у навстречу, шея выгнулась. В какой-то момент шумно дышавшая Стефания поняла, что подступает неистовая кульминация, и издала слабый крик освобождения от сладкого напряжения. Крик, в котором прозвучало счастье и блаженство.
Потом она потеряла всякое ощущение реальности происходящего. Сквозь какую-то дымку в сознании Стефания поняла, что он, наконец, отпустил ее там. В следующую секунду она увидела перед собой его лицо, встретилась взглядом с взглядом его внимательных и непроницаемых серых глаз.
Он вошел в нее мягко, незаметно для нее и задвигался медленно и ритмично, словно прислушивался не к своим, а к ее ощущениям. Ей было уже все равно. Но это в мыслях. Тело же требовало еще и еще радости, оно не желало ждать. Стефания задвигала бедрами, положила руки на его ягодицы и изо всех сил прижала его к себе, пытаясь сделать так, чтобы он вошел в нее как можно глубже.
В ушах звенело. Казалось, всю спальню наполнила невозможная какофония звуков. Ее губы беззвучно шевелились, снова и снова произнося его имя.
Макс смотрел на нее и улыбался.
— Душенька, что с тобой? — спросила Александра в понедельник утром, когда Стефания наливала им обеим чай в своем кабинете. — Ты выглядишь очень усталой. Стефания слабо улыбнулась:
— В выходные мне не удалось, как следует выспаться. Зато ты выглядишь просто очаровательно. Я ведь так и невидела тебя после нашего итальянского ужина.
— Я как раз хотела поговорить с тобой об этом. И… об Антонио. Ты как, не против?
— Разве я могу тебе в чем-нибудь отказать?
— Серьезно?
— Серьезно. Видишь ли, Александра, он ждет… Ладно, не буду переваливать на твои плечи свои нелегкие переживания.
— Душенька, вспомни, сколько раз за последний год ты говорила мне о том, чего он ждет? И сколько раз я сама рассказывала тебе, чего я жду?
Не понимая еще, куда она клонит, Стефания удивленно посмотрела на нее.
— Ты, наверное, думаешь сейчас о том представлении, которое я закатила тогда Бруксу? — Она отпила глоток чая и откусила крохотный кусочек пирожного. — Я дразнила его не потому, что люблю Габриэль. По-моему, она просто дурочка. А потому, что меня очень огорчает, что самодовольные мужчины считают своим долгом ломать любящих их женщин. Впрочем, с тех самых пор, как мы познакомились, я всегда считала, что это именно тот мужчина, который мне нужен.
— Брукс?!
— Отчасти. Не тот мерзавец, который хочет, чтобы маленькая девочка обожала его, а другой… удачливый, уверенный в себе, строящий свою империю и защищающий ее всеми средствами. Именно это я и ищу так долго в мужчинах. Такому мужчине я могу доверить построить для меня замок и помочь мне решить жизненные проблемы. До сих пор со всем этим мне приходилось справляться самостоятельно, ты знаешь… И я устала. Антонио достаточно богат для того, чтобы купить мне все, чего бы я ни захотела. И он позволит мне управлять частью его империи. Я буду для него чем-то большим, чем просто игрушка. Я буду помогать ему строить города. Это желание сильно во мне. Да и зачем ему сопротивляться? Если он взамен потребует, что бы я сосредоточилась на нем, находилась всегда поблизости, — это будет честно. В конце концов, как долго мне еще будет тридцать пять? А вернее, как долго еще я буду выглядеть на тридцать пять? Пойми, сердечко, я хочу принадлежать величественному человеку, я хочу, чтобы обо мне заботились, но при этом не отнимали личной свободы и, наконец, я хочу работать. Вот у тебя есть возможность работы, а у меня нет.
Стефания покачала свою чашку. Несколько крупных чаинок сначала взвились в хороводе, а потом осели на дно в виде причудливого цветка. Этот цветок почему-то напомнил ей о семье. «Сегодня понедельник, — подумала она. — Сабрине будут делать повторный рентген».
— Сабрина? Ты меня слушаешь? Тебе надо с собой что-то делать. Ты выглядишь так устало… Сонно…
— Нет, я слушаю. Ты описала все очень красиво. Только ни разу не упомянула про любовь. Как так, Александра?
— А, любовь… Антонио говорит, что любовь придет позже. Об этом говорится в одной древней гуаранийской легенде. Но я так думаю: если мы станем друзьями, то я буду вполне удовлетворена. Возможно, это лучшее, на что мы можем надеяться.
— Прошу прощения, миледи, — прервал их разговор Брайан. — Но мистер Майкл Бернард должен поговорить с вами об одном очень важном деле.
Александра тут же энергично поднялась со своего места.
— До свидания, душенька. Через неделю мы улетаем в Рио.
— Так скоро?
— Не говори Антонио. Я думаю, нечего тянуть. Слишком плотный график: посмотреть землю, постоять на коленях, на кофейных зернах, поглядеть на индейцев гуарани…
— А что говорит Антонио обо мне?
— Он говорит, что потерял тебя потому, что был слишком терпелив. Теперь он, надеюсь, понял, что требованиями сегодняшнего дня являются напор и стремительность. Во всяком случае, меня он получил только при помощи этих средств. Он даже рассказал мне целую гуаранийскую легенду, чтобы проиллюстрировать метод своего нового ухаживания за женщинами. Но легенда была слишком длинная. Я ничего, боюсь, не запомнила.
Они обе рассмеялись. Вдруг, повинуясь какому-то импульсу, Стефания притянула Александру к себе за плечи и звонко чмокнула в щеку. Княгиня была очень изумлена этим жестом со стороны своей подруги и даже подалась назад.
«Снова промашка, — с досадой подумала Стефания. — Здесь так не принято. Впрочем, какая разница? Когда она вернется из поездки в Рио, меня уже тут не будет. Я вообще ее могу больше никогда не увидеть».
— Я позвоню, когда мы вернемся, — пообещала Александра на прощанье. Стефания сдержанно кивнула и взяла телефонную трубку.
— Майкл? Разве ты не собирался позвонить мне четыре недели назад?
— Да, вспоминаю свое обещание и прошу великодушно простить меня. Я был в Бонне, а Джоли в Турции. Я прослышал тут недавно об инциденте, случившемся с вами на вечере у леди Шассон.
— Да, я поскользнулась с аистом в руках.
— Удивительно. Вы такая изящная леди. К тому же хорошо представляете себе хрупкость фарфора, и вдруг такое… Впрочем, как мне передавали, это было связано с небольшой ссорой с Розой Рэддисон?
— Ты обо всем узнал, находясь в Бонне?
— Нет, в Париже. Леди Шассон навещала своих знакомых, ну и… Мир тесен, не правда ли? Особенно для нас.
— Да, — ответила Стефания с печальной улыбкой. Когда-то мир Сабрины казался ей просто необъятным космосом по сравнению со скованной узостью Эванстона. — А чем Джоли занимается в Турции?
— Фотографирует вскрытый тайник с вазами, которые пытались контрабандой вывезти из страны. Я как раз и звоню затем, чтобы попросить помощи. Теперь мы уверены, что подделки — всего лишь побочное поприще, никак не связанное с главными операциями. Большие деньги делаются на контрабанде из тех стран, правительства которых запретили вывоз предметов антиквариата. Некто — нам пока неизвестный — финансирует деятельность бандитских групп в этих странах, где они грабят музеи, могилы, старинные замки. Затем этот некто вывозит награбленное незаконным путем из страны и продает в Америке. Вы слышали что-нибудь подобное?
— Я?.. Видишь ли…
— Впрочем, вас это не затрагивает непосредственно, потому что вы не продаете такие товары. Речь идет о произведениях искусства и драгоценностях из богатых турецких и египетских захоронений, скульптурах из храмов Камбоджи, Таиланда, Колумбии… Даже целые секции храмов древности, представляете? Дверные проемы, ворота решетки, стены, алтари…
— Но как я могу помочь тебе, если я этим не занимаюсь?
— У нас есть основания полагать, что контрабанда находится в руках Ивана Ласло, который обозначен как владелец «Вестбридж импорт», и Рори Карра. Они хранят все на своих складах. Некоторые вещи предназначаются для конкретных покупателей, другие продаются через легальные магазины. Но, похоже, в один прекрасный день Ивану и Рори пришло в голову дополнительно подзаработать, поэтому они занялись фальшивками и подделками.
— Кто на самом деле владеет «Вестбриджем»?
— О, таинственный мистер Икс, которого нам пока не удалось вычислить. Когда это произойдет, картина окончательно прояснится. Теперь до нас дошли сведения, что между мистером Иксом и его шестерками назревает конфликт из-за дележа денег. Кроме того, мистер Икс боится, что его контрабандистские увлечения могут выплыть на свет через бизнес фальшивок, которым занимаются его подчиненные. Собственно говоря, так все и произошло. Воры всегда, в конце концов, прогорают, не так ли? Поэтому мы и подумали, что вы могли что-нибудь слышать про УГО. Слухи о торговцах, которые внезапно исчезли или уволились, слухи о дельцах, которые неожиданно отыскали новых партнеров… Возможно, сразу целая партия незаконного товара одновременно всплывет на разных рынках. Если у вас что-нибудь появится интересное, позвоните нам в Париж. Через две недели мы будем в Лондоне. Уделите нам вечерок для ужина и приятной беседы?
— Хорошо. «Через две недели меня здесь уже не будет». Брайан внес в кабинет корреспонденцию:
— Звонила Габриэль де Мартель, миледи. Просила перезвонить ей. Вы хотите поесть?
— Нет, спасибо, Брайан. Я скоро пойду. Набирая номер Габриэль, Стефания стала проглядывать почту.
— Сабрина, — сказала Габриэль. — Брукс звонил. От Сабрины пришло письмо. Стефания распечатала его.
— Я не стала с ним говорить. Попросила миссис Тиркелл передать, что меня нет. «Новости из жизни Эванстона. Из жизни семьи. Чепуха. Ничего личного…»
— Но теперь я подумала, что будет лучше, если я позвоню ему. Он всегда начинает злиться, когда… «Как такое возможно?! Ничего личного в письме, где речь идет о собственной семье?!»
— Но я ничего не хотела предпринимать самостоятельно, не переговорив предварительно с тобой. Если я сделаю что-то не так, потом не поправишь…
«Ни одного упоминания о Гарте».
— Кроме того, я не до конца уверена относительно того, что… сказать ему.
Они не говорили уже целую неделю. Стефания не хотела звонить в Эванстон. Образ Макса зап