Марат вернулся минут через десять и сел рядом. Заглянув мне в глаза, он осторожно взял меня за руку и спросил:
– Тома, что же всё-таки произошло?
Глава 15
Я говорила довольно долго, словно не могла вы говориться долгие годы. Я рассказала про Тунис. Про встречу, которой уже не ждала, и про любимого, в существование которого уже не верила. Я рассказала ему о том, что у меня было слишком много разочарований и мне катастрофически не везло с мужчинами, о том, что всегда слишком много работала, потому что хотела доказать всем, что я что-то значу. Я встретила человека, который сказал, что так, как живу я, жить нельзя. Эта жизнь искусственная, механическая и заранее просчитанная. Я сдаю на работе один проект, а затем приступаю к следующему. И вся моя жизнь протекает от проекта к проекту. Я была слишком усталой, измотанной, измождённой и даже опустошенной. Я прятала под большими чёрными очками уставшие глаза. Когда француз спросил, о чём я мечтаю, мне было стыдно говорить ему, что я просто хочу выспаться. И я выспалась, но уже не одна. Мы выспались вместе. Я рассказала Марату о бурных ночах, о страсти и о том, как я была нереально счастлива. Я рассказала ему о том, что меня никогда и никто так не любил. Вернее, никто никогда не любил меня так, как я хотела. Я рассказала, что в институте у меня был молодой человек, что потом он ушёл к другой, что я плакала, убивалась, сходила с ума, но прошло время, и от тех отношений не осталось и следа. С тех пор во мне что-то умерло, и я не могла дать мужчинам того, что они от меня хотели. А с Жаном… С Жаном я почувствовала себя счастливой. Он понимал, что я сильная, и он смог принять мою силу. А иногда… Иногда я чувствовала себя слабой. Я рассказала о том, как ездила в Париж, как мы сидели в кафе, пили потрясающий кофе и просто держались за руки. С Жаном у меня не было необходимости думать о деньгах. После Парижа был Милан, где он просто завалил меня подарками. А ведь я и не знала, что это такое. Мне было стыдно, но я всё же призналась Марату в том, что я понятия не имела, что значит получать подарки от мужчин. Мне никто ничего не дарил. Я всегда всё покупала себе сама. А с Жаном… С Жаном всё было совсем по-другому. С ним я почувствовала себя ЖЕНЩИНОЙ. Красивой, желанной, любимой, неповторимой.
Я рассказала Марату о том, что Жан создан для того, чтобы меня любить и приносить счастье. Я не скрывала того, что от этой любви я просто сходила с ума и возлагала на неё слишком большие надежды. Я хотела показать Жану свой красивый и чистый город. Город, которому уже тысяча лет. Марат слушал, не перебивая, о том, как я приехала на вокзал за час до прихода поезда, как перед этим не спала всю ночь и пила сердечные капли, как шла к только что прибывшему поезду «Татарстан» на ватных ногах и молила Бога только об одном: чтобы он дал мне силы встретить любимого и не свалиться без сознания от нахлынувшего на меня волнения.
Я рассказала о проведённых часах в номере отеля «Мираж». Как же всё в точку! Всё, что произошло, действительно было каким-то миражом. Приезд Жана, наша любовь, наши отношения, его внезапное исчезновение. Все это какой-то мираж… Не знаю зачем, но я говорила Марату о том, что, когда мы с Жаном занимались любовью, я иногда плакала. От восторга. Я любила впитывать в себя всю его силу, его нежность, запоминала его скупые, но неимоверно ласковые слова.
А потом была поездка ко мне домой. Не по моей инициативе. Это было желание Жана. Он хотел увидеть, как я живу и чем дышу. Мы пили шампанское и говорили. А я смотрела на Жана и пыталась понять, что же со мной произошло и откуда взялась эта разрушающая разум любовь? Я держала фужер и мечтательно смотрела на свою руку. На одном из пальцев я представляла обручальное кольцо. Такое тоненькое, изящное обручальное колечко с аккуратными бриллиантами.
А потом позвонила соседка. И Жан пропал. Вторжение Влада, поиск непонятных драгоценностей, приезд в незнакомый дом с повязкой на глазах, встреча с избитым Жаном, убийство Леонида, затем исчезновение Жана, призрак с ружьём, стоявший в дальнем углу двора, слёзы, отчаяние, дождь, лесная дорога, трасса, по которой проезжали редкие машины…
Я закончила свой рассказ. Отвела глаза в сторону и тихо произнесла:
– Я тут, наверное, лишнего наговорила. Ты извини.
– Ничего страшного. Тебе же надо было выговориться.
Я осмотрелась вокруг.
– Хорошо тут. Прекрасное место.
– Я долго выбирал этот дом. Хотелось найти место, где бы я мог ни о чём не думать, а просто отдыхать. Хочешь чаю?
– Я бы не отказалась.
– Пойдём, я отведу тебя в дом. Посидим ещё немного, и пойдёшь спать. Тебе следует хорошенько выспаться.
Сев за кухонный стол, я наблюдала за тем, как Марат кипятит чайник и расставляет красивые фарфоровые чашки.
– Марат, что теперь будет? – Я не хотела задавать этот вопрос, но не смогла удержаться.
– Выспишься, а затем мы с тобой обо всём поговорим.
– Я не дотерплю. Я столько всего наговорила тебе. А ты молчишь. Что ты обо всём этом думаешь?
– О чём? О том, почему твой француз не хочет разводиться со своей женой ради тебя и менять свой привычный уклад? Ты об этом хочешь от меня услышать?
– Нет. Не об этом. Скажи, я попала в ужасную ситуацию?
– А ты сама как думаешь?
– Думаю, что ужаснее просто не бывает.
– Скажу честно, обнадёжить мне тебя пока нечем. Не везёт тебе в последнее время. Давай ложись спать.
– Марат, а как ты думаешь, где Жан?
– Ты же сама выбрала ему отель «Мираж». Может, он и не приезжал вовсе? – Мужчина улыбнулся и тут же принял серьёзное выражение лица. – Ты извини, если я тебя обидел. Но никаких соображений по поводу твоего француза у меня нет. Я мог бы тебе сказать, что у него была шапка-невидимка, но ты же знаешь, что это не так. Понятно одно – он сумел как-то оттуда выбраться. Скорее всего, у него был ключ, и он действительно тебе не поверил. Других соображений у меня нет.
– А где же он сейчас?
– Тома, ты задаёшь вопросы, на которые у меня нет ответов. Я не могу назвать тебе точный его адрес. Ты должна сейчас подумать о себе. Ты убила человека и знаешь, какие могут быть последствия. Сейчас самое главное сделать так, чтобы это убийство не отразилось на твоей дальнейшей жизни. Ты же не хочешь загреметь в тюрьму?
– Нет, – судорожно замотала я головой. – А что, разве есть такие, кто туда хочет?
– Есть и такие.
– Ты это серьёзно?
– Вполне.
Я повела носом и сделала глоток аппетитного чая.
– Вот уж никогда не думала, что такое бывает.
– Бывает. Есть люди, которые сидят на зоне по многу раз. Зона их дом родной, и они не ориентируются в реальной жизни. На воле они чувствуют себя не в своей тарелке. Здесь нужно самому добывать себе пищу и зарабатывать на жизнь. Они делают всё возможное, чтобы вернуться назад.
– Я не из этих. – Я нервно улыбнулась, чуть было не пролив на себя чай. – Марат, но ты-то веришь, что у меня нет никаких драгоценностей?
– Конечно, верю.
– Почему? Ведь ты меня совсем не знаешь.
– Потому, что, если бы у тебя были старинные сокровища, ты бы уже уехала из Казани куда-нибудь в Майами на постоянное местожительство, прикупила там себе дом и ни о чём не тужила, радуясь и упиваясь собственными возможностями. Если бы у тебя были большие деньги, ты бы не сидела сейчас здесь и не размазывала сопли.
– Хорошо, хоть ты меня понимаешь.
– А что тут непонятного? Пошли, я отведу тебя спать.
– А ты?
– А что – я?
– Ты ведь тоже не выспался. Сам говорил, что тоже не спал всю ночь.
– Ты предлагаешь мне выспаться вместе, точно так же, как ты выспалась с французом в Тунисе?
– Ну зачем ты так?
– За меня не переживай. У меня работы по горло. Ты со своей подругой приводи себя в порядок, отдыхай, набирайся сил. Продуктов полный холодильник, охраны полно. Никто вас не тронет. Дышите свежим воздухом, купайтесь в бассейне, смотрите телевизор.
Я отодвинула чашку подальше и заглянула Марату в глаза.
– Марат, а что будет дальше?
– Ты о чём?
– Я о том, что будет дальше, когда мы накупаемся в этом бассейне, надышимся свежим воздухом, насмотримся телевизор? Как жить дальше? Идти сдаваться в милицию?
– Ну почему сразу в милицию!
– А как по-другому? Не могу же я здесь сидеть годами.
– Тебе не нравится моя дача?
– У тебя прекрасная дача. Но пойми, сейчас твоя дача мне кажется клеткой.
– Вот уж не думал, что моя дача похожа на клетку.
– Но ты сам посуди. Всё, что до забора, – прекрасно, а всё, что за забором, – опасная зона. И я не могу туда сделать даже и шага.
– Поживём, увидим. Для того чтобы рассуждать, что будет дальше, нужно хорошенько выспаться.
Я посмотрела на Марата с благодарностью и сказала:
– Я не знаю, откуда ты взялся, и я не знаю, что бы я делала, не встреться ты мне на дороге. Я не знаю, чем тебя отблагодарить. У меня ничего нет…
– Иди спать. У тебя лицо мертвенно бледное. Я угрюмо взглянула на сидевшего напротив меня мужчину и сквозь слёзы произнесла:
– Я плохо выгляжу?
– Я думаю, что ты можешь выглядеть гораздо лучше.
– Жаль, что тебе не довелось это увидеть.
– Думаю, у меня ещё будет возможность. Марат поднялся со своего места, помог мне встать и повёл в комнату.
– Твоя подруга уже, наверное, крепко спит, – задумчиво сказал он, поднимаясь по деревянным ступенькам.
– Её ранение не опасно?
– Нет. Считай, что ей крупно повезло, что рядом с ней оказался врач.
– Тогда зачем ты хотел отправить её в больницу?
– Да вас, женщин, разве поймёшь? Вы обычно такие слабые.
Марат повёл меня на второй этаж и указал на самую первую дверь.
– Тут спит Лейсан. Не стоит её будить. Ты ляжешь в соседней спальне. Кстати, ты на себя в зеркало смотрелась?
– Да, – кивнула я.
– И что ты там видела?
– Кошмар.
– Тогда иди прими душ. Он прямо в спальне. Марат открыл дверь просторной комнаты и махнул рукой в сторону ещё одной двери.