– Я не могу любимого человека подставить.
– А тебя никто и не просит этого делать, – осторожно ушла от ответа Лейсан. – Я тебе всего лишь объясняю, что ты совершила убийство без свидетелей. Никто ничего не видел, и никто ничего не знает.
– А этот призрак с ружьём?
– Какой ещё призрак?
– Тот, который стоял в дальнем углу двора. Мне показалось, что он в меня целился.
– Во-первых, это всего лишь призрак. А во-вторых, если бы он в тебя целился, то наверняка бы попал. Этот человек с ружьём тебе померещился. Ты же сама сказала, что, когда бежала к трассе, тебе твоя бабушка мерещилась.
– Бабушка мне действительно мерещилась, – не раздумывая, согласилась я с Лейсан, – а вот тот человек с ружьём стоял там по-настоящему. Я клянусь тебе, что я его видела.
– Ты была просто сильно напугана и возбуждена. В таком состоянии можно даже чёрта лысого увидеть, не то что призрака с ружьём. Там, случайно, над домом летающая тарелка не кружилась?
– В том-то и дело, что никакого лысого чёрта я не видела и уж тем более летающей тарелки там не было.
Я посмотрела на подругу беспомощным взглядом и еле слышно спросила:
– Лейсан, а где Жан?
– Понятия не имею.
– И у меня по этому поводу никаких мыслей.
– Сквозь землю провалился.
– Я тебя серьёзно спрашиваю.
– А я тебе серьёзно отвечаю. Я не знаю. Если на окне была решётка, а входная дверь прочно закрыта, значит, он сделал подкоп.
– Да какой, к чёрту, подкоп?! Его невозможно сделать за такой короткий промежуток времени. Если бы ты его видела, то так не говорила. Он был жутко избит и ужасно себя чувствовал. Его отделали по полной программе. Когда я его в этой комнате увидела, он был таким слабым, беспомощным, таким несчастным и одиноким…
– Значит, подкоп там уже был, и он им случайно воспользовался, – тут же выдвинула свою гипотезу Лейсан. – Пока тебя не было, он его нашёл.
– Твоим фантазиям нет предела.
– Тома, а что ты хочешь от меня услышать? – Лейсан встала со своего места и принялась нервно ходить по коридору. – Ты только представь, если бы я тебе подобное рассказала, что бы ты делала?! Да у меня даже никаких мыслей. О чём можно вообще говорить, если у нас французы как мухи исчезают? Это же не иголка в стогу сена. Как можно было его потерять?
– А что ты так на меня смотришь?! – неожиданно прорвало меня. – Я, что ли, его теряла? Он сам потерялся. После таких выходок точно начнёшь верить в шапку-невидимку.
– И сапоги-скороходы в придачу с ковром-самолётом, – нервно усмехнулась Лейсан. – А если серьёзно, то мне кажется, что у него ключ от двери был.
– От какой двери?
– От той комнаты, где вас держали.
– И что же он им не воспользовался раньше? Какого чёрта мы с ним так долго там сидели?
– Мне кажется, что он тебе не доверяет. Именно поэтому он при тебе этот ключ не доставал. А достал его сразу, как только ты ушла. Открыл дверь и сбежал. Он подумал, что ты с этими людьми заодно. Он вбил себе в голову, что ты его предала и подставила.
– Сначала, конечно, так и было. Он действительно мне не доверял и думал, что я с теми, кто его держит, в одной команде, но мне показалось, что я его переубедила. Он понял, что я ни при чём.
– Ни черта ты его не переубедила. Он делал вид, что он с тобой заодно, а сам был себе на уме.
– Почему ты так думаешь? – От охватившего меня волнения я ощутила озноб.
– Потому, что другие мысли мне почему-то не приходят в голову.
– А где же он взял этот ключ?
– Я всего знать не могу, – ушла от ответа Лей-сан. – Я думаю, что сбежал твой француз от тех, кто его там держал, и от тебя.
– А мне в это с трудом верится. Как же он мог меня бросить одну?! Ведь не только он один был в беде, но и я тоже.
– Я тебе говорю, а ты совершенно меня не слышишь. Он не верил ни единому твоему слову. Он думал, что ты с ними.
– Тогда где же он сейчас?
– В гостинице или уже вылетел в Париж. А быть может, в милиции.
Слова моей подруги подтолкнули меня к решительным действиям, и я тут же взяла телефонную трубку. Набрав номер отеля, в котором остановился Жан, я назвала номер его комнаты и попросила с ним соединить, но на том конце передо мной вежливо извинились и сказали, что ключи от номера находятся на рецепции, а в самом номере никого нет.
– Его там нет. – Я отодвинула телефон и ударила кулаком по столу. – Его там ни черта нет!
– А я в этом не сомневалась. Только ты по столу не стучи. У нас у всех нервы ни к чёрту, но надо уметь держаться. Я знала, что его нет в отеле.
– Почему?
– Возможно, он уже в Париже.
– Да ни в каком он не в Париже! Нет его там!
– Он весь избит и еле передвигался. Да если бы он даже и смог уйти, то трассу бы не нашёл. Это для него нереально.
– Да для него всё реально. Жить захочешь, не до трассы, до Парижа дойдёшь.
– У него вещи все в гостинице. Как бы он в таком виде приехал в аэропорт? Им бы сразу милиция заинтересовалась. Что-то тут всё-таки не так. Чует моё сердце, что наши с тобой мысли не в том направлении движутся.
– Может, твоё сердце сможет рассказать тебе, где твой Жан?
– По этому поводу оно пока молчит.
– Ну, если заговорит, то дай мне знать. Я закрыла глаза и в который раз представила Жана. Господи, как же хорошо было ещё совсем недавно. Ничто не предвещало беды, и я находилась под защитой его жарких объятий. Всё рухнуло в один миг. Наша любовь, наша надежда и наша спокойная жизнь. Меня охватило жуткое чувство одиночества, обречённости и даже бессилия. Несмотря на своё тяжелое внутреннее состояние, я попыталась не упасть духом окончательно и взять себя в руки.
– Знаешь, а может, мне в милицию пойти и рассказать всё, как было? – Я задала свой вопрос шёпотом, несмотря на то, что мы были в квартире одни.
– Зачем?
– Затем, что у меня нет другого выхода. Не могу же я жить в бегах и не знать, где мой любимый человек.
– Как ты пойдёшь в милицию, ты же убила человека?
– Пусть меня за это осудят, – проговорила я и ощутила, как меня замутило.
– Что значит осудят? Ты в тюрьму, что ли, хочешь сесть?
– Нет, – предельно честно ответила я.
– Тогда зачем говоришь такие вещи?
– Я подумала о том, что, как ни крути, меня всё равно найдут. Так, может, лучше мне самой явиться с повинной. Глядишь, срок меньше дадут.
– Срок?! – Лейсан закашлялась и налила себе полный стакан воды. – Ты хоть можешь себе представить, что такое срок?
– Могу, – убийственным голосом ответила я и потерла рукой мокрый от пота лоб.
– Ну и что это такое?
– Это потеря нескольких лет жизни.
– В том-то и дело. Жизнь такая короткая. Это кажется, что она длинная, а не успеешь оглянуться, она уже к концу подходит. И несколько лет жизни ты просто теряешь. Ты собралась сознательно укоротить себе жизнь. Ты молодая, интересная девушка. Получила превосходное образование и хорошее место на фирме. Ты всегда всего добивалась сама. А теперь ты решила всё это перечеркнуть и загреметь в тюрягу?! Всё, чего ты достигла, взять и послать коту под хвост?! Так нельзя!
– Что же мне тогда делать?
– Найти хорошего адвоката.
– На хорошего адвоката нужны хорошие деньги.
Я даже свою машину не смогу продать, потому что к собственному дому не могу подойти. Там, вне всякого сомнения, дежурят люди Влада, и у них есть ключи от моей квартиры.
Лейсан нервно достала из кухонного шкафа полупустую пачку сигарет и протянула её мне. Не сговариваясь, как по команде, мы одновременно закурили, молча стряхивая пепел в маленькое блюдце от кофейной чашки.
– Томка, – не выдержала Лейсан и в силу своей постоянно болтливости нарушила молчание первая.
– Что?
– А ты уверена, что твоя бабушка непричастна к исчезновению драгоценностей?
– Вполне.
– Почему такая уверенность?
– Потому что это моя бабушка.
– И что?
– Ну ты сама посуди. Я у моей бабули была единственной внучкой, в которой она души не чаяла и любила меня такой бесконечной любовью, делая всё возможное, чтобы мне было хорошо и спокойно. О такой бабуле можно только мечтать. Да моя бабушка никогда и ничего не могла бы спрятать. Она бы мне последнее отдала. Никаких сумасшедших денег у нас отродясь не было. Ты же сама знаешь, что мы не жировали. Конечно, она на гаданиях и приворотах зарабатывала и нам с мамой, чем могла, помогала, но в роскоши мы не купались и ничем особенным среди других семей не выделялись. Даже если предположить, что она и в самом деле чужие драгоценности забрала, то куда бы она их дела? Она не могла умереть и ничего мне о них не рассказать. Тогда на кой чёрт они ей сдались, если она сама ими не пользовалась и другим не давала? Я слишком хорошо знаю свою бабулю. Она никогда ничего не брала. Просто люди её недолюбливали, боялись и часто на неё наговаривали.
– Тогда всё понятно.
– Что тебе понятно?
– Влад всё это сочинил. – Лейсан сделала окончательный вывод и затушила свою сигарету.
– Что именно он сочинил?
– Да всю эту байку про драгоценности. От начала до самого конца.
– Зачем?
– Затем, что им была нужна причина для того, чтобы зайти в твою квартиру и навести в ней свои порядки.
– Я не пойму, о чём ты.
– О том, что им просто нужен был Жан. Видимо, они его уже давно ждали. Знали, что ты встречаешься с французом, навели про него справки и ждали приезда. Всё, что им нужно, – так это хлопнуть его на деньги. А драгоценности – это так… Для отвода глаз, чтобы заодно и ты была у них на крючке. На твою бабушку сейчас какие угодно грехи списать можно. Если бы она оставила тебе такие сумасшедшие драгоценности, то ты бы уже давно себе навороченную усадьбу неподалёку от кремля прикупила, прямо на берегу реки. Чтобы берег реки у тебя был свой личный и никто на нём загорать не смел. Охраны наняла бы и жила в своё удовольствие. Деньги для того и существуют, чтобы их тратить.
– Вот это ты правильно говоришь. У моей бабушки не было драгоценностей, а у меня нет усадьбы рядом с кремлём и собственного берега.