Нокс пожал плечами:
— Мы занимались этим во время расследования. Роберта могли бросить в какой-нибудь фургон, откуда бы он не выбрался, и отвезти в такое место, где убийца расправился с ним, не опасаясь, что своими криками мальчик может наделать шума.
Я знал, мне будет нелегко убедить Нокса. Ведь формально он отвечал за расследование смерти Джонса, и понятно, ему не хотелось, чтобы его версия о похищении и убийстве мальчика жестоким педофилом была разрушена.
— Да, это вероятно, — упрямо продолжал я, — но мы же так и не нашли убийцу, а за предыдущий год и с того случая на юго-востоке Англии не было ни одного подобного похищения и убийства.
— Это ничего не значит, Джон. В последние двадцать лет самым жестоким педофилом считался Роберт Блэк, а он обычно выжидал по три-четыре года, чтобы снова приняться за свое.
— Верно, но мы знаем или почти уверены, что дом на Ранмейн-авеню, снимаемый Тони Фрэнксом, использовался для какой-то незаконной деятельности, связанной с одной из самых опасных преступных группировок северного Лондона, которая должна была приносить Хольцам огромную прибыль, если они ежемесячно вносили такую солидную квартирную плату. Вдруг в то утро Роберт что-то там заметил и подошел поближе посмотреть?
— Например?
— Не знаю, — ответил я, — но, допустим, он подошел к дому, как сделал бы любой любопытный мальчишка его возраста, и увидел то, чего не должен был. Его засекли, втащили в дом и тут же убили, чтобы избавиться от свидетеля. А потом его утопили, изобразив все так, словно это было сексуальное преступление, надеясь сбить полицию со следа. То же самое произошло в свое время с Мириам Фокс. Я понимаю, сценарий, может, не совсем точный, но такая возможность существует.
Нокс тяжело вздохнул:
— Джон, мне понятно ваше стремление раскрыть убийство Джонса. Я знаю, как оно вас потрясло и возмутило, да и не вас одного, но сейчас нам нужно сосредоточиться на деле Мэттьюза.
— Да, сэр, но не будем закрывать глаза на то, что, судя по всему, к отравлению Мэттьюза причастны Хольцы или кто-то из их сообщников. А возможно, и Айверсон. Проблема в том, что до сих пор ни один человек не сообщил никаких сведений по этому делу. Но если удастся найти какие-то доказательства отношения Хольцев к убийству Роберта Джонса, может, и появится какой-нибудь свидетель, показания которого помогут нам добиться прогресса в раскрытии обоих этих случаев. Убийцу маленького мальчика не станут защищать.
— Вы представляете себе, во сколько обойдется нанять команду для полного обыска дома?
— Да, сэр, это дорогое удовольствие, но наконец-то у нас появилась зацепка для раскрытия дела Джонса. Не очень надежная, но хоть что-то, а ведь за много месяцев мы не смогли обнаружить ни единого следа. К тому же мне известно, что этим преступлением особенно интересуется СО7, — добавил я, подкрепляя свою просьбу. — Это может дать им улики против Хольцев.
— Тогда пусть они и платят криминальной полиции.
— Но пока дело находится в нашей компетенции, сэр.
Нокс замолчал, задумчиво потягивая кофе. Я понял: я загнал его в угол. Он мог отказать мне, сказав, будто моя версия представляется ему недостаточно обоснованной, однако если в дальнейшем каким-то образом выяснится, что к убийству Роберта Джонса действительно причастен клан Хольцев, вся ответственность падет на него. В двадцать первом веке положение полиции сильно осложнилось: с помощью усовершенствованных технологий можно найти веские улики спустя несколько лет после преступления. И хотя, с одной стороны, они дают возможность привлечь к суду большее количество преступников, с другой — позволяют обнаружить ошибки полиции, допущенные в ходе следствия. Будучи законченным политиканом, Нокс предпочел выбрать более надежный путь.
— А что вы об этом думаете, Дэйв? — спросил он.
— Считаю, сержант прав, сэр. Туда не мешало бы заглянуть. И это может оказаться полезным для дела Мэттьюза.
Наконец Нокс кивнул:
— Хорошо, так и поступим.
Пятница,двумя днями раньше
Айверсон
— Вы приготовили деньги?
— Я же сказал, мне нужно время.
— Значит, не приготовили?
— Слушайте, вы не понимаете, с кем имеете дело! Если вы его не отпустите, я вас выслежу, понятно?
— Я вас не слушаю. Это вы меня послушайте. Мы начнем выдергивать у вашего сына один за другим ногти, пока вы не выполните в точности наши инструкции.
— Посмейте только волос у него на голове тронуть…
— И что тогда? Что вы сделаете?
— Я вас убью! Можете мне поверить. Хоть из-под земли достану и посмотрю, как вам выдернут ноги!
— Если вы заплатите, с ним ничего не случится. Почему вы не достали деньги?
— А какие у меня гарантии, что он живой?
— Нам нет смысла его убивать. Он не видел наших лиц и не знает, кто мы такие.
— Если вы посмеете его тронуть, я вас выслежу. Вам от меня не скрыться.
— Это вы уже говорили. Но я и в первый раз не испугался Так у вас деньги наготове или нет? Отвечайте.
Последовала пауза.
— Да, деньги у меня.
— Отлично. А теперь слушайте меня внимательно. Завтра в половине седьмого стойте на парковке за отелем «Пост-хаус» на Эппинг-Хай-роуд. Это в южном конце Эппинга, сразу перед дорогой, которая пересекает шоссе М-25. Возьмите с собой деньги и мобильник. И никаких спутников! Вы поняли?
— Откуда мне знать, что вы не схватите и меня?
— Мне нужны только деньги, остальное меня не интересует. Будьте завтра у «Пост-Хауса», и я вам позвоню.
Удовлетворенный тем, как прошел разговор, я повесил трубку и вышел из будки под моросящий утренний дождик.
Гэллен
С огромным трудом мне удалось заставить Нокса вызвать группу сотрудников из криминальной полиции, в пятницу с утра они приступили к нудной и кропотливой работе. Стоя напротив дома Фрэнкса, я видел, как они прибыли, и молился, чтобы они нашли хоть какие-то улики, которые помогли бы раскрыть убийство тринадцатилетнего мальчика.
Накануне вечером я съездил к родителям Роберта, сообщил им о возобновлении следствия и предостерег, чтобы они не возлагали на него больших надежд. Оба понимающе кивнули и поблагодарили меня за помощь и за то, что я позаботился известить их. Я объяснил, что только исполняю свой долг, а миссис Джонс положила руку мне на плечо и сказала, что я хорошо его исполняю. И тогда я решил, если моя версия не даст результатов, я все равно не успокоюсь, пока не найду эту сволочь, убившую их сына. Это было моим жизненным кредо — неуклонное желание воздать людям справедливость, в которой отказала им судьба.
Я долго стоял, глядя, как облаченные в белые комбинезоны оперативники входили и выходили из дома Тони Фрэнкса, затаскивая туда свое оборудование. Только убедившись, что они серьезно принялись за дело и обыщут там каждый сантиметр, я поехал в участок.
Войдя в нашу комнату, я увидел, как Беррин кладет на рычажки трубку телефона.
— Я говорил с Мартином Леппелом, — пояснил он, когда я стал готовить себе кофе.
— Он составил список людей, который мы у него просили? — Я знал, что Беррин постоянно теребил его по этому вопросу.
— Да, и около часу назад отправил нам факсом.
— Есть там что-нибудь интересное? — Я подошел к нему с чашкой кофе.
— Вот, смотрите. — Он передал мне отпечатанный список имен и дат, и, быстро пробежав его, я сразу заметил знакомую фамилию.
— Ну и ну! Значит, там был и Крейг Макбрайд!
— И даже дважды. В целом он провел в Боснии около полутора лет. Леппел хорошо его помнит. Говорит, работалось с ним не очень хорошо, но он вовсе не был наркоманом. Оказывается, его коллеги подсмеивались над ним, потому что при всей своей так называемой крутости он до ужаса боялся уколов.
— Я так и знал, что он умер не от естественных причин. Но этот кретин Берли уверяет, будто Макбрайд собственноручно ввел себе сверхдозу.
— А сегодня утром Каппер сказал мне, что Джин Тэннер будет предъявлено обвинение только за хранение наркотиков.
Я вздохнул:
— Не понимаю, почему ее нельзя обвинить в незаконном избавлении от трупа. А так она может отделаться штрафом.
— Может, нам самим стоит с ней потолковать?
— Пожалуй. — Я отпил кофе, сожалея, что у меня нет никаких данных, заставивших бы ее говорить. Но откуда я мог знать ее так же хорошо, как Нил Вэймен? Мне нечем было ее прижать, и она это понимала. Однако, несмотря ни на что, я был оптимистом, а потому не собирался отступать. Нужно только тщательно продумать тактику допроса.
— Что ж, Дэйв, хорошо поработал, прямо молодец.
— Не такой уж, выходит, я бестолковый, сержант. Как видите, и я на что-то способен.
— Конечно, — согласился я. — В будущем постараюсь побольше привлекать тебя к расследованию.
Он кивнул, понимая, что таким образом я перед ним извиняюсь, и я надеялся, что на этом наши разногласия закончатся.
Я уселся за телефон и попробовал соединиться с Маликом. Как ни странно, он сразу взял трубку, но тут же предупредил, что очень спешит.
— История Криса Хольца становится сущим кошмаром, — пояснил он.
— А что такое?
— Ну, как обычно, никто не желает говорить. Его родственники заявляют, будто понятия не имеют, о чем мы спрашиваем и Крис жив и здоров, просто в данный момент уехал из города, а теперь еще вдруг все служащие борделя как один стали отказываться от своих показаний. И это в дополнение к тому, что у нас никаких намеков на то, кто мог похитить Криса.
— Извините за беспокойство, Азиф, но вы ничего не разузнали об этой компании, «Дагмар холдингс»?
— У меня не было времени. Обещаю, что завтра обязательно поищу. А вы не обращались за информацией в «Компани-хаус»?[16]
— Обращался. Такая фирма действительно существует. Они послали мне несколько страниц со всякими данными, но это не много нам дает.
— Посмотрю, что я сумею найти. Можете еще раз продиктовать мне ваш номер мобильника?