— Выпил бренди, принял душ, переоделся. У меня был назначен поздний ужин с одним человеком.
— Насколько поздний? Что за человек?
— Я прибыл на место ровно к десяти — не люблю опаздывать. Я был в гостях у Мадлен Монмар.
Ева вспомнила роскошную блондинку с чувственным ртом и миндалевидными глазами.
— Актриса?
— Да. Кажется, мы с ней повздорили. Вам от этого легче?
Она пропустила сарказм мимо ушей.
— Кто-нибудь может подтвердить, где вы были между восемью семнадцатью и десятью вечера?
— Возможно, меня видел кто-то из слуг. Но я слишком хорошо им плачу, так что, боюсь, они подтвердят любые мои слова. — Он нахмурился. — Еще одно убийство?
— Лола Старр, проститутка с лицензией. В ближайший час прессе будут сообщены кое-какие подробности.
— Но не все?
— Вы могли бы соорудить глушитель для старинного пистолета, Рорк?
Выражение его лица не изменилось.
— Когда-то увлекался подобными вещами. У вас утомленный вид, Ева. Наверное, всю ночь не смыкали глаз?
— Такая работа. Вы были знакомы с Лолой Старр?
Она запустила руку в портфель и достала фотографию, найденную в квартире Лолы: милая девушка-эльф с бойкой улыбкой до ушей.
Фотография легла на стол, и глаза Рорка сверкнули. На сей раз Ева расслышала в его голосе нечто, напоминающее жалость:
— Разве в таком юном возрасте выдают лицензию?
— Четыре месяца назад ей исполнилось восемнадцать. В день своего восемнадцатилетия она подала запрос о выдаче лицензии.
— Господи, о чем она думала?! — Рорк оторвался от фотографии и поднял глаза на Еву; в них действительно читалась жалость. — Нет, я не был с ней знаком. Проститутки — это не для меня. Дети тоже. — Он взял фотографию, обошел стол и подал ее Еве. — Сядьте.
— Вы когда-нибудь…
— Да сядьте вы, черт возьми!
Он с внезапной яростью схватил ее за плечи и принудил опуститься в кресло. От неожиданности она едва не выронила портфель, из него на пол высыпались фотографии Лолы — уже без бойкой улыбки до ушей.
Ева могла бы дотянуться до них первой — реакция у нее была не хуже, чем у Рорка. Но что-то заставило ее помедлить — возможно, она хотела, чтобы он это увидел.
Рорк нагнулся и поднял фотографию, сделанную на месте преступления. Его глаза расширились.
— Господи боже мой! — проговорил он чуть слышно. — И вы считаете, что я на такое способен?
— То, что я считаю, к делу не относится. Я расследую… — Она осеклась, почувствовав на себе его разъяренный взгляд.
— Считаете, что я способен на такое?! — повторил он еще тише, еще более зловеще.
— Нет. Я просто выполняю свою работу.
— Дрянь, а не работа!
Она собрала фотографии и закрыла портфель.
— Не без этого…
— Как вы можете спать по ночам, насмотревшись на такие прелести?!
Ева вздрогнула. Через мгновение она пришла в себя, но от него ничего нельзя было скрыть. Ее болезненная реакция заинтриговала Рорка, ему даже стало совестно, что он причиняет ей мучения.
— Мне помогает уверенность, что я доберусь до мерзавца, который это совершил! — Ева вскочила и взглянула на него в упор. — Дайте пройти!
Но Рорк не посторонился. Его теплая ладонь легла на ее одеревеневшую руку.
— Человек в моем положении должен хорошо разбираться в людях — быстро и безошибочно. Я вижу, что вы близки к срыву.
— Говорю вам, дайте мне пройти!
Ева попыталась вырвать руку, но ей это не удалось.
— Он будет делать это снова, — тихо сказал Рорк. — Вы сходите с ума, потому что не знаете, когда, где и кто следующий на очереди.
— Нечего анализировать мою психику! У нас в управлении кишмя кишат психологи. Это их дело — им хорошо платят.
— Почему же вы их избегаете? Вы ведь из кожи вон лезете, лишь бы не попасть на проверку!
Ева сузила глаза. Как он мог узнать о проверке?! Рорк улыбнулся, но в его улыбке не было и намека на веселье.
— У меня неплохие связи, лейтенант. Вам надлежало явиться на психологическое тестирование несколько дней назад. Стандартная полицейская процедура после оправданного применения оружия, приведшего к летальному исходу. Летальный исход имел место в ту же ночь, когда убили Шерон?
— Не лезьте в мои дела! — взвилась она. — Плевать я хотела на ваши связи!
— Чего вы боитесь? Что страшного они могут разглядеть, когда заглянут в вашу головку?
— Ничего я не боюсь!
Она наконец вырвала руку, и тогда он провел пальцами по ее щеке. Это было сделано так неожиданно и с такой нежностью, что Еву обдало жаром.
— Позволь мне помочь тебе.
— Я… — Она чуть не сказала что-то очень важное, но вовремя опомнилась. Ей хватило силы воли, чтобы сухо закончить: — Я сама разберусь. Завтра в любое время после девяти утра вы сможете забрать свой пистолет и патроны.
— Ева!
Но она уже шла к двери, изо всех сил стараясь держаться независимо.
— Я хочу увидеться с тобой сегодня вечером.
— Нет! — бросила она через плечо.
Рорк испытывал страшный соблазн кинуться за ней вдогонку, но не двинулся с места, а негромко произнес:
— Я могу помочь расследованию.
При этих словах она, конечно, не могла не остановиться, не обернуться. Если бы не горькое разочарование отвергнутого воздыхателя, он бы, наверное, рассмеялся — такое невообразимое сочетание подозрительности и упрямства было в ее взгляде.
— Каким образом?
— У меня есть общие знакомые с Шерон. — Он заметил, как упрямство сменилось в ее глазах интересом, но подозрительность осталась. — Не нужно прилагать больших интеллектуальных усилий, чтобы понять, что ты ищешь связь между Шерон и девочкой, фотографии которой носишь с собой. Я подумаю над этим.
— Информация подозреваемого не имеет большого веса для следствия, — заявила Ева и добавила, не дав ему возразить: — Впрочем, если хочешь, можешь поделиться со мной результатами своих размышлений.
Он выдавил улыбку.
— Ладно, поделюсь, лейтенант. Пока что отсыпайся.
Когда дверь за ней закрылась, Рорк как по команде перестал улыбаться. Некоторое время он раздумывал, потом привел в действие частную, защищенную линию связи.
Этот звонок должен был остаться конфиденциальным.
7
Ева встала под объектив камеры наблюдения у двери Чарлза Монро и уже открыла рот, чтобы назвать себя, как вдруг дверь распахнулась. На пороге стоял хозяин в черном длинном шерстяном плаще и кремовом шелковом шарфе. Его улыбка была не менее изысканной, чем облачение.
— Лейтенант Даллас! Очень мило, что вы снова заглянули. — Его взгляд, скользнув по ней, выразил безмерное восхищение, которое Ева сочла незаслуженным. — До чего неудачно, что я как раз собрался уходить!
— Я вас долго не задержу. — Она шагнула через порог, и ему пришлось отступить назад. — Всего пара вопросов, мистер Монро. Либо вы отвечаете на них здесь, неофициально, либо в участке, под протокол, в присутствии вашего адвоката.
Его красивые брови взлетели на лоб.
— Понимаю… Хотя, признаться, думал, что эта стадия осталась позади. Я согласен, лейтенант, задавайте свои вопросы. — Он закрыл дверь. — Обойдемся неформальным общением.
— Где вы находились позапрошлым вечером между восемью и одиннадцатью?
— Позапрошлым вечером? — Он вынул из кармана электронный дневник и нажал несколько кнопок. — Вот. Встреча с клиенткой в семь тридцать, посещение театра в восемь. Они ставят Ибсена — страшная тоска! Мы сидели в третьем ряду, в центре. Спектакль закончился около одиннадцати. Мы заказали ужин в ресторане с доставкой сюда. Я был занят с ней до трех ночи.
Убирая дневник, он широко улыбался.
— Надеюсь, с меня снято подозрение?
— Если клиентка подтвердит ваши слова.
Улыбка сменилась недовольной гримасой.
— Вы меня убиваете, лейтенант!
— Кто-то убивает ваших коллег по профессии! — безжалостно отрезала Ева. — Имя и телефон, мистер Монро!
Чарлз Монро тяжело вздохнул и обреченно продиктовал требуемое.
— Вы знакомы с Лолой Старр?
— Лола? Лола Старр… Не имею чести. — Он опять достал свой дневник и заглянул в раздел адресов. — Точно нет. А что?
— Не позднее завтрашнего утра узнаете из выпуска новостей, — буркнула Ева, берясь за дверную ручку. — Пока что не везет женщинам, мистер Монро, но на вашем месте я бы проявляла осторожность, встречаясь с новыми клиентами.
Она потащилась к лифту, морщась от головной боли, но по пути не выдержала и оглянулась на дверь Шерон Дебласс, над которой мигал красный полицейский огонек.
Ева напомнила себе, что сейчас главное — сон. Добраться до дому и хотя бы на часок выкинуть все из головы! Но вместо этого она ввела в охранный блок свой номер, сняла пломбу и вошла в квартиру убитой.
Там было тихо и пусто — впрочем, ничего другого она не ожидала. Если Ева на что-то надеялась, то скорее на вспышку интуиции, внезапное озарение. Но нет — только стук в висках, от которого впору спятить. Стараясь не обращать внимания на свое состояние, она двинулась в спальню, зажгла свет и увидела кровать.
Простыни были отправлены на экспертизу. Все оказавшиеся на них органические жидкости, волоски, чешуйки кожи были проанализированы, данные запротоколированы. На водяном матрасе красовалось пятно: здесь кровь просочилась сквозь атласную простыню. Подушки и передняя спинка кровати тоже были в крови. Интересно, станет ли кто-нибудь приводить это ложе в пристойный вид?
Ева перевела взгляд на стол. Фини забрал маленький настольный компьютер, чтобы изучить не только дискеты, но и жесткий диск. Комнату обыскали и облазили с лупой. Больше здесь нечего было делать.
И все же Ева открыла комод, размышляя о том, кому теперь достанутся все эти вещи. Шелк, кружева, атлас — излюбленные материалы женщин, стремящихся к богатству и желавших, чтобы с их кожей соприкасались исключительно дорогие нежные ткани.
Скорее всего — матери. Непонятно, почему она до сих пор не обратилась с заявлением, чтобы ей выдали имущество дочери. Надо будет об этом поразмыслить.