозвониться до Джейн. Безуспешно. Затем набрал номер Кейт. С тем же результатом.
В кабинет вошел Роберт. Он выглядел крайне взволнованным. Или сбитым с толку. А может, всё разом.
– Странная это история, шеф. Я узнал адрес и номер Шона Холгейта. Но к телефону никто не подходит.
– Пусть отправят туда патруль. Может, Холгейт все-таки дома. Или кто-нибудь из соседей подскажет, где он работает… Он должен пока присмотреть за братом. А что вы называете странной историей?
– Я уже связался с полицией Ньюкасла, шеф. Они отправили к нему патруль. При этом выяснилось, что на всю семью Холгейтов, включая Джейн, был заведен протокол. Вы об этом знали?
– Нет. Протокол? В связи с чем? Что-то серьезное?
– В общем, да, – Роберт взглянул на него с тревогой. – В связи с транспортным происшествием и бегством с места аварии.
– Боже правый, – проговорил Калеб. У него было такое чувство, что из Роберта этим утром каждое слово придется вытягивать клещами. – Шон Холгейт? Это он скрылся с места аварии?
Роберт покачал головой. «Если он так и будет тянуть резину по утрам, карьеру ему не построить», – подумал Калеб.
– Наоборот, – сказал сержант. – Холгейты не виновные, а пострадавшие. У Дилана нет врожденных дефектов, как говорила Джейн. В возрасте пяти лет его сбила машина, и он несколько месяцев пролежал в коме. Виновника так и не нашли.
Калеб раздумывал, имеет ли эта история какое-то отношение к его нынешней проблеме. Джейн Скейпин и Кейт Линвилл исчезли при невыясненных обстоятельствах. О Грейс Хенвуд по-прежнему ничего не известно. И они понятия не имели, кто стоит за убийством Нормана Доурика, Ричарда Линвилла и Мелиссы Купер.
Имеет ли при этом значение тот факт, что у Джейн есть брат, о котором никто из коллег до сих пор не знал?
И какую роль сыграли во всем этом обстоятельства, до сих пор не известные, – в результате которых ее младший брат стал инвалидом?
Роберт сумел выяснить, что в пять лет Дилан попал под машину, когда катался на велосипеде по уединенной проселочной дороге. Он упал, и его, вероятно, еще и протащило на какое-то расстояние. Водитель скрылся, свидетелей не было. Лишь спустя полтора часа в полицию поступил анонимный звонок, и кто-то сообщил о покалеченном ребенке на дороге. При этом так и осталось непонятным, звонил это виновный водитель, или же кто-то случайно обнаружил Дилана, но не хотел ввязываться в хлопоты с полицией. Жизнь мальчика висела на волоске. А спустя месяцы, когда Дилан вышел из комы, он стал беспомощным инвалидом, умственно и физически. Виновника трагедии пытались найти, но безуспешно, и расследование в конце концов закрыли.
– Вы понимаете, почему Джейн никогда не рассказывала об этом? – растерянно спросил Роберт. – Почему постоянно говорила что-то насчет врожденного порока? И почему она не упоминала, что у нее есть второй брат?
– Она упоминала имя Шон, только мы считали, что речь идет о ее бывшем муже, – вспомнил Калеб. – Наша ошибка. И вот еще что важно: Джейн вообще довольно редко говорила о своих затруднениях. У меня часто возникало впечатление, что она рассказала про Дилана лишь тогда, когда нуждалась в нашем содействии, – к примеру, ей необходимо пораньше уехать домой, или она опаздывает на службу… Джейн не могла совсем умолчать об этой проблеме, но по-моему, ей этого очень хотелось бы.
– Почему? Тут ведь нечего стыдиться. Даже наоборот. Джейн творит невозможное. – Роберт не мог этого понять.
Но у Калеба тоже имелся за плечами тяжелый период – и теперь вполне мог повториться, – и ему знакомо было то саднящее чувство, которое возникало, когда люди сочувственно смотрели на него, шептались за спиной и резко замолкали при его появлении. Джейн была сильной, самостоятельной женщиной и едва ли ненавидела что-то сильнее, чем сочувствие или неприкрытое любопытство, какое пробуждали в людях судьбы вроде ее. Калеба не особенно удивляло, что она утаивала трагическую историю своего брата. И если верить словам миссис Поллард, то второй брат избегал ответственности, оставил сестру один на один с тяжелой проблемой и почти не появлялся у нее – не говоря уж о том, чтобы помочь ей. Женщина, вроде Джейн, не стала бы рассказывать об этом всем подряд. «В общем-то, – думал Калеб, – все вполне сходится. В этом не было ничего странного».
– Нужно разыскать Шона Холгейта, – сказал он. – Но если это не удастся, то не стоит паниковать. Хоть эта миссис Поллард жалуется и ворчит, но сомневаюсь, что она оставит Дилана одного. Куда больше меня тревожит, что констебль Скейпин не отвечает на звонки.
И Кейт Линвилл, добавил он про себя. Роберту не следовало знать, что Кейт накануне была у него и хотела поделиться чем-то важным. Кроме того, неизбежно возник бы вопрос, почему разговор между ними так и не состоялся, а Калебу не хотелось касаться этой темы.
Кадир Рошан. Этот индиец был единственной отправной точкой. Больше Кейт ничего не успела сказать.
Калеб решительно поднялся, игнорируя боль, от резкого движения пронзившую затылок.
– Я поеду в Ливерпуль, – объявил он. Ничего не оставалось, кроме как самому поговорить с мистером Рошаном. – Вы остаетесь здесь, сержант. Держите связь с коллегами в Ньюкасле, если им все-таки удастся разыскать Шона. И займитесь миссис Крейн, если она явится. Примите у нее показания по делу Шоува.
Роберт был явно не в восторге. Калеб и Джейн расследовали убийство Нормана Доурика, а ему оставалось сидеть здесь и записывать показания. Впрочем, он ничего не сказал. Распоряжение шефа обсуждению не подлежало. Хоть у него и возникло впечатление, будто шеф в этот день… мягко выражаясь, был не в лучшей форме. У него было предположение, и все симптомы указывали на это, и он думал: «Ну что за черт! Шеф не справился».
Но и по этому поводу Роберт ничего не сказал.
5
Стелла Крейн появилась точно вовремя и была разочарована, не застав Джейн. Она принесла с собой букет и вручила его Роберту.
– Может, удастся передать его ей потом, – сказала Стелла. – Хотелось бы, чтобы она знала, как мы ей благодарны. Мы обязаны жизнями ее упорству.
Она выглядела заметно лучше, была уже не так напряжена. Джонас пережил эту ночь и, судя по всему, поправится. Роберт повидал немало жертв преступлений и знал, что последствия пережитого будут преследовать их еще долгое время, то и дело возвращаться и терзать чаще, чем они предполагали сейчас. Но в этот момент Стелла была счастлива и свободна: этот кошмар остался позади, хотя все могло закончиться совсем иначе.
Роберт поручил младшей из коллег заняться поисками Шона Холгейта и теперь мог посвятить все свое внимание истории Стеллы. Он включил диктофон, попросил ее сесть и рассказать все по порядку. Время от времени сержант задавал вопросы и делал пометки.
«Странная история, – думал он. – Супруги усыновляют ребенка, и внезапно в их жизни появляются люди, с которыми в нормальных обстоятельствах вообще не может быть никаких контактов. Их жизни угрожает опасность, они чудом избегают гибели, хотя в какие-то моменты до этого поступали легкомысленно или безответственно».
Неизбежность пережитых ими событий буквально завораживала. Утратить контроль над собственной жизнью – Роберт не мог представить ничего ужаснее. Но именно это и произошло с Крейнами. В какой-то момент их затянуло в водоворот, из которого они уже не могли выбраться собственными силами, не имели даже возможности маневра. «Нечего удивляться этим цветам, – думал Роберт, – и благодарности от Стеллы. Джейн стала для них ангелом-спасителем. Без нее у них не было бы шансов».
Но один пункт интересовал его особенно.
– Какую роль вы отвели бы Терезе Малиан? – спросил он. – Соучастницы? Или жертвы?
Стелла задумалась на мгновение.
– Скорее жертвы, – сказала она затем. – Тереза находилась в полной эмоциональной зависимости от него. Во всем ему подчинялась. Если б Шоув велел ей утопиться в ближайшем озере, она так и поступила бы. Она была убеждена, что кроме него у нее в целом мире никого больше не было. Шоув манипулировал ею, как хотел.
Роберт кивнул.
– И все же это не освободит ее от ответственности. Тереза взрослая женщина и добровольно попала в зависимость от преступника. Впрочем, суд примет во внимание ее психологическое состояние.
– Во всем, что произошло, виновен Шоув, – сказала Стелла. – У меня, например, складывалось впечатление, что Тереза вовсе не хотела оставлять нас запертыми в амбаре. Она беспокоилась о том, что с нами станет. Но боялась возразить ему. В каком-то смысле Тереза тоже была заложницей, как и мы.