— Это не то кольцо, — сказал он. — Пока не то. Ты еще не готова.
Я почувствовала дикую слабость, а потом безмерное облегчение. Нам нельзя было торопиться. Никто из нас не был готов. Но если раньше я лишь догадывалась о том, до какой степени влюблена в Гидеона, то теперь это точно знала.
— Открой, — велел он.
Осторожно пододвинув к себе коробочку, я подняла крышку.
— Ох!
На черном бархате лежало кольцо, не похожее ни на какие другие: переплетенные золотые цепочки скреплял усыпанный бриллиантами крестик.
— Связи, оберегаемые крестом, — пробормотала я. «Гидеон Кросс, то есть крест».
— Не только. На мой взгляд, эти цепочки символизируют наши узы, разумеется добровольные. Но ты права и насчет креста: он символизирует то, как я за тебя держусь. Намертво вцепившись ногтями.
Он допил вино и снова наполнил оба бокала.
Некоторое время я сидела молча, стараясь осмыслить произошедшее. Все, что он сделал — фотоснимки, кольцо, доктор Петерсен, спальня, точная копия моей, и установленная за мной слежка, — однозначно свидетельствовало о том, что, пока мы были в разлуке, он непрерывно думал обо мне.
— Но ведь ты вернул мои ключи, — прошептала я, вспомнив, какую боль тогда испытала.
Гидеон накрыл мою ладонь своей рукой.
— У меня были на то веские причины. Ты, Ева, тогда сбежала в одном халате и даже ключей не взяла. И я с ужасом подумал о том, что будет, если Кэри не окажется дома.
Я поднесла его руку к губам и поцеловала тыльную сторону ладони, а затем закрыла коробочку.
— Оно прекрасно, Гидеон. Спасибо. Для меня это много значит.
— Но носить его ты не станешь, — уверенно произнес он.
— После нашего сегодняшнего разговора для меня это кольцо стало бы ошейником раба.
— Нельзя сказать, что ты так уж неправа, — немного помолчав, кивнул он.
Сердце мое сжималось, голова шла кругом. Сказывались четыре ночи беспокойного сна. Я не могла понять, почему он испытывает такую потребность во мне, пусть даже и я сама испытывала к нему нечто подобное. В Нью-Йорке тысячи одиноких женщин, вполне способных занять мое место в его жизни, а вот Гидеон Кросс был такой один.
— Гидеон, мне почему-то кажется, что я постоянно разочаровываю тебя. После всех наших сегодняшних разговоров… Мне кажется, что это начало конца.
Отодвинув стул, он наклонился ко мне и коснулся моей щеки.
— Это не так.
— Когда мы посетим доктора Петерсена?
— Я буду ходить по вторникам. После того как ты посоветуешься с ним и договоришься о парных консультациях, мы можем посещать его по четвергам.
— Каждую неделю по два часа. Не считая дороги туда и обратно. Серьезная заявка. Спасибо.
— Ева, для меня это не жертва, — поцеловав мою руку, ответил Гидеон.
Он отправился к себе в кабинет еще поработать перед сном, а я, забрав коробочку, пошла в ванную причесаться и почистить зубы, а заодно получше рассмотреть кольцо.
По всему телу по-прежнему мягко, но настойчиво распространялся зуд желания, что казалось невероятным, если учесть, сколько оргазмов я уже испытала за день. Скорее, то была эмоциональная потребность в близости с Гидеоном, чтобы убедиться, что у нас все хорошо.
В спальне я положила коробочку на прикроватный столик со своей стороны кровати. Мне хотелось, чтобы это стало первым, на что упадет мой взгляд, когда утром я открою глаза. Со вздохом повесив свой чудесный новый халат на спинку кровати, я залезла в постель, немного поворочалась, чтобы устроиться поудобнее, и провалилась в сон.
Посреди ночи я проснулась от сильного сердцебиения. Я чувствовала, что мне не хватает воздуха, и только через какое-то время смогла вспомнить, где нахожусь. После чего я вся обратилась в слух в ожидании очередного кошмара Гидеона. И, лишь убедившись, что он спокойно спит рядом со мной, облегченно вздохнула.
Когда он лег спать? После четырех дней, проведенных в разлуке, у него могла появиться потребность побыть в одиночестве.
Но потом до меня дошло, что проснулась я от болезненного желания. Мои груди набухли, соски напряглись, внизу живота ощущалась ноющая боль, между ног стало мокро. Быть может, мне приснился эротический сон? Или, быть может, на меня так подействовала близость Гидеона?
Я приподнялась на локте и посмотрела на него. Одеяло сползло, обнажив его великолепную грудь. Правую руку он подсунул под голову, а левую, сжатую в кулак так сильно, что на предплечье вздулись вены, положил на одеяло. Даже во сне он выглядел неистовым и могучим. Сейчас я особенно четко осознавала, в каком напряжении нахожусь, как притягивает меня к нему его железная воля. Конечно, во сне он не мог требовать от меня подчинения, однако я воспринимала это именно так. У меня было такое чувство, будто нас связывала невидимая веревка, тянувшая меня к нему. Пульсация в промежности еще больше усилилась, и я сунула руку между ног, чтобы ослабить боль. Однако прикосновение лишь усилило ее.
Тогда я сбросила одеяло и села на кровати, подумав о том, не выпить ли стакан теплого молока с бренди, которым угощал меня Гидеон. Но неожиданно заметила поблескивавший в лунном свете кожаный футляр на прикроватном столике. И стоило мне подумать о находившемся внутри кольце, как желание вспыхнуло с новой силой. Мысль о том, чтобы Гидеон надел на меня ошейник, еще больше возбудила меня.
«Да ты просто сексуально озабоченная!» — выругала я себя.
Одна девушка в нашей группе рассказывала о том, как «господин» использовал ее тело исключительно по собственному усмотрению и для собственного удовольствия. Тогда во всем этом я решительно не находила ничего сексуального… Но сейчас представила себя в подобной ситуации с Гидеоном. Я любила доводить его до неистовства. До того, чтобы он кончал.
Я провела пальцами по крышке коробочки и, судорожно вздохнув, открыла ее. А спустя мгновение золотой ободок уже красовался на безымянном пальце моей правой руки.
— Тебе нравится, Ева?
Услышав голос Гидеона, я испуганно вздрогнула. Оказывается, он вовсе не спал и смотрел на меня.
Как долго это продолжалось? Испытывал ли он ко мне — спящей — такое же желание, как я к нему?
— Я люблю его.
«Я люблю тебя».
Отставив коробочку, я повернула голову и увидела, что Гидеон сел на постели. Глаза его сверкали, что и возбуждало, и пугало меня. Он смотрел на меня тем одновременно похотливым и властным взглядом, который покорил меня еще при нашей первой встрече. Он поднес мою руку к губам и поцеловал подаренное им кольцо.
Я встала на постели на колени и обвила руками его шею:
— Возьми меня. Карт-бланш.
— Ну и как ты чувствуешь себя после такого заявления? — спросил он, сжав мои ягодицы.
— Почти так же хорошо, как во время оргазма, до которого ты меня доведешь.
— О, это настоящий вызов.
Гидеон кончиком языка прошелся по моим губам, возбудив меня обещанием поцелуя, от которого умышленно воздержался.
— Гидеон!
— Ну-ка, ложись, ангел мой, и держись за подушку обеими руками. — Его губы скривились в порочной ухмылке. — И не выпускай ее ни в коем случае. Поняла?
Тяжело сглотнув, я так и сделала. Я невероятно возбудилась от одного лишь самопроизвольного, спазматического сжатия промежности.
Он отбросил ногой одеяло на спинку кровати.
— Раздвинь ноги и подними колени.
У меня перехватило дыхание, соски еще больше затвердели. Я задыхалась от желания, представляя себе, что он собирается со мной сделать.
— Ох, Ева, — выдохнул он и провел указательным пальцем у меня между ног. — Надо же, какая ты ненасытная! Удовлетворить твою маленькую киску — работа не из легких.
Я почувствовала, как его палец проникает мне во влагалище, которое тут же сжалось вокруг него тугим кольцом. Я поняла, что вот-вот кончу. Но Гидеон извлек палец, поднес его ко рту и облизал. Бедра мои непроизвольно выгнулись.
— Сам виноват, что я по тебе так изголодалась, — вырвалось у меня. — Несколько дней отлынивал от работы.
— Тогда мне лучше возместить потерянное время.
Опустившись пониже, он закинул мои бедра себе на плечи и кончиком языка обвел трепещущий вход в мое тело. Затем еще раз и еще. Но не прикасаясь к клитору и не вводя член даже после того, как я взмолилась:
— Гидеон, пожалуйста.
— Ш-ш-ш. Сначала мне нужно тебя подготовить.
— Я готова. Была готова еще до того, как ты проснулся.
— Тогда надо было разбудить меня раньше. Я всегда готов позаботиться о тебе, Ева. Для того и живу.
С недовольным стоном я подалась бедрами вперед, навстречу этому дразнящему языку. И лишь когда я прямо-таки застонала от экстаза и безумного желания ощутить в себе любую, все равно какую, часть его тела, он залез на меня, еще больше раздвинув мне ноги и упершись руками в кровать.
Гидеон в упор смотрел на меня, удерживая мой взгляд. Его член, немыслимо горячий и твердый как камень, лежал поверх моих половых губ. Желание ощутить его в себе было сильнее, чем потребность дышать.
— Сейчас! — отчаянно выдохнула я. — Сейчас!
Резким движением бедер он всадил в меня член, сдвинув вверх по кровати.
— О боже! — в изнеможении выдохнула я.
Именно этого я и хотела с самого нашего разговора в его кабинете, именно этого страстно желала, когда терлась о его член перед обедом, именно этого добивалась сейчас, жадно вбирая в себя его пенис.
— Не кончай, — прошептал он мне на ухо и начал мять мои груди и крутить соски.
— Что?
Я была уверена, что кончу, стоит ему только вздохнуть.
— И не отпускай подушку. — Гидеон начал двигаться в медленном, размеренном ритме. — Ты будешь одержима желанием, — продолжил он, уткнувшись носом в чувствительную точку у меня за ухом. — Тебе захочется схватить меня за волосы, впиться ногтями мне в спину. А когда ты будешь близка к тому, чтобы кончить, схвати меня за ягодицы и рвани на себя, чтобы я мог войти в тебя еще глубже. Черт побери, мне нравится, когда ты такая сумасшедшая, когда даешь мне понять, что хочешь, чтобы я тебе засадил.