льше никогда, никогда не увидишь их. Желудок сводит мучительными спазмами, кажется невозможным сдержать непроизвольный позыв кишечника к опорожнению, ноги слабеют и грозят подломиться, как у новорожденного жеребенка. И — твои глаза! Ты понимаешь, что твои глаза выдают это ощущение полного и окончательного поражения.
Тебя ждет конец, и ты это сознаешь.
И вдруг все резко и неожиданно меняется.
Сначала очнулся и сел Джек Мерриуэзер, потирая голову и произнося бессмертные слова: «Что здесь происходит?»
Затем голый мужчина внезапно выбросил правую ногу и лягнул Элейн Томс по лодыжке, лишив ее равновесия. Она пошатнулась и стала падать вперед, грянул выстрел, и пуля ударила в ковер, потом отлетела в потолок. Элейн упала на пол, вытянув руку, в которой по-прежнему удерживала пистолет. Затем она попыталась сесть, но я мгновенно подскочил и изо всех сил наступил ей башмаком на кисть. Она закричала от боли, но не выпустила браунинг, поэтому я еще сильнее ударил каблуком, но этот раз пальцы у нее разжались. Я схватил пистолет за дуло, отошел назад, с трудом удерживаясь от желания ударить ее по лицу за то, что она до смерти меня напугала, и повернул оружие на нее. Томс с плачем поглаживала запястье и твердила, будто я сломал ей руку, тогда как Мерриуэзер по-прежнему тер голову и лицо, размазывая по нему кровь, очевидно, еще не осознавая происшедшее. А обнаженный человек молча сидел на полу только трясся всем телом.
— Так, всем оставаться на местах! — приказал я, настороженно стискивая оружие и надеясь, что никто не осмелится его вырвать.
— Мне нужна какая-нибудь тряпка вытереть лицо, — попросил голый, с трудом поднимаясь на ноги. — Пожалуйста.
Он стоял, вытирая кровь. Что-то в нем показалось мне знакомым. Очень знакомым, хотя из-за бороды я не мог сказать наверняка.
— Прошу вас, мне нужно умыться. — Неверными шагами он направился в комнату, откуда за несколько секунд до этого появилась Элейн Томс. Она же стала боком и двигаться в мою сторону, выискивая, как ястреб, мое слабое место.
Я нацелил дуло ей в голову.
— Не двигаться!
— Этот человек без одежды, — произнесла она, указав подбородком через плечо, — Макс Айверсон. Его разыскивают за убийство.
Айверсон! Вот черт!
Я услышал, как в другой комнате открывается окно. Секундой позже снаружи донесся какой-то треск. Я оставался на месте, не желая упустить Томс и зная: без одежды Айверсону далеко уйти не удастся. Я проклинал себя за то, что сразу его не узнал. Просто поразительно, насколько могут изменить лицо человека кровь и борода.
По тому, как Элейн Томс вся подобралась, я понял, она готовится дать деру.
— Вы его упустили, — насмешливо сказала она.
Я улыбнулся, нацелив на нее дуло пистолета:
— Тогда тем более постараюсь не совершить с вами подобного промаха.
Она ухмыльнулась неподобающим для леди образом, но не сделала попытки сбежать. И тут со всех сторон завыли сирены, и перед домом завизжали тормоза останавливающихся машин. Раздался громкий треск выбитой парадной двери, за ним оглушительный топот ног на лестнице.
Подкрепление прибыло.
Среда,через три дня
Гэллен
— Так объясните мне, Джек, как вы оказались в квартире Элейн Томс с оружием, на которое у вас нет разрешения?
Мерриуэзер посмотрел на своего адвоката, еле заметно кивнувшего, затем снова на меня.
— Без комментариев, — пробурчал он, машинально почесывая пластырь на разбитом носу.
— Откуда вы знаете Элейн Томс?
Снова пауза.
— Без комментариев.
— Случайно, не по «Дагмар холдингс»?
Он опять взглянул на адвоката, неприятного узколицего человека с огромными очками и с лысиной. Это был знаменитый Мелвин Кэрролл. Тот опять кивнул.
— Без комментариев.
— Что вам известно о «Дагмар холдингс»?
— Без комментариев.
Я вздохнул.
— Вы не очень-то мне помогаете, Джек.
— И самому себе, — добавил сидящий рядом Нокс. — А вам грозят очень серьезные обвинения. Обвинения, которые повлекут за собой приговор на долгий тюремный срок. Мы говорим о годах, Джек, а не месяцах. О годах! Предлагаю вам подумать об этом в следующий раз, когда вас приведут на допрос.
Мерриуэзер демонстративно зевнул.
— Так вы намерены предъявить мне обвинение или просто будете сидеть и понапрасну занимать мое время?
Мелвин Кэрролл подался вперед. От него так и разило одеколоном.
— Мой клиент утверждает, что он не нарушал закон и, как он неоднократно сообщал вам, больше ничего не может сказать по этому делу. Поэтому я категорически требую, чтобы его отпустили.
Мы с Ноксом переглянулись, затем снова взглянули на Мерриуэзера. Джеки Слэп смотрел на меня в упор своими холодными глазами. На его лице ясно читалось сознание собственной неуязвимости. Я выдержал его взгляд, бесстрастно глядя на него, в комнате воцарилась тишина, пока мы с ним мерялись взглядами Кэрролл уже хотел что-то сказать, но я его опередил.
— Что вам известно об убийстве Роберта Джонса? — спросил я, и на лице Мерриуэзера что-то дрогнуло. Он сразу овладел собой, но слишком поздно: я увидел это и понял, что иду по верному следу.
Он медленно покачал головой:
— Ни о чем таком не знаю. Слышать не слышал про такого парня.
— Не слышали про Роберта Джонса, про мальчика-газетчика, убитого полгода назад?
— Ах это он?! Да, об этом я слышал, но ничего не знаю. А почему я должен что-то знать?
— Хороший вопрос, — вмешался Кэрролл. — Какое отношение имеет убийство этого газетчика к обвинениям, в связи с которыми вы допрашиваете моего клиента?
— Мы считаем, что мистер Мерриуэзер способен пролить свет на убийство ребенка, — пояснил Нокс, с нажимом произнеся последнее слово.
— Не пытайтесь пришить мне ничего подобного!
— Не кричите, Джек, — посоветовал Нокс.
— Я очень удивился, когда вы сказали, будто ничего о нем не слышали, — продолжал я, — так как это было и по-прежнему является громким преступлением, а последний раз мальчика видели живым на Ранмейн-авеню, где живет один из ваших сообщников, Тони Фрэнкс…
— Понятия не имею, кто это такой.
— И где вас неоднократно видели свидетели, притом последний раз всего две недели назад, когда вы вывозили из этого дома вещи и заявили, что являетесь братом мистера Фрэнкса.
— Знать не знаю, о чем вы говорите.
— Я тоже не понимаю, к чему вы клоните, — пришел к нему на подмогу Кэрролл. — Я хотел бы попросить вас прекратить этот допрос. Это совершенно не относится к делу.
Я наклонился и взял с пола полиэтиленовый пакет для улик. Протянув его Мерриуэзеру, я предложил ему:
— Угадайте, что здесь такое?
Мерриуэзер сощурился.
— Я ничего не вижу.
— А вы присмотритесь повнимательнее. — Я указал пальцем на нечто невесомое в пакете. — Это нитка, Джек, точнее, две нитки. Их сняли с куртки, бывшей на Роберте Джонсе в тот день, когда он погиб, и знаете что? Мы обнаружили их в доме, из которого на прошлой неделе вы вывозили вещи. Что вы об этом думаете?
— Это какая-то ошибка. — На его лице появился страх. Казалось, Кэрролла тоже сбил с толку этот неожиданный поворот дела. — Я ничего не знаю об убитом ребенке.
— Вы в этом уверены, Джек? — спросил Нокс.
— Конечно, уверен.
— Тогда как вы это объясните? — сказал я. — Как они там оказались?
— Это не имеет ко мне никакого отношения. Я там не живу.
— Тогда почему вы перевозили вещи? — вступил Нокс.
— Джек, где находится Тони Фрэнкс? Мы не можем его найти.
— Я не знаю никакого Фрэнкса.
— А почему вы вывозили вещи из его дома?
— Я не…
— У нас есть свидетельница, которая утверждает, что это были вы. Она даже разговаривала с вами.
— Черт побери, больше я не стану вам отвечать.
— Думаю, моему клиенту нужен перерыв, — заявил Кэрролл.
— Мы еще не закончили, — отрезал Нокс.
— Зато я закончил, — рявкнул Мерриуэзер, складывая руки на груди и демонстративно отводя глаза в сторону.
— Не желаете ли взглянуть на эту фотографию? — Я достал из кармана и подтолкнул снимок к Мерриуэзеру. — Это последнее фото Роберта. Обед на Рождество в прошлом году, за полтора месяца до убийства. Хорошая фотография, правда?
Мерриуэзер по-прежнему смотрел в сторону, но я заметил, что у него подрагивает подбородок.
— Я выражаю протест против подобных методов ведения допроса. Мой клиент уже заявил, что не желает отвечать на вопросы. В связи с этим я самым решительным образом настаиваю на окончании допроса.
— Вы знаете, Джек, что плату за дом Тони Фрэнкса вноси компания «Дагмар холдингс»?
— Никогда не слышал о «Дагмар холдингс».
— Правда? — сказал я, и Мерриуэзер сразу понял, что допустил ошибку. Это было видно по его глазам. — Два чека от «Дагмар холдингс» на общую сумму девять тысяч триста двадцать фунтов были внесены на банковский счет, принадлежащий вашей жене, один в феврале, другой в июне. Кроме того, вы находились в квартире секретаря этой компании, когда мы вас арестовали.
— Да еще с оружием, приобретенным без разрешения, — внушительно подчеркнул Нокс.
— Как ваш представитель, Джек, я советую вам воздержаться от комментариев.
— Без комментариев, — сказал Мерриуэзер.
— Джек, рано или поздно кто-то ответит за убийство этого ребенка, — уверенно заявил Нокс. — Мы не успокоимся, пока не найдем виновного в его смерти.
— И по каким-то причинам вы много раз лгали нам во время этого допроса.
— Вы тесно связаны с домом, в котором, по нашим предположениям, он был убит.
— Джек, где Тони Фрэнкс?
— Без комментариев.
— Роберта Джонса убили вы или он?
— Почему вы его убили, Джек? Он увидел то, что ему не следовало видеть?
— Без комментариев. Я же сказал, никаких комментариев! — Он обернулся к адвокату: — Ну-ка, Мелвин, объясните им, что я не намерен отвечать на вопросы по делу, о котором мне ничего не известно.