Я поднял голову и увидел входившего Каппера, с небрежно перекинутым через руку пиджаком и с вежливой улыбкой на губах. На выцветшей желтой рубашке уже проступил и темные круги от пота. Странно, подумалось мне, насколько часто естественные функции организма у неприятных людей сопровождаются таким же неприятным эффектом. Может, это нечто вроде справедливости, Божье наказание за вредность? Во всяком случае, мне нравилось так думать.
— Доброе утро, сэр.
— Все в порядке? — Он махнул рукой в сторону телефона, и я испугался, уж не слышал ли этот кретин мой разговор.
— Отлично. А у вас?
— Хорошо. Провел дома спокойный вечер и в кои-то веки пораньше лег спать. Так что чувствую себя великолепно. — Он бросил пиджак на свой стол и направился к чайнику. — Хотите кофе?
— Нет, благодарю, я только что выпил.
Каппер завел светскую болтовню, пока готовил себе кофе и дожидался, когда закипит чайник, а я подыгрывал ему, делая вид, будто мне интересно слушать эту ахинею, и время от времени вставляя замечания. Дело в том, что Каппер относился к человеку нормально только в том случае, если видел в нем пользу для себя, а меня он наверняка находил перспективным и был уверен, я не всегда буду под его начальством. Такая ситуация меня устраивала. Капперу казалось, что мы с ним хорошо ладим, и хотя я терпеть его не мог, тем не менее предпочитал поддерживать с ним нормальные отношения. За время работы в полиции я усвоил, что надо стараться не наживать себе врагов. Прагматизм — вот как это называется.
Каппер подтащил стул и уселся с чашкой кофе по другую сторону моего стола.
— Ну и как все прошло с охранником? — поинтересовался он после того, как объяснил свое вчерашнее отсутствие на работе «семейными обстоятельствами» — понимай как хочешь. Каппер был холостяком и отличался такой мерзкой наружностью, что каждая порядочная девушка и ее родители держались подальше от него, как от собачьего дерьма на тротуаре. Сейчас он сидел с этакой дружеской улыбкой, обнажавшей торчащие вперед желтоватые зубы.
Я коротко доложил, что нам практически не удалось выяснить ничего нового, за исключением сведений о подружке Мэттьюза, от которой может потянуться ниточка к крупным воротилам преступного мира, и об оскорбленном Мэттьюзом Джоне Харрисе.
— А кто занимается Харрисом? — спросил он.
— Старший инспектор поручил это констеблю Бойд. Очевидно, она примется за него сегодня.
Он удовлетворенно кивнул. Я не стал говорить ему про Вэймена и о привлечении к расследованию СО7. Пусть сам Нокс скажет об этом на завтрашнем совещании, а пока можно было подождать. Мне не хотелось, чтобы Каппер взял след, нащупанный мной с таким трудом.
— Значит, про Фаулера так ничего и не известно? — задал вопрос он.
— Абсолютно ничего. Хотя он может знать эту Джин Тэннер.
— Каким образом?
— Помните, я говорил, что она проститутка? Оказывается, она работала в борделе, которым на самом деле или предположительно заправляет Фаулер.
— Вот как?
— Да, это заведение называется «Райские девушки».
По лицу Каппера я сразу догадался, что ему знакомо это название, но по каким-то причинам он предпочитает об этом умолчать.
— Гм, интересно… — Некоторое время мы сидели молча. — А откуда у вас сведения об этом борделе?
— От Макбрайда, сообщившего нам большую часть информации.
— Слышать не слышал об этом заведении, — слишком уж подчеркнуто заявил он. — Думаете, он говорит правду?
Я пожал плечами, не собираясь признаваться, что мы выудили у него показания при помощи шантажа.
— Думаю, правду. А какой ему смысл лгать?
Каппер согласно кивнул:
— Да, пожалуй, никакого.
В этот момент появился Беррин, который выглядел потрепанным, но куда лучше, чем накануне утром.
— Поздновато являетесь на работу, — заметил, вставая, Каппер.
Беррин поспешно извинился и уселся на свое место. Каппер строго указал ему на необходимость привести стол в порядок и вернулся к себе. Если он считал выгодным ладить со мной, то не видел необходимости церемониться с этим неоперившимся новичком. Кроме того, Беррин окончил полицейский колледж, а Каппер терпеть не мог образованных коллег, хотя никогда бы в этом не признался. Пару секунд Беррин сохранял подобающий случаю пристыженный вид, затем скорчил гримасу за спиной Каппера и пересел на стул, который тот только что освободил.
Мы с ним стали составлять план мероприятий на сегодняшний день, и я украдкой взглянул в сторону инспектора, который с серьезным видом пялился в дисплей компьютера. Меня до чертиков интересовало, что он знает о публичном доме «Райские девушки» и не окажутся ли нам полезными его сведения.
Рой Фаулер не отвечал ни по одному из телефонов, клуб «Аркадия» был закрыт; мы не смогли установить адрес заведения «Райские девушки»; а на улице нещадно пекло, когда Беррин остановил машину неподалеку от дома Джин Тэннер. Согласно данным регистрации сделок на недвижимость, она приобрела квартиру в этом доме в 1998 году, когда он еще строился, ей принадлежало 30 процентов стоимости квартиры, а остальные 70 — кредитору. По данным банка, она ни разу не пропустила срок платежа. Ясно, Джин получала из какого-то источника достаточно большие средства, что могло указывать на ее связь с состоятельным гангстером Нилом Вэйменом, который наверняка был богаче любого другого ее любовника. Нас интересовало, любил ли он ее настолько, чтобы убить своего предполагаемого соперника Шона Мэттьюза.
Но когда я нажал на кнопку изящного домофона, Джин опять не отозвалась.
— И что будем делать? — произнес Беррин.
— То, что приходится делать всем копам. Ждать.
— Она могла куда-нибудь уехать. Этак нам придется потерять еще черт-те сколько времени.
— Слушай, Дэйв, я не собираюсь уходить отсюда и не намерен предупреждать ее по телефону о нашем приходе: думаю, у нее есть что скрывать, лучше нагрянуть внезапно, поэтому приготовься к ожиданию.
— Но даже если она действительно девчонка Вэймена, что это нам дает? — спросил он, прислонившись к стенке крыльца. — Мы понятия не имеем, встречалась ли она с Мэттьюзом. И как все это соотносится с Фаулером?
— Вообще-то говоря, я и сам не знаю. — Я тоже задавал себе эти вопросы. — Ну хоть послушаем, что она скажет. Если она относилась к Мэттьюзу лучше, чем он заслуживал, а к его убийству как-то причастен Вэймен, то вряд ли ей это понравится, и тогда мы сможем ее разговорить.
Беррин неуверенно кивнул:
— Что ж, пожалуй. Может, нам пока перехватить где-нибудь чашку чаю? У меня пересохло в горле.
— А куда это ты опять таскался вчера ночью? — невольно проворчал я, видно, от зависти.
Он сказал, будто ездил в бар с одной из самых хорошеньких девушек из нашего участка, и начал со смаком повествовать о подробностях, но у меня не было настроения слушать его после того, как сам я провел вечер в одиночестве перед телевизором и тупо смотрел это жуткое шоу «Знаменитые звезды их глазами»[10], поэтому я сердито нажал кнопку звонка соседней квартиры. Через секунду там раздался голос пожилого мужчины. Я представился, поднял к видеокамере удостоверение и спросил, можно ли войти.
— Конечно, — отозвался он, явно заинтересованный.
Наверху лестницы нас встретил очень низенький джентльмен лет семидесяти с удивительно большой головой, не соответствующей его хрупкому телу, что придавало ему сходство с Ити[11]. К тому же эта голова была увенчана гривой густых седых волос с желтоватым оттенком, а на носу красовались темные очки в толстой оправе. За его спиной стояла женщина в цветастом платье, выше его ростом и лет на десять моложе. Они дружелюбно улыбнулись, когда мы подошли к ним.
— Доброе утро, — сказал джентльмен, когда мы предъявили ему свои удостоверения. — Мы — супруги Лэкеры, Питер и Маргарет. — И он неожиданно крепко пожал мне руку.
— Не хотите ли чаю? — Маргарет снова улыбнулась.
— Да, спасибо, с удовольствием, — согласился я, подумав, как редко приходится встречаться с такими приветливыми людьми.
Они проводили нас в заставленную мебелью квартиру и пригласили сесть в несколько старомодной гостиной.
— Итак, чем мы можем вам помочь? — спросил Питер Лэкер, усаживаясь в кресло напротив. — Надеюсь, ничего страшного не случилось?
— Нет-нет, ничего такого, — успокоил я. — Просто нас интересует одна из ваших соседок, мисс Джин Тэннер. Как я понял, она живет на одном с вами этаже.
— Да, в соседней квартире. Надеюсь, она не попала в беду?
— Я тоже искренне на это надеюсь. Нам нужно поговорить с ней об одном деле, о котором она может что-либо знать, — туманно пояснил я. — Мы заезжали вчера, но не застали ее, и сегодня она тоже отсутствует. Вы не знаете, она никуда не уехала?
— Не думаю. Вчера вечером она определенно была дома. Мы ее слышали.
— Как это — слышали?
Он смутился.
— Джин — хорошая соседка, не поймите меня неверно, пожалуйста, но к ней в гости приходят мужчины, и порой она с ними ссорится. Вчера вечером мы слышали громкие голоса.
— Как будто кто-то ссорился?
Он кивнул.
— И сколько человек, по-вашему, участвовали в ссоре?
— Всего двое. Джин и какой-то мужчина. Я не узнал его голос.
— С Джин ничего не случилось? — поинтересовалась миссис Лэкер, подходя с подносом, на котором стояли четыре крошечные фарфоровые чашки с чаем и тарелочка с печеньем.
Я успокаивающе улыбнулся, пока она усаживалась рядом с мужем.
— Нет-нет! Но нам очень нужно поговорить с ней. Значит, сегодня утром вы ее не видели? — Оба покачали головой — А эта ссора… Она показалась вам серьезной?
— Не очень, — сказал мистер Лэкер. — Просто они довольно громко кричали.
— И это было недолго. — Миссис Лэкер передала мне чашку с чаем. — Джин живет довольно уединенно и тихо, она совершенно нас не беспокоит. Правда, Питер?