Его поза всё так же выражает непрошибаемость.
— Н-да, парень. Любопытный ты кадр, — едкая ирония прицельно гасит мой кураж. — Высокие у тебя чувства, видать, раз подружку нагнуть не побрезговал. Так низко шваркнуться нужно ещё умудриться. На доступность повёлся?
Разумом я, конечно, согласен, что срок давности оправдание так себе. Женщины ценят разборчивых. Но объясняться? Перед ним? Не в тех мы отношениях.
— Мы сейчас говорим об Ане. На что я повёлся не твоё дело, — зло смотрю на него, слегка нахмурившегося и сжимающего руль до скрипа оплётки.
— Не буду спорить, — так же холодно отзывается Артём. — Дело не моё и проблема тоже не у меня. Она заслуживает верности, как минимум. Так что гуляй.
— Это не тебе решать.
— Ой, ладно, не убивайся ты так. Найди себе другую, — тварь изворотливая. Возвращает мне мои же слова. — Или остановись на подружке. Зачем далеко ходить, да?
— Упёртый? — уже даже не пытаюсь уверенно улыбаться. Перекосит же к чёрту. — Жёсткий дядя. Впечатляет. Но лучше б сообразительным был, ей-богу. Аню тянет ко мне и наше примирение вопрос только времени. Хорошо подумай об этом, а лучше сразу гордость побереги. Ошибся чуток, на чужую девчонку взгляд упал. Ну, бывает. Топай дальше.
— Сбавил бы ты гонор, парень. В полном пролёте, а всё равно прёшь…
Стекло начинает медленно подниматься.
— Поверь, и дальше буду переть, — отступаю на шаг, глядя на него волком. — Потому что люблю её!
— А мне что прикажешь со своей любовью делать?
Внедорожник, агрессивно взревев напоследок, срывается вперёд. В сторону коттеджного посёлка.
Я сплёвываю себе под ноги и неторопливо возвращаюсь к машине. Холодный воздух остужает злость. Всё равно мы с Аней скоро увидимся. После обеда у нас заказ, и это не время пороть горячку. Выруливаю в противоположную сторону, еду к себе.
Дома отжимаюсь до седьмого пота. Принимаю душ. В наушниках играют «Полюса». Наша с Аней песня. Чёрт его знает, когда она успела стать нашей. Наверное, когда после армии в первый раз встретились. Анька дула губы, а я смотрел на них, и просто красивые слова вдруг стали словами про нас. А потом сорвался. Впился в такой нужный мне, такой манящий рот. Аж мысли все заволокло. В голове так до сих пор не прояснились.
Жду ли я, что Аня будет меня слушать? Разумеется, жду. У нас же любо-о-овь. Проклятое слово будто въелось в подкорку и лезет мне в мысли при каждом удобном случае. Нервирует больше, по правде. Потому что Аня, при виде входящего в холл агентства меня, холодно кивает в сторону Петра.
— Ты вовремя. Верни человеку фотоаппарат, и мы поедем.
Хмуро смотрю на отёкшую физиономию фотографа.
Какая же ты всё-таки сволочь, Пётр! Чего тебе за рюмкой не сидится?! Зарплата капает: и на бутылку хватит, и на красную икру. Живи да радуйся. Так нет же! Надо проявить сознательность в самый неудачный момент.
Но вокруг полно людей, не место и не время для выяснений. Поэтому аккуратно передаю в трясущиеся руки мастера орудие труда. Глотаю пару матов, рождённых его жизнерадостным приветствием и едва не упускаю метнувшуюся к выходу Королёву.
— Поговорим? — придерживаю дверь, не позволяя ей пройти.
— Я устала переливать из пустого в порожнее, а ничего нового ты мне не скажешь. Будешь настаивать — закричу.
Сказано твёрдым, уверенным тоном. Действительно заорёт, если буду давить.
— Хорошо. Встретимся вечером, — ставлю перед фактом.
— Дан, у меня вечером свидание. И он мне нравится. Да, иначе, чем ты, но это даже к лучшему. Ты меня разрушаешь. Будь человеком, дай мне жить спокойно.
Долгим тяжёлым взглядом смотрю ей в лицо. Бледная кожа, под глазами круги. Видок откровенно затравленный. Отступать не буду, не смогу. Пойду до конца. Подготовлюсь как следует, добавлю конкретики, но то потом. Сейчас по-людски её становится жалко. Физически больно видеть Аньку такой. Прикрываю глаза, подавляя внутренний протест, и медленно киваю.
— Пообещай, что не будешь принимать решений, в которых сомневаешься. Я сейчас имею в виду Артёма. Не торопись.
— Главное, чему научил меня ты — это десять раз подумать, а на одиннадцатый ещё раз подумать. Прости, на прощанье целовать не буду. У меня парень ревнивый.
Поджимает губы. Жалеет, скорее всего, что вырвалось. Не удержала укола, ехидна моя мстительная.
Думает она, как же.
Кошусь Аньке вслед и понимаю, что не могу предложить ей ничего такого, чего бы не смог дать Артём. Кроме ревности. Беспочвенной теперь уже, но всё же. Сомнительное, прямо скажем, достижение. Моё единственное преимущество — оно же минус — общие воспоминания. До сегодняшнего дня я не использовал на Аньке своих техник. Как-то само всё выходило: искренне шло, от сердца. Но сейчас выбирать не приходится. Готов поспорить, что ушлый адвокатишка понятия не имеет, как навесить якорь.
Весь следующий день усиленно напрягаю извилины, систематизируя наши с Анькой лучшие моменты по типам якорей. Боюсь, при сложившихся обстоятельствах поодиночке они могут не сработать. Не помешает подстраховаться и массировано пройтись по всем фронтам.
Задача якоря в том, чтобы ввести девушку в правильное состояние. В нашем случае нужно всколыхнуть расслабленность и доверие.
Итак, что мы имеем?
Аньке понравились орхидеи. Может, конечно, сам факт, что они от меня — не так важно. Я заметил, что она весь вечер поглядывала на букет и каждый раз улыбалась. Вот они-то частично и навяжут ей те самые эмоции. Главное, с количеством не прогадать, чтобы от цветов было не избавиться, просто закинув их в урну.
Хорошая новость: гугл подсказывает, что в доме природы проходит выставка орхидей. Ну и плохая, куда ж без неё — завтра последний день. Ну что, Анюта, с датой и местом свидания определились. Как тебя туда затащить я придумаю. Едем дальше.
С запахом сложнее. У адвокатишки та же марка духов, что у меня. Подкабанил от души, зараза. А что ещё мы с Анькой нюхали и чтоб при этом не грызться?
Лес отпадает сразу. Дождь… Дождь заодно и звуком подсобит, но прогноз погоды не радует, а держать над её головой лейку верх идиотизма. С запечённой уткой подмышкой на выставку тоже не пойдёшь, хотя… Можно потом устроить пикник. Точно. Какао в термосе надо обязательно не забыть. Аня может не любить какао, но варили-то мы его вместе. И это было так…
Исписанный блокнот летит в стену. Я закуриваю прямо в постели, давлю болезненный спазм внутри никотином.
Это было так… щемяще.
Ч-чёрт, как же ломает всего. Как же меня колбасит…
Глава 37
Дан
— Добрый вечер, тёть Оль! — улыбаюсь Анькиной матери, старясь не выдать огорчение тем, что дверь открыла именно она. — Мне бы Аньку на пару слов.
Ненавижу эти дурацкие ситуации, когда нельзя просто договориться о встрече по телефону. Дело даже не в чёрном списке, позвонить с другой карточки не проблема. Просто я сильно не уверен, что Аня станет меня слушать. Зато при встрече, по крайней мере, всегда можно взвалить её на плечо.
— Что-то ты зачастил Анюту спрашивать, — по усталому лицу не понять, удивляет хозяйку дома такой расклад или настораживает. Играй она в покер, состояние сколотила бы. В кирпиче и то больше мимики.
— Так работаем вместе, — невинно пожимаю плечами, выглядывая нет ли поблизости вредного спаниеля.
Жопой чую, что-то обязательно пойдёт не по плану. Неохота начинать спецоперацию с уколов от бешенства.
— Нет её, Дань. Часа два как ушла.
Я приподнимаю брови в надежде на продолжение, но женщина невозмутимо принюхивается к ароматам, идущим из кухни и, похоже, не горит желанием вводить меня в курс дела. Ну а в мои планы не входит посвящать её в наши с Малой непростые отношения. Сейчас только палок в колёсах не хватало до кучи. Поэтому усиленно изображаю растерянность.
— А куда ушла, не подскажете? Она ключ от гардеробной не сдала.
Слабенькая отмазка, согласен. Дубликаты на что?
С другой стороны, человеку, отпахавшему ночную смену, большего не надо.
— Вот разиня, — досадливо цыкает тётя Оля, но тут же слабо улыбается. Не мне, разумеется. Каким-то своим мыслям. — Ты не сердись на неё, Даня. Переживает она сильно. Всё носится по дому, красоту наводит. Еле спровадила передохнуть пару часов. Подожди минутку, я ей сейчас позвоню.
— Не надо звонить! — перехватываю мозолистую руку. Подозрительно цепко и слишком порывисто. Нужно срочно выкручиваться. — Смысл Ане мотаться туда-сюда? Тем более, если уставшая. Мне на машине быстрее. Вы только скажите, куда подъехать.
— К подруге на работу, — она смеряет меня недоумевающим взглядом. — Сейчас узнаю точный адрес.
Да чёрт побери!
— Не нужно, — повторяю уже ровным тоном. — Я знаю, где это.
Торопливо прощаюсь. Время-то поджимает, у гардероба наверняка собралась «очередь». Светофоры пролетаю на мигающий жёлтый. Пока всё складывается как нельзя лучше. На нейтральной территории умыкнуть её будет проще. Главное — не разминуться.
На террасе яблоку негде упасть. Ну так. Ещё не слишком темно, едва вечереет. Негромко играет музыка, декоративное ограждение мерцает гирляндами, тёплый воздух наполнен негой и флиртом.
Золотое время для съёма — по привычке хмыкает во мне внутренний циник. Но как-то вяленько, что ли. Скорее ради галочки.
Нахожу глазами Аню. Она сидит одна за дальним столиком. В руках пузатая чашка, взгляд мечтательный, лицо такое безмятежное, родное. До чего ж красивая. Смотрю и кровь звенит восторгом. Я даже позволяю себе пару секунд просто полюбоваться ею, пока Королёву опять не перекосило при виде меня.
А фоном играет «Чужая невеста».
Я морщусь, вдруг чувствуя, как ошибается сердце.
Ну и какого чёрта? Всё же хорошо. Всё получится.
Или нет?
— Привет, — напряжённо заглядываю в мгновенно сузившиеся нефритовые глаза. Заготовленные накануне подкаты — оригинальные, яркие — как ластиком стирает из головы.