Когда Беррин вернулся с допроса, мы еще раз обсудили дело Мэттьюза, но ничего нового в нем не появилось. Около пяти мне позвонила Элейн Томс. Казалось, настроение у нее было получше и разговаривала она куда вежливее, чем в прошлый раз, но к ранее сказанному она ничего не смогла добавить и сейчас.
Через пятнадцать минут я отправился домой и на выходе столкнулся с Тиной Бойл. Мы не виделись с ней два дня, потому что ее перебросили заниматься изнасилованием тринадцатилетней девочки и поручили работать с жертвой. Думаю, она отлично для этого подходила. У нее в характере было нужное соотношение чувствительности и силы воли.
Мы остановились, и я спросил, хорошо ли продвигается расследование ее нового дела, она ответила, что, как и все случаи изнасилования, довольно трудно, тем более что жертва такая маленькая девочка.
— Принимая во внимание все с ней происшедшее, держится она довольно уверенно, но знаешь, Джон, просто сердце разрывается, когда смотришь на нее.
Во взгляде Бойд чувствовалось настоящее страдание, и я мог только утешить ее утверждением, что девочка слишком мала, поэтому еще успеет оправиться от нанесенной ей травмы, хотя сам мало в это верил.
— А тебе удалось узнать что-нибудь в связи с этой версией отравления? — в свою очередь, задала она мне вопрос.
— Нет, и я по-прежнему не уверен, будто чего-то добьюсь.
Когда Бойд вывели из нашей группы, я забрал у нее записи относительно яда, которым был отравлен Шон Мэттьюз. Записи оказались очень подробными, но ни на какой след не навели.
— Похоже, ты просмотрела все возможные версии.
— Да, я проверила самые явные, но, думаю, мы что-то упустили.
— А ты не искала похожие случаи в Интернете?
— Пару раз порылась там, но, как только вводишь ключевые слова, на экране появляются тысячи совершенно неподходящих справок. Иногда мне кажется, что Интернет переоценивают как средство, помогающее узнать все о каком-либо вопросе. А потом ты же знаешь, как здесь на это смотрят. Начинаешь рыться в Интернете, и все думают, будто тебе нечего делать. Здесь относятся к новшествам, как в старину луддиты[14].
— Думаю, мне стоит полазить по Интернету дома, я давно купил компьютер, просто все некогда посидеть за ним.
— Такова наша жизнь, — сочувственно вздохнула она.
Я хотел предложить ей зайти куда-нибудь выпить, но не успел и рот раскрыть, как в коридоре появился взволнованный Нокс.
— Тина, Джон, привет. — Он остановился и взял меня под локоть. — Извините, Тина, у нас кое-какие подвижки по делу Мэттьюза. Джон, мне нужно срочно с вами поговорить.
Я наскоро попрощался с Бойд и вернулся в комнату вместе с Ноксом.
— Что случилось, сэр?
— Речь идет о пятне на сиденье машины, на днях остановленной патрульными. Ну, по поводу которой вы звонили в участок.
— И?…
— Это кровь. И попробуйте догадаться чья?
— Не могу сказать, сэр.
— Не кого иного, как самого мистера «Аркадия», Роя Фаулера. Она совпала с образцом крови, которую мы у него брали, когда посадили за управление машиной под воздействием наркотиков.
— Ну и ну!
Он повернулся и многозначительно уставился на меня:
— Кажется, я знаю, что произошло.
Вскоре к нам присоединились вызванные Каппер, Хансдон и Беррин. Каппер поинтересовался моим разговором с Маликом.
— Он не общался в последнее время с Дэннисом Милном? — спросил он с ехидной усмешкой, подтаскивая себе стул и усаживаясь.
— Да, недавно получил от него почтовую открытку. — Я тоже улыбнулся. — Оказывается, тот открыл гостиницу в Боурнмаусе. Говорит, будто предоставляет скидки полицейским инспекторам и пенсионерам.
Капперу моя шутка нисколько не понравилась, так как попытка уколоть меня сорвалась, но все-таки он сдержался и ничего не сказал. Хансдон зевнул.
— Итак, джентльмены, — призвал нас к порядку Нокс. — У нас важные новости.
Затем он пересказал вновь прибывшим о результатах анализа пятна крови в машине, после чего сел, выпрямившись, словно кол проглотил. Последовала пауза, во время которой все переваривали услышанное.
— Значит, волк в овчарне! — театрально воскликнул Каппер.
— Моя версия такова, — произнес Нокс, оглядывая нас всех по очереди, таким образом привлекая внимание к своей речи. — Фаулер заказал убийство Мэттьюза. Он воспользовался ядом, дабы это выглядело несчастным случаем, но, очевидно, не думал, что мы легко сможем установить истинные причины смерти. Поэтому я не считаю, будто в деле замешана криминальная группировка. В таком случае Мэттьюза просто застрелили бы. Мотив Фаулера — наркотики. Нам известно, что в «Аркадии» шла крупная торговля наркотиками, известно, что заправлял ею Мэттьюз, и мы почти уверены, что организатором торговли был Фаулер. Я полагаю, Мэттьюз обманывал Фаулера, тот об этом узнал и рассчитался с ним. Но у Мэттьюза наверняка имелся партнер по бизнесу. Тот, кто вместе с ним занимался распространением наркотиков, и этим человеком был Макс Айверсон. И он, и Мэттьюз — бывшие солдаты, служившие в одном полку, и, надеюсь, мы установим, что они были знакомы. Айверсон узнал об убийстве Мэттьюза Фаулером и решил ему отомстить. Может, он его просто избил, но скорее всего убил, а сам где-то затаился.
— Звучит достаточно правдоподобно, — кивнул Каппер.
Я не был в этом уверен. Принимая во внимание полное отсутствие доказательств, подтверждающих связь между Айверсоном и Мэттьюзом, версию Нокса можно было назвать чисто теоретической.
— А Макбрайд? — поинтересовался я. — Он-то здесь при чем? И как насчет Хольцев?
— Вообще-то не знаю, — честно признался Нокс. — Возможно, дело Макбрайда никак с этим не связано. А что касается Хольцев, я просто поверить не могу, чтобы они воспользовались таким легко установимым и редким ядом, дабы избавиться от конкурента по бизнесу.
— Пожалуй, это верно, — искренне признал я.
Мне не очень-то в это верилось, но с логикой спорить трудно. Действительно, расправляться с противником при помощи яда довольно нетипично для гангстеров.
— Так или иначе, нужно найти Айверсона и послушать что он сможет сказать в свое оправдание. Подробные сведения о нем вместе с фотографией у нас уже имеются, нужно передать их в другие отделения полиции. — Он взглянул на Хансдона. — Пол, этим займетесь вы, договорились? — Тот кивнул. — В следующую среду выходит очередной вы пуск телепрограммы «Криминальный мир», нужно будет поместить фото Айверсона в серии портретов разыскиваемых преступников. Надеюсь, мы получим отклик. Кроме того, я достану ордер на обыск квартиры Фаулера. — Он обернулся к Капперу: — Фил, вы с Полом пойдете туда, глядишь что-нибудь нароете. Одновременно как можно пристальнее изучайте прошлое Фаулера, может, это наведет нас на какие-то следы. Я уверен, в этом деле он главный подозреваемый.
Затем Нокс обратился к Беррину и ко мне:
— Джон, в этом «Тайгер солюшн», или как он там называется, что-то происходит. Может, это случайное совпадение, но тот пропавший человек — Эрик Хорн — работал на них и до сих пор еще не объявился, верно?
— Насколько мне известно, сэр, его еще не нашли. Вчера я звонил его бывшей жене, и она сказала, что пока он не появлялся. Она очень встревожена, сэр.
— Не знаю, как мы упустили тот факт, что он и Айверсон работали в одной фирме! Но все равно вы с Дэйвом идите туда снова и побеседуйте с людьми, особенно с его партнером. Там определенно что-то не так, и я хочу знать, что именно.
Его желание полностью совпадало с моим. Я очень надеялся, что версия Нокса подтвердится, так как в противном случае у нас окажутся разрозненные кусочки мозаики, собрать которую в определенную картинку будет труднее день ото дня.
Познакомьтесь: Крис Хольц
Крис Хольц считал, что малейшее проявление слабости неизбежно ведет к утрате авторитета. Необходимо действовать решительно и твердо, сломить своего противника и заткнуть ему рот, заглушив мольбы о пощаде. В конце концов, если этот человек не сделал Крису ничего плохого, то ему и бояться нечего. Только слишком много берущие на себя негодяи вынуждены будут заплатить за свою наглость дорогой ценой, но она всегда соответствует содеянному. Пусть себе ноют и умоляют, пощады они не дождутся. Эти жалкие трусы от страха мочились в штаны и даже испражнялись, но ему было на это наплевать, потому что если он отпустит негодяя, дружески потреплет его по головке и посоветует больше никогда так не поступать, в следующий раз тот снова затеет против него какую-нибудь пакость, а этого Крис допускать не намерен.
— Дело есть дело. Признайся, ведь это ты взял деньги. Так как я точно знаю, что это ты их взял, и нечего тебе тут разыгрывать невинность. Понял?
В данном случае он обращался к мистеру Уоррену Кейзу, владельцу охранной фирмы «Элит-A» и поставщику швейцаров для ночного клуба «Аркадия», привязанному к старой скрипучей кровати в мастерской Криса. Кейза раздели догола, а руки и ноги накрепко привязали к боковинам кровати, что его вряд ли удивило: он уже почти десять лет состоял в группировке Криса, а следовательно, отлично его знал.
— Крис, ради Бога! — завопил он. — Я ничего не сделал, поверь мне!
Крис рассмеялся. Ему вторили три других человека, стоящих возле кровати: Большой Майк, Фитц и Слим Робби.
— Видите, ребята, — обратился к ним Крис, сокрушенно покачивая головой, — этот кретин принимает меня за дурака. У меня на лбу разве написано, что я доверчивый идиот?
— Нет, босс, — угодливо ответил Фитц.
— Господи… Боже, Боже… Прошу тебя, умоляю… — Хотя Кейз был здоровяком и тоже не отличался мягким характером, сейчас униженные просьбы так стремительно срывались у него с языка, что невозможно было разобрать ни слова. Впрочем, его никто и не слушал, дело зашло слишком далеко.
— Крис, а может, его попытать? — с готовностью предложил Слим Робби, глядя на покрытое по́том, искаженное от страха лицо Кейза.