— Ты был при смерти, ты просто не помнишь.
Он поднял голову, посмотрел на меня. Серебристо-серые глаза светились в полутьме.
— Вампир никогда не забудет вкуса крови, Анита. Что-то изменилось с момента нашего знакомства.
Он лизнул рану — длинным, чувственным движением, закрыл сверкающие глаза и облизал губы, будто чтобы не упустить ни одной капельки. Рана все еще кровоточила и будет кровоточить еще какое-то время — в слюне вампиров содержится антикоагулянт.
— Отпусти мою руку, Истина, — сказала я, но голос у меня прозвучал слегка неуверенно.
Он улыбнулся и разжал пальцы.
Я отодвинулась, опираясь на стену. Никогда не видела, чтобы Истина улыбался — вот так.
А он просто сидел под стенкой и улыбался, глядя на меня.
— Ты пьян? — спросила я.
— Возможно. — Улыбка была счастливая.
Я только однажды видала у вампира такую реакцию, и тот вампир тогда пил по очереди у Джейсона и у меня. Вервольф с запивкой из некроманта заставили Жан-Клода пьяно хихикать.
— Мне пора, Истина.
— Иди, — ответил он, улыбаясь еще шире.
— Я должна знать, что оставляю тебя в порядке.
— А, ерунда!
Он встал слишком быстро — только что был на земле и оказался передо мной. Вампиры быстрее нормальных людей, но чтобы вставание казалось таким быстрым, надо уметь замыливать мозги. Будь у меня пистолет — я бы сейчас его направила. Просто по привычке.
И еще я машинально отступила, чтобы не быть на расстоянии вытянутой руки, но при такой скорости это было бы бесполезно.
— Я не хотел тебя пугать. Просто показал, что все в полном порядке.
У меня пульс забился в горле.
— Так это не ментальный фокус был, — сказала я.
— Ты про скорость?
— Да, про нее.
— Нет, без дураков.
— Никогда не видала вампира, способного так двигаться.
Он слегка поклонился:
— Высокая похвала в твоих устах. Но у нас это в крови, в нашей линии.
— Ты про скорость без ментальных фокусов? Это умеют все вампиры вашей линии?
— Да.
— Понятно, почему вы тогда элита воинов. Это быстрее, чем почти у любого ликантропа.
— Когда-то, если совету вампиров было нужно убивать оборотней, посылали вампиров нашей крови.
— Но сейчас остались только ты и Нечестивец?
Он кивнул.
— Я тебя видела в бою, ты не был так быстр.
— Уже давно мне не было так хорошо. — Он потянулся, подняв руки к небу, мышцы зашевелились буграми. — Как новенький. Как… — он глянул на меня, и глаза его из сияющих сребристых стали обычными, — как в те дни, когда мы еще не убили родоначальника нашей линии. — Он нахмурил брови. — Ты меня привязала к Жан-Клоду своей кровью и его силой. Что ты сделала — или что сделал он тебе — с того раза, как ты меня питала кровью?
— Не знаю, о чем ты говоришь, — сказала я.
Он сильнее наморщил лоб и задумался сильнее:
— Я говорю о том, что я будто снова родился, будто сейчас пройдет по улице наш прежний мастер и поздоровается. — Он шагнул ко мне, я отступила, сохраняя дистанцию. Тогда он остановился. — Ты меня боишься?
— Я не знаю, что сейчас произошло, поэтому я просто осторожна.
Он кивнул, будто поняли согласился.
— Я тебя провожу к твоим друзьям и потом вернусь в отель.
— Отлично, — сказала я. Но с моим проклятым любопытством не могла оставить тему. — Ты только не обижайся, но тебе, кажется, все равно, что я теперь к тебе насторожена?
Он пожал широкими плечами.
— Я тебя напугал, и сам не знаю, что только что случилось. Пока мы не будем знать, дело тут в твоей крови, в твоей силе или в моей силе, осторожность не помешает.
— О’кей. Тогда проводи меня за угол, и можешь быть свободен.
— Ладно.
Он жестом пропустил меня вперед, я обошла его по широкой дуге, и мы так и обходили друг друга до самого угла здания. Оставалось только его обогнуть и через несколько ярдов встретиться с Эдуардом, его друзьями и полицией. По улице вихром промчалась группа машин, совершенно не обращая на нас внимания. Забавно было видеть машины, знать, что где-то есть люди, а мы только что вышли из какого-то совершенно своего мира.
Что я заметила в этом нашем танце друг вокруг друга — что пистолет Истины в кобуре на поясе без куртки заметен. Одной футболки мало, чтобы его скрыть.
А есть у него разрешение на ношение оружия в этом штате? Этого я не знала, А что знала — что какой-нибудь усердный коп, увидев здоровенного мужика, одетого в черное и с пистолетом, может его остановить. То, что ты вампир, тебя от этого не гарантирует.
Сняв с себя куртку, я протянула ему. Он мотнул головой:
— Я же тебе говорил: я не чувствую холод так, как ты.
— Это чтобы пистолет спрятать, — ответила я. — Не хотелось бы, чтобы тебя копы тормознули за оружие напоказ.
Он чуть было не притронулся к пистолету на спине, но остановил руку. Взял куртку, тщательно избегая соприкосновения со мной. Я сделала вывод, что по мне виден мой испуг. Ну и ладно.
Истина натянул куртку, запахнулся кожаными полами. Я на миг подумала, что ему все же холодно, потом сообразила, что он просто нюхает куртку — она пахнет мной. И опять же это был больше жест оборотня, чем вампира. Я всмотрелась в него при свете фонарей, и вид у него был здоровый и розовощекий. Не знай я, на кого смотрю, вполне могла бы принять за человека. Что за хрень?
Остановившись на тротуаре, я спросила:
— У вампиров вашей крови есть какие-то суперсилы?
— Можем сойти за людей. Даже колдуны путают.
— Еще есть?
— Есть некоторые. А что?
— Да нет, так. До завтра.
— До рассвета домой не вернешься?
— Я бы на это не рассчитывала.
— Мне не по себе, Анита. Я должен быть рядом с тобой, охранять тебя, а вместо того должен отпустить навстречу опасности, и без меня. Нехорошо это.
— Такая у меня работа, Истина.
Он кивнул.
— Буду тебя ждать в отеле. Надеюсь, ты еще до рассвета обернешься. — Он повернулся и сказал через плечо: — Ты все еще кровоточишь.
Я посмотрела, увидела струйку крови на руке, капающую на тротуар, и прижала рану. Как я не почувствовала сама?
— Как ты объяснишь эту рану?
— Что-нибудь придумаю. Да иди уже, Истина!
Тут заиграла классическая музыка, несколько сдвинутая вверх, но я узнала Бетховена. Истина полез в карман, достал сотовый:
— Да?
Я махнула рукой и направилась за угол.
— Анита, это тебя! — позвал Истина.
Я обернулась:
— Кто это?
— Твой друг, маршал Тед Форрестер.
Я вернулась, взяла телефон, который он мне протягивал:
— Тед, я тут буквально за углом, сейчас буду.
— Это вряд ли, — ответил он. Я услышала шум, звуки.
— Ты в своей машине?
— Поступил вызов.
— Что еще стряслось?
— Вампиры ворвались в клуб. Некоторых клиентов отпустили, но всех танцоров задержали. Отпущенные заложники описывают вампира со шрамами от святой воды — как ты описала Витторио.
— Блин.
— Ты говорила, что он увеличит сегодня счет трупов. Ты была права.
— Можешь мне поверить, Эдуард, не хотела я оказаться правой.
— Даю тебе адрес.
— Тут найдется кому меня отвезти?
— Вызывали всех, Анита.
— Блин.
— У тебя транспорта нет?
— Да есть, Истина все еще тут. Попрошу его меня к вам отнести.
— Только смотри, чтобы он тебя поставил подальше от полицейского ограждения. Не хотелось бы мне, чтобы патрульные у барьеров увидели летящего вампира с женщиной в руках.
— Поняла.
— Мы здесь, но ждать тебя не можем, Анита. С освобожденными клиентами нам выслали ухо одной танцовщицы. Вампиры грозятся выслать и все остальное — по частям.
— Буду как можно скорее, Эдуард, — сказала я, но уже в глухую трубку. Он отключился, — Твою мать! — произнесла я с неподдельным чувством.
— Я почти все слышал. Где это?
Я ему передала, он попросил вернуть ему телефон и что-то сделал с экраном. Несколько секунд всматривался, потом сказал:
— Так, понятно. Готова?
— Второй раз тебя кормить с таким небольшим перерывом я не смогу, Истина.
— Все нормально, Анита. Можешь мне поверить, это не понадобится, когда мы сядем.
Мне пришлось поверить ему на слово. Он меня поднял в воздух, и мне пришлось зажимать укус на запястье вместо того, чтобы вцепляться в вампира. У меня была надежда, что если прижать как следует, к моменту приземления кровь остановится. Если да, то это будет единственное, что сегодня получилось правильно.
Глава шестьдесят первая
Я прижалась к Истине так тесно, как только могла, лишенная возможности за него ухватиться, но в конце концов не могла больше выдержать: бросила собственную руку и обхватила его за шею, спрятала лицо у него на груди. Он теперь был теплым — теплым от моей крови, моей энергии. У него на шее под моей щекой бился пульс, и стук его сердца взывал ко мне.
От изгиба шеи пахло чистотой и свежестью, как от чистых простыней, высушенных на ветру под солнцем. Как будто в его коже сохранился след всех тех солнечных дней, которых он уже никогда не увидит.
В том, как он меня держал, что-то изменилось, и я повернула голову посмотреть. Внизу вспыхивали мигалки, сновали копы, но не очень близко. Истина опустился на землю возле дальнего конца темных торговых рядов. Немножко пробежался, чтобы погасить инерцию, но плавнее, чем в прошлый раз. То ли вспоминался навык, то ли он был в лучшей физической форме.
Он шагнул в густую тень затемненного магазина и посмотрел вдоль улицы, где стояли машины с мигалками.
— Там как раз полицейское заграждение.
— Можешь поставить меня на землю, — сказала я.
В темноте блеснула улыбка, и он поставил меня, ничего не сказав.
— Все еще кровь идет? — спросил он.
Я посмотрела на руку и увидела, что кровь засыхает.
— Уже нет.
— Это хорошо.
И возникло неуклюжее молчание. Так бывает, когда на первом свидании непонятно, пора уже целоваться или только обниматься. И это было неправильно: у меня еще никогда не было такого чувства в его присутствии. Он нагнулся ко мне, я шагнула назад.