1
«И этот туда же, – подумал Омал. – Хотя что тут удивительного? Элизиум стоит дорого и поэтому интересует всех, от бандита Шорра до безопасника Бофора… Рассказать или нет? Какой смысл держать это в тайне, если остался совсем один, а все твои друзья оказались предателями?..»
Он уже было открыл рот, чтобы произнести: «Система Урана. Титания», как вдруг барражир содрогнулся, словно раненое животное, потолочные лампионы погасли, сверху посыпались искры. Через мгновение включилось аварийное освещение, и, словно зубная боль, заныла сирена.
Бофор чертыхнулся, вдавил клавишу интеркома.
– Петер! – заорал он. – Что, черт побери, происходит?!
Из динамиков раздался хриплый, срывающийся голос:
– Мы атакованы, командир! Повреждены дюзы маршевого хода! Разгерметизация четвертого, двенадцатого и восемнадцатого отсеков!
– Нанесите ответный удар! – приказал шеф безопасности. – Кто бы он ни был!
– Это имперский дредноут, сэр!
– Ма бахт! – прорычал командир капера. – Приказываю ответного огня не открывать. Передайте командиру дредноута, что мы сдаемся. Приготовьте мою личную спасательную капсулу.
– Но, сэр, а как же… – начал было Петер, но Бофор уже отключил связь.
Посмотрел на Омала глазами пойманной птицы.
– Ужин откладывается, мистер Бастер, – сказал он. – Я вынужден срочно вас покинуть.
– А как же я? – спросил Омал. – Что будет со мной?!
Бофор отмахнулся:
– Ничего страшного. Вас возьмут в плен вместе с остальным экипажем. Расскажете командиру дредноута, кто вы такой.
– И мне поверят?
– Не знаю, – признался безопасник. – Во всяком случае, они будут обязаны проверить информацию, прежде чем…
Он не договорил. Подплыл над креслом, открыл небольшой шкафчик, оказавшийся замаскированным сейфом, вытащил оттуда какие-то документы и, цепляясь за специальные скобы, направился к выходу.
– Прежде чем что?! – спросил Омал.
– Не важно, – буркнул Бофор. – И вот что, мистер Бастер, никому ни слова о том, что видели меня здесь! Это в ваших же интересах! До встречи!
И командир каперского барражира, он же шеф имперской безопасности Жозеф Бофор, покинул каюту.
«И этот оказался предателем», – угрюмо подумал Омал, допивая чай.
Сирена умолкла. На барражире воцарилась почти полная тишина, если не считать отдаленного пока грохота магнитных подков. Омал решил сидеть на месте и не рыпаться, пока не придут имперские солдаты и не засунут его вместе с другими межпланетными бандитами в карцер. Оставалось лишь надеяться, что командование дредноута все-таки прислушается к его словам.
Грохот подков становился все громче, кто-то решительно рванул дверь. Омал поднялся навстречу судьбе.
– Ах вот он где! – закричал Бердо, входя в каюту. – А мы уже и не чаяли тебя увидеть, дружище!
– Артур! – ахнул Омал и снова рухнул на диван. Ноги подкосились.
– Кто же еще? – скалясь по-волчьи, проговорил авантюрист. – Ты думал, сам Первотворец Гамильтон?
– Кто тут поминает Первотворца всуе? – спросил великан Уэйнбаум, входя следом.
Увидев темнокожего старпома, Омал почти потерял сознание от радости. Ведь он думал, что кого-то из этих двоих уже нет в живых, но вот они, оба целехонькие! Все подозрения, все угрюмые мыслишки о предательстве улетучились, как воздух из разгерметизированного отсека. Может быть, впервые после своего переселения в тело Джо Бастера Омал Мохо почувствовал себя настолько счастливым.
2
Они стояли втроем возле главного шлюза барражира и наблюдали, как экипаж имперского дредноута конвоирует на борт «Двуглавого» захваченных в плен каперов. Межпланетных бандитов оказалось довольно много. Земляне, марсиане, меркурианцы унылой чередой проходили через стыковочный узел, а имперские космопехи обыскивали их, отнимая оружие и ценности.
Бердо вполголоса пересказывал Омалу, что произошло после того, как капитан Саймак отдал команду: «Навались».
– Понимаешь, Омал, в суматохе никто не заметил, как на тебя накинули буксировочный фал и сдернули с корпуса яхты. Видимо, каперы это заранее предусмотрели. Когда мы с парнями набросились на каперов, те, в общем, не стали сильно сопротивляться. Я еще удивился: почему? А теперь понимаю. Все мы им не были нужны. Охота велась исключительно за тобой, дружище! Ты случайно не в курсе, по какой причине?
– В курсе, – откликнулся Омал.
– Поделишься?
– Поделюсь, если…
– Если что?
Омал пристально посмотрел приятелю в глаза:
– Если ты кое-что мне расскажешь, Артур!
Авантюрист кивнул, глядя себе под ноги.
– Отчего не рассказать, – пробормотал он. – Однако не здесь и не сейчас, разумеется.
Наконец погрузка военнопленных была закончена. К приятелям подошел молодой военный. Откозырял.
– Командир дредноута, мистер Стаут, приглашает вас в кают-компанию, господа! – сообщил он.
Бердо покосился на Омала, тот кивнул. Побывать внутри боевого корабля Омал Мохо мечтал сызмальства. Уэйнбаум покачал головой.
– К моему огромному сожалению, я вынужден отказаться от приглашения, – произнес он. – Много дел на борту яхты. Нужно привести судно в порядок. Составить список повреждений. Передайте благодарность и мои извинения командиру, сэр.
– Передам, – отозвался офицер. – Мистер Саймак, к сожалению, отказался тоже. Полагаю, мистер Стаут отнесется к этому с полным пониманием. Прошу вас, господа!
Офицер пропустил Омала и Бердо вперед и последовал за ними, печатая шаг магнитными подковами. Переступив комингс шлюза, они оказались в стальных недрах дредноута.
Внутренним убранством «Двуглавый» напоминал барражир каперов, но при этом отличался исключительной чистотой и порядком. Нигде ничего не капало и не искрило. Цилиндрические тоннели блестели свежей бежевой краской. Яркий белый свет заливал каждый закоулок. Легкий ветерок, гуляющий вдоль палуб, пах морской солью. Встречные и поперечные были в безукоризненно опрятной униформе оливкового цвета, гладко выбриты и благоухали разнообразными одеколонами. Омал в своем потрепанном скафандре почувствовал себя невообразимо вульгарным. Страшно представить – явиться в таком затрапезном виде в офицерскую кают-компанию.
– Послушайте, сэр, – обратился он к сопровождающему их офицеру. – Мне хотелось бы снять скафандр и немного привести себя в порядок.
– Разумеется, мистер Бастер, – отозвался тот. – Вот сюда, пожалуйста!
Он отворил тяжелую дверь, за которой оказалась безукоризненно чистая туалетная комната. Авантюрист остался в компании предупредительного офицера. Оказавшись наедине с собой, Омал с радостью вылез из осточертевшего скафандра. Критически оглядел себя в большом зеркале. В общем, не все так страшно, как казалось. Умыться, немного почистить костюм. Легкая помятость даже к лицу человеку, который только что дрался с космическими бандитами и томился у них в плену.
Наскоро придав своему облику благопристойный вид, Омал вернулся в коридор.
3
В кают-компании дредноута тоже царил идеальный порядок. И этим она выгодно отличалась не только от аналогичного помещения на каперской посудине, но и от кают-компании «Тувии», которая стараниями Бердо превратилась в бордель. Командир Саут выглядел под стать вверенному ему судну. Он представил гостям своих офицеров и пригласил присутствующих к столу.
«Двуглавый», с пристыкованными к нему двумя кораблями, находился в свободном полете, но невесомость не мешала его офицерам оставаться безукоризненно элегантными, не терять столовые приборы и не упускать серебристую икру и крохотные сэндвичи с ветчиной на полпути ко рту. Омалу это удавалось с трудом. Бердо – тоже, но ему было на все наплевать.
Наконец пытка невесомым ужином закончилась. Стюарды убрали со стола. Настало время сигар и непринужденных бесед. Некурящий Омал втиснулся в дальний угол, между иллюминатором и огромной стеклянной бутылкой на подставке с моделью дредноута внутри.
Непринужденная светская болтовня перешла на философские темы. Помянули Первотворцов. Омал с интересом прислушался.
Из курса гимназиума и популярных видеопластов он знал, что Первотворцы в незапамятные времена основали две главные суперкорпорации в Империи: «Терраформинг Лимитед» и «Биоконстракшн». Благодаря им Марс, Венера, Меркурий и некоторые спутники планет-гигантов стали пригодными для обитания и были населены искусственно выведенными организмами, в том числе и разумными существами.
Неудивительно, что Первотворцов стали почитать богами. В их честь названы города, каналы, моря, горные хребты. О жизни и смерти Первотворцов ходят легенды. Вот, пожалуй, и все, что Омал знал об этих весьма достойных людях. Даже то, что принадлежащим ему космическим судном командует правнук одного из Первотворцов, Омал воспринимал как удивительное, но, в общем, обычное явление. Но то, о чем говорили в кают-компании «Двуглавого», было еще удивительнее, совсем необычным.
– Вы знаете, господа, – говорил убеленный сединами офицер-космопехотинец, – что в молодости я служил в самых разных местах. В том числе и на Венере. Довелось мне покомандовать там небольшим гарнизоном. Гарнизон сей был расквартирован неподалеку от заштатного городка Венобль, расположенного в нескольких милях от побережья Алого моря. Служба, надо сказать, была неспокойная. Джунгли, полные разных тварей, венерианская лихорадка, многодневные ливни, да и местное население – тоже не подарок. Всякое бывало. Приходилось порой выполнять самые причудливые задания командования. А приказы, как вы понимаете, не обсуждаются. И вот однажды из штаба приходит депеша, из коей следует, что в районе Туманного острова, что находится в десяти милях к югу от нашего побережья, совершил вынужденную посадку аварийный бот с «Неопалимого». Вы, вероятно, помните эту катастрофу, господа. «Неопалимый» инспектировал сторожевые станции в Поясе и наскочил на мину-ловушку, что плавала там со времен Второго Ганимедского мятежа. Мина была, само собой, атомной, и от славного дредноута мало что осталось, но части экипажа удалось эвакуироваться на аварийных ботах. Говоря коротко, я поднял гарнизон по тревоге и начал поиски. Через пролив, отделяющий побережье от острова, мы переправились без особого труда, но на самом острове хлебнули лиха. Остров этот вулканический, и над ним все время стоит шапка всякого рода испарений. Отсюда его название – Туманный. И, невзирая на эти испарения, остров вполне обитаем. Мы и опомниться не успели, как ядовитые твари, одно прикосновение к которым смертельно, в считаные секунды уморили трех солдатиков. Тварей мы перебили и после были начеку, но это сильно замедлило наше продвижение в глубь острова. Не буду вдаваться в незначительные подробности, господа, скажу только, что, когда мы нашли бот, он оказался пустым. Поиски в ближайших окрестностях ни к чему не привели. Мы не обнаружили даже останков наших товарищей. Я приказал возвращаться к берегу, но, как назло, начало смеркаться. Вам известно, господа, что сутки на Венере длятся полгода. И надо же было такому случиться, что высадка наша на остров пришлась как раз на вечернее время. Тьма быстро сгущалась. Хищники воспряли духом, а мы – напротив. Несколько часов почти в кромешной тьме пробивались мы к берегу. Потери наши росли. О ранениях и говорить не приходится. Признаюсь, господа, даже я не верил уже в благополучный исход экспедиции. Как вдруг случилось чудо. Вся местность окрест озарилась ярким, дневным светом. Твари, преследовавшие нас, отпрянули и уползли во тьму, что лежала за пределами освещенного пространства. Пораженные, мы не сразу сообразили, что видим перед собой усадьбу!
– Как усадьбу?! – воскликнул самый юный участник застолья, мичман.
– Обыкновенную усадьбу в старом добром колониальном стиле, – усмехаясь в седые усы, продолжал космопех. – Добротное двухэтажное строение, изящная ограда. За оградой – сад. Само собой, мы кинулись к воротам. Нас впустили, а на пороге дома встретил сам хозяин. Как говорится, накормил, напоил, приветил. Исцелил наши раны. Там же в усадьбе мы обнаружили и ребят с «Неопалимого». Разумеется, тех, кто был в аварийном боте. Иначе говоря, все как в плохом видеопласте. Не будь я сам свидетелем и участником этих событий, ни за что бы не поверил в такое.
– А кто же был ваш гостеприимный хозяин? – спросил нетерпеливый мичман.
– Боюсь, в это вы точно не поверите, господа, – откликнулся офицер. – Никто не верит, даже моя жена.
– И все-таки? – вставил командир Стаут.
– Хозяином усадьбы был никто иной, как сам Эд Гамильтон!
Офицеры переглянулись между собой.
– Первотворец? – искренне изумился мичман. – Но ведь он умер триста или даже больше лет назад!
– Я же говорил, что не поверите, – сокрушенно вздохнул седоусый космопех, и вся кают-компания расхохоталась.
4
– Выкладывайте начистоту! – потребовал Омал, когда они с Бердо вернулись на борт «Тувии».
Профессор Стросс был извлечен из своей термониши и выглядел неважно, хотя трудно судить о состоянии существа бесконечно чуждой человеку природы. Впрочем, не настолько уж и чуждой, если Первотворцы и вправду использовали ДНК земных организмов для создания организмов инопланетных. Так что в биологическом смысле все живые существа в Солнечной системе братья и сестры.
– Что именно выкладывать? – сварливо поинтересовался Бердо.
– Думаете, я был пьян в стельку и ничего не слышал, – проговорил Омал и коротко изложил содержание невольно подслушанной беседы авантюриста и профессора.
– Ах вот ты о чем, – пробормотал Бердо. – Понимаю тебя, приятель… Ну что, док, – обратился он к профессору, который смотрел на них большими бледными глазами, – выложим наши карты?
– Воля ваша, – прокашлял Стросс. – Вы в картах лучше моего разбираетесь, Арчи.
– Пожалуй, – усмехнулся авантюрист. – Тем более что с карт все и началось…
Омал слушал и удивлялся. Удивлялся не тому, что рассказывал Артур Бердо, а тому, как ловко его облапошили. Авантюрист и профессор знали друг друга давно, еще с того времени, когда Бердо отбывал срок на рудниках Цереры, а Стросс был кем-то вроде ученой обезьянки у каторжанина Петера Штарха. Перед самым освобождением Бердо выиграл у Штарха термос с профессором. В благодарность Стросс рассказал авантюристу про оберонские залежи элизиума, планетографическую карту Торнтона Ловелла и нынешнего ее владельца бретёра Джо Бастера, а также поделился своим планом по насильственному обмену сознания Джо с сознанием какого-нибудь любителя задешево побывать на других планетах. Как специалист по психообмену профессор знал, что сознание копируется не полностью и что частично воспоминания прежнего теловладельца сохраняются. Вся эта операция не могла быть проведена без посторонней помощи. И Бердо придумал, что к ее осуществлению надо привлечь меркурианскую популяцию во главе с самим ящером Шорром. Разумную, но в высшей степени жестокую рептилию привлекла идея прятать на других планетах и в других телах беглых каторжан и прочих преступников. Об истинных намерениях приятелей Шорр и не догадывался. Все шло как нельзя лучше. Джо Бастер был похищен меркурианцами и привезен в Диктаун. Оставалось только осуществить обмен. Профессор Стросс разместил информацию о непритязательном бретёре, желающем посетить голубую планету, в базе данных лучших бюро обмена Земли. Оставалось только дождаться простака, жаждущего побывать на Марсе в чужом теле, но тут возникли проблемы. Каким-то образом Шорр пронюхал о тайне Джо Бастера и намеревался вытрясти ее у бедняги при помощи обменной камеры, превратив оную в камеру пыток. Виртуозно задуманная операция была близка к провалу. Ни профессор, ни авантюрист не сомневались, что, завладей меркурианец картой Ловелла, им ее не видать. В последний момент из «Бюро Обмена» пришло подтверждение: есть клиент!
– В общем, нам повезло с тобой, Омал, – продолжал Бердо. – Ты оказался парнем решительным, отчаянным даже, хотя и несколько строптивым. Пришлось тебя отчасти сделать сознательным союзником.
– Замечательно, – отозвался Омал. – Это многое объясняет. Многое, но не все. Например, остается непонятно, откуда тебе, Арчи, было известно, что «Тувию» преследует барражир каперов?
– От Штарха, – ответил Бердо.
– Он сказал тебе об этом перед смертью?
Смуглое лицо авантюриста потемнело еще больше.
– Штарх жив, Омал, – ответил он. – Я его отпустил. Сведения о барражире каперов и стали ценой его свободы.
– Оговорил бедного котика, значит… – пробормотал Омал и тут же возмутился: – Ты знал, что каперы будут преследовать «Тувию», и ничего не сказал?! Мы могли бы заранее побеспокоиться об охране! Было бы меньше риска!
– Возможно, – отозвался Бердо, – но риск все равно был. Не забывай, Омал, что нам нельзя тянуть с экспедицией на Оберон. Месторождение элизиума – это слишком крупное шило, чтобы утаить его в мешке! Кто знает, может, в это самое время крейсеры Рудной компании спешат к Урану. И в одном из них сидит Джо Бастер в твоей оболочке и посмеивается над нами, остолопами.
«А ведь он прав», – подумал Омал, вспомнив, что чуть сам было не проговорился Бофору о местонахождении карты.
– Мне вот что еще непонятно, друзья, – проговорил он задумчиво. – Если закоренелый преступник Петер Штарх знал о барражире каперов, то, значит, это он во время атаки дредноута разговаривал с шефом имперской безопасности Жозефом Бофором…
– Что? – изумился авантюрист. – Как ты сказал?!
Омал не успел ответить, запищал зуммер вызова интеркома. Яхтовладелец щелкнул клавишей приема:
– Слушаю!
– Извините, мистер Бастер, – раздался голос капитана Саймака. – Мы осмотрели «Тувию». К сожалению, повреждения таковы, что до системы Урана мы можем просто не дотянуть.
– Ваши предложения, капитан?
– Идти на Венеру. Там достаточно ремонтных доков.
– Ну что ж, – вздохнул Омал. – Если выбора у нас нет, садимся на Венеру. У меня только одна просьба, капитан. Я хотел бы приземлиться неподалеку от городка под названием Венобль. Это возможно?
– Почему бы нет, – отозвался Саймак. – В венобльском порту отличные ремонтные доки, сэр!