- В течение суток Совет убедится в твоей лжи, - холодно чеканит лорд-ректор, прожигая взглядом до бегающих по позвоночнику мурашек. От пристального внимания алеют щёки, а сердце невольно ускоряет ритм.
“Говори что хотел, и уходи,” - мысленно прошу дракона. Интересно, он умеет читать мысли?
Хотя, если бы мог, сразу понял, что вместо жены на него смотрит другая женщина.
- Как прикажете, - смиренно отвечаю, надеясь лишний раз его не раздраконить.
“Раздраконить дракона,” - хмыкаю про себя, глядя на Эйвара исподлобья.
- После оглашения вердикта ты немедленно покинешь Алдервилль и отправишься в Змеиную Пасть. И до моего разрешения ты не имеешь права покидать границы поселения. Впрочем, его ты уже никогда не получишь.
Громкий, жёсткий голос режет воздух подобно острому кинжалу. Холодный взгляд, лишённый даже крохи сострадания, пронзает меня насквозь, словно пытаясь проникнуть в самую душу.
“Какой же ты подлец, - думаю про себя, испытывая жгучую неприязнь к чёрствому упырю. - У тебя едва не погибла жена, а ты готов сбагрить её подальше, прямиком из больничной палаты? Как, уже сегодня пустишься во все тяжкие?”
Прикладываю невероятные усилия, чтобы подавить рвущийся наружу гнев. Надо быть покорной, хотя бы до тех пор, пока он присутствует в моей жизни. Перспектива высказать всё, что думаю об этом мерзавце, до ужаса соблазнительная, но боюсь, он может вышибить из меня дух одной лапой.
Точнее, рукой.
И отмажется тем, что учил супругу послушанию.
Смотрю в бесстрастное лицо, похожее на каменную маску, пытаясь понять, что же такого страшного в этой Змеиной Пасти? Лорд внимательно наблюдает за мной, отслеживая каждое моё движение, каждый жест.
Ждёт, что я начну умолять о пощаде?
Да хоть в лес к волкам, лишь бы быть от него подальше.
- Теперь поняла, чего тебе стоила твоя же ложь? - резким движением лорд хватает меня за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
Пытаюсь зажмуриться, но он давит сильнее, и я распахиваю веки, смаргивая выступившие слёзы.
Длинные пальцы с аккуратными ногтями впиваются в мою нежную кожу. В глазах с тонким вертикальным зрачком пляшут огоньки злорадства. Дракон наслаждается моментом, предвкушая мой страх и отчаяние.
- Вижу, что понимаешь, - удовлетворённо кивает. - Признаться, я даже рад. Избавлюсь от бесполезного балласта. Какой в тебе прок, если ты не способна зачать наследника рода Эллеринг? Только и можешь, что быть унылой, серой тенью, от одного вида которой хочется…
Неожиданно он осекается на полуслове и, чуть склонившись вперёд, втягивает носом воздух над моей макушкой.
Злость, растущая во мне с каждым произнесённым им словом, застывает липким, скользким комом. Все посторонние звуки исчезают, и я слышу лишь громкий стук двух сердец - человеческого и драконьего, бьющихся в унисон.
Наваждение длится всего пару секунд, но их хватает, чтобы оставить меня в полном раздрае.
Эйвар отшатывается от меня, как от прокажённой, и поворачивается спиной, удаляясь в сторону двери.
- Тебе соберут самое необходимое и доставят в академию. В поместье Эллеринг дорога для тебя закрыта. Бумагу и перо принесут с вещами, передашь письмо лично в руки Бэлтону.
Смотрю ему вслед, едва сдерживаясь от желания показать ему неприличный жест. Хлопок двери и густая, звенящая тишина красноречиво говорят о том, что кошмар по имени “Эйвар Эллеринг” закончился.
- Надеюсь, больше мы не встретимся, - слова слетают с губ, будто отравленные стрелы, выпивая из меня оставшиеся силы. Вытягиваюсь на кровати во весь рост и закрываю глаза, пытаясь понять, насколько круто поменялась моя жизнь.
Ещё утром я была Викторией Селезнёвой, обычной жительницей с окраин большого города. Работала в крохотной фирме секретарём, а по вечерам развлекалась просмотром роликов о жизни людей в средневековье.
А теперь я в теле молодой жены какого-то зарвавшегося тирана. И придётся солгать, чтобы спасти своё новое будущее. Я же помню, как Викторию толкнули в спину. С такой силой, которая есть только у мужчины.
А он…
Угрожает слабой девушке, чтобы не запачкать свою шкуру и выйти сухим из воды.
Что ж, пускай. Напишу всё, что хочет, уеду в это змеиное логово или как там его. Вряд ли там будет плохо. Зато я начну всё сначала и буду далеко от этого жестокого дракона. Как можно дальше от его холодных глаз и грубых рук.
Мысленно собираю вещи и готовлюсь к путешествию в неизвестность, которое, как ни странно кажется мне началом чего-то нового и захватывающего. Мне представляется небольшая деревенька в несколько домов, требующих мелкого ремонта. Вокруг лес или бескрайние поля. Речка журчит неподалёку.
Подружусь с местными, вряд ли они откажут в помощи одинокой девушке. У мамы с бабушкой была дача с огородом. Вспомню, как работать руками и не пропаду!
Вовсю планируя новую жизнь, я не сразу слышу тихий стук. Не дожидаясь моего ответа, дверь открывается, являя на пороге Лиззи с дорожной сумкой наперевес.
Глава 6
- Можно? - шепчет кузина, опустив глаза и сминая в пальцах кожаную ручку. Размеры у сумки внушают уважение, только вот судя по лёгкости, с которой та удерживает её на весу — вещей там немного.
- Заходи, - равнодушно пожимаю плечами и сажусь на край узкой койки, застеленной мягким шерстяным покрывалом.
Возможно, та Виктория чувствовала бы злость и горькое, обидное, до невозможного, предательство. Но я вижу девчонку впервые, если не считать видения, и обнаруживаю в груди гулкую, звенящую пустоту.
Лиззи неуверенно приближается ко мне, поставив сумку на пол. Осторожно поднимает на меня глаза - ярко-голубые, с красными прожилками сосудов на белках, будто она плакала несколько часов кряду. С длинных ресниц срывается крупная, прозрачная слезинка.
- Вики, я... я принесла тебе вещи. Клянусь, я не хотела, но лорд-ректор приказал….
- Лорд-ректор? - с губ срывается ледяной смешок.
Нет, я не ревную, боже упаси, но такая откровенная фальшь выводит меня из себя.
- Твой муж, - выдержав паузу, произносит она, и я каждой клеточкой кожи ощущаю, как тяжело даётся ей это признание.
Что ж, она, по крайней мере, не пытается оправдываться. Понимает, что не отвертеться, и старается делать хорошую мину при плохой игре.
- Здесь твоя любимая ночная сорочка… - девчушка, стоя передо мной с опущенной головой, как злостная прогульщица перед строгим учителем. Загибает пальцы с полукруглыми ноготками, выкрашенными в жемчужно-розовый цвет.
Ну прям сама невинность!
Любимая ночная сорочка! Рылась, значит, в нижнем белье старшей родственницы? Откуда ей знать, в чём Виктория ложилась спать, будучи замужней?
- Книга, которую ты так и не дочитала, и пару платьев на выход. Я подумала, что тебе это пригодится.
- Спасибо, - как бы я ни старалась, язвительность лезет из меня как тесто из квашни. - Интересно, как много в Змеиной Пасти мест, где можно выгулять выходные платья?
Тонкий, звенящий голосок, срывается на громкий плач, и Лиззи крепко обнимает меня, безостановочно всхлипывая во весь голос. Чувствую, как блузка промокает от её слёз и неприятно холодит кожу в районе плеча. А нос начинает свербеть от сладких до приторности духов.
- Вики, я не хотела! Ты же знаешь, какой он злой и страшный!
В это я верю.
Уже убедилась.
- Я хотела всего лишь отвлечь милорда! Рассказала смешной случай, который произошёл со мной на первой паре, а он…
А он тебя, чёрт возьми, поцеловал, и ты была рада! Вон как цеплялась за чужого мужчину.
Как утопающий за соломинку.
Оглаживала сильные плечи и мощную шею вот этими самыми пальчиками с розовыми ноготками.
В голову приходит глупая мысль, от которой мне хочется нервно рассмеяться: никогда больше не покрашу ногти в розовый.
- Вики, как мне жить без тебя? - завывает кузина, заходясь сильным кашлем и выпуская меня из липких, давящих объятий. - Я не хочу оставаться в одном доме с лордом Эллерингом!
Да что ты?
Отголоски той боли, которую испытала Виктория, смешиваются со злостью, что копится во мне на предательницу-кузину. Я нахожусь на волоске от того, чтобы взорваться и вышвырнуть за дверь обнаглевшую девчонку.
- А что тут думать? - цежу сквозь зубы, обдавая её ледяным презрением. - Поехали со мной в Змеиную Пасть. Там-то уж лорд точно тебя не достанет.
Глупая дурочка тут же прекращает рыдать.
Отшатывается от меня, вытирая раскрасневшееся, влажное от слёз лицо ладонями. Мой взгляд против воли скользит по тоненькой фигурке, и я не могу не заметить провалы в её подготовке к драматичной сцене.
Слёзы, рыдания, растрёпанные волосы. Всё кричит о том, что бедняжка переживает из-за страшной участи, выпавшей её кузине.
Однако я до сих пор помню, как выглядели девушки-студентки в холле. Пиджаки, застёгнутые на все пуговицы. Блузка с высоким воротом скреплена на горле голубой брошью в виде какого-то многогранника. Юбка ниже колена.
И Лиззи, извивающаяся на ректорском столе без пиджака, блузка расстёгнута на две верхних пуговички, юбка едва прикрывает стройные бёдра и открывает взору длинные, соблазнительные ножки.
Да она явилась на разбор полётов во всеоружии!
- Поверь мне, я бы с радостью поехала за тобой куда угодно, - шелестит, пытаясь одёрнуть юбочку пониже. - И я знаю, что ты видела... Вики, это была ужасная ошибка. Клянусь, я никогда не хотела причинить тебе боль! И Вики, родная, ты единственный мой близкий человек! У нас никого не осталось после того страшного дня! Только мы друг у друга!
Смотрю на неё и чувствую, как внутри меня разрастается холодная, выжженная морозами пустыня. За слезами и мольбами о прощении скрывается что-то ещё, какая-то тайна, которую она и хочет, и одновременно боится рассказать.
- Позволь мне попросить у тебя сущую ерунду! Одну-единственную! - умоляет Лиззи и неожиданно опускается передо мной на колени, обхватив руками мои ладони.
- Что ж, говори,- вздыхаю, понимая, что это и есть цель её визита. И чем скорее мы разберёмся, тем скорее она уйдёт.