— Не соглашусь.
— Предлагаю сделку. Вы даете мне понять, на правильном ли я пути, а я придерживаю публикации, способные повредить вашему расследованию. Когда у вас появятся серьезные улики и вы будете готовы к рывку, сообщите мне. Я сделаю эксклюзивный репортаж об аресте в прямом эфире.
Еве стало смешно. Она оперлась о машину.
— И что же я получу от вас взамен, Надин? Крепкое рукопожатие и улыбку?
— Взамен — все, что я успела узнать из своего конфиденциального источника. Все!
Интересно!
— А сам источник?
— Его я раскрыть не могу при всем желании. Да и желания, признаться, нет. Есть дискета, переданная мне в студию, а на ней — полицейские рапорты, включая результаты вскрытия обеих жертв. И две омерзительные видеозаписи — две смерти.
«Негусто», — подумала Ева, а вслух сказала:
— За кого вы меня держите? Да будь у вас хотя бы половина из того, о чем вы говорите, вы бы давно передали все это в эфир!
— Я подумывала об этом, — призналась Надин. — Тут ведь кроются бо́льшие возможности, чем простой рост рейтинга. Несравненно бо́льшие! Я раздула бы из этого целую историю и отхватила бы Международный приз лучшему журналисту и еще с десяток призов.
Ее глаза внезапно потемнели, выражение изменилось. Она больше не улыбалась.
— Но я видела, что сделали с обеими. Право первой об этом поведать — еще не все. Сегодня я нарочно подначивала Симпсона и вас. Мне понравилось, как вы даете сдачи. Выбирайте: сделка со мной — или я поступаю по своему усмотрению. Решайтесь.
Ева подождала, пока мимо них проедут такси и огромный автобус с тихим электромотором.
— По рукам. — Прежде чем у Ферст победно вспыхнули глаза, она добавила: — Но учтите, Надин: если вы перейдете мне дорогу, я закопаю вас живьем!
— Ваше право.
— В «Синей белке», через двадцать минут.
Дневные посетители клуба скучали над своими стаканами. Ева села за столик в углу и заказала вегетарианские спагетти и пепси. Надин, устроившаяся напротив, предпочла цыпленка с картошкой, жаренной без масла. Ева усмотрела в этом свидетельство огромной разницы между зарплатой копа и репортера.
— Ну, что там у вас? — спросила она.
Надин молча вынула ноутбук из сумочки — красной, кожаной, вызвавшей у Евы приступ зависти. У нее была слабость к коже и ярким цветам, но она почти не могла себе позволить ни того, ни другого.
Вставив в компьютер диск, Надин подвинула ноутбук к Еве, и той захотелось выругаться, хотя в этом было бы мало толку. Записи, оказавшиеся в распоряжении Надин, полностью повторяли то, чем владела она сама! Ева выключила компьютер.
— Ну как? — спросила Надин, забирая свой аппарат.
— Ничего нового. Признаться, я надеялась на какую-нибудь дополнительную информацию.
Надин огорченно вздохнула:
— Я тоже надеялась оказаться вам полезной. Но в любом случае сотрудничество нам не повредит. Итак, убийца помешан на старинном оружии, знает охранные системы как свои пять пальцев и захаживает к проституткам…
— Судя по всему.
— Вам удалось сузить выбор?
— Не слишком.
— Боюсь, что на вас станут давить по политическим причинам: Дебласс — громкая фамилия.
— Я не играю в политику.
— Зато ваш босс — увлеченный игрок.
Заметив, что Надин собирается попробовать цыпленка, Ева заранее усмехнулась.
— Ну и гадость! — Надин поморщилась и с философским вздохом перешла к картошке. — Не секрет, что Дебласс — первый кандидат на номинацию от Консервативной партии в начинающейся летом кампании. А ваш осел Симпсон метит в губернаторы. Сегодняшнее шоу наводит на мысль, что он занимается форменным укрывательством.
— Во всяком случае, на данный момент официальная позиция сводится к тому, что два дела никак не связаны. Но, сказав, что они для меня равны, я не покривила душой, Надин. Мне наплевать на регалии дедули Шерон Дебласс. Моя задача — найти того, кто ее убил.
— Предположим, вы его нашли. Ему предъявят обвинение в обоих убийствах или ограничатся одной Старр?
— Это дело обвинителя. Лично мне все равно: его так и так вздернут.
— Вот вам и разница между нами, Даллас! — Надин перестала хрустеть картошкой. — Я терпеть не могу половинчатости. Когда вы его сцапаете, я выйду в эфир со своим репортажем, и у обвинителя не останется выбора. Дебласс будет корчиться, как черт на сковородке!
— И вы еще будете утверждать, что не играете в политику?
Надин пожала плечами:
— Я только сообщаю факты, а не изобретаю их. История сама по себе хороша: тут тебе и секс, и насилие, и деньги. Одно упоминание Рорка чего стоит! Рейтинг взлетит под облака!
Ева медленно проглотила спагетти.
— Улик, связывающих Рорка с этими преступлениями, не существует.
— Ну и что? Он знаком с Деблассами, можно сказать — друг семьи. Мало того, он — хозяин дома, где убита Шерон! К тому же Рорк — владелец одной из крупнейших в мире коллекций старинного оружия и, по слухам, меткий стрелок!
Ева поднесла к губам стакан.
— Орудия убийства не имеют отношения к его коллекции. Кроме того, он никак не связан с Лолой Старр.
— Может быть. Но Рорк превращается в ньюсмейкера, даже когда остается периферийным персонажем. Не секрет, что они с сенатором в свое время сталкивались лбами. У Рорка в жилах лед, а не кровь, совершить два хладнокровных убийства для него — раз плюнуть! А впрочем… — Надин тоже подняла стакан. — Рорк слишком уж фанатично бережет себя от чужих глаз. Трудно представить, чтобы он хвастался убийствами, рассылая репортерам видеокассеты с записями. Тот, кто это сделал, хочет огласки так же сильно, как спастись от правосудия.
— Любопытная теория… — Ева поняла, что с нее довольно: головная боль, зародившись в переносице, уже охватила лоб и виски. Она встала и наклонилась к Надин. — Хотите еще одну, полицейской выпечки? Знаете, кто он такой, ваш осведомитель?
— Подскажите! — Надин сверкнула глазами.
— Сам убийца. На вашем месте я бы смотрела себе под ноги.
Ева обошла сцену с внутренней стороны, надеясь, что найдет Мэвис в каморке, служившей артистической уборной. Ей требовалось дружеское участие.
Мэвис куталась в одеяло и сморкалась в скомканный платок.
— Жуткая простуда! — Глядя на подругу опухшими глазами, она высморкалась так, что у Евы заложило уши. — Да и немудрено. Попробуй в феврале подергаться голышом на сцене двенадцать часов подряд!
Ева не стала к ней приближаться.
— Ты что-нибудь принимаешь?
— Все! — Мэвис указала на стол, заваленный коробочками, тюбиками и пузырьками. — Чертов фармакологический заговор! Все известные миру болезни и инфекции побеждены. Иногда, конечно, возникают новые — надо же специалистам на чем-то практиковаться… Но помочь в случае элементарной простуды — нет, на это у них кишка тонка! А знаешь почему?
Ева поневоле улыбнулась и, дождавшись, пока Мэвис отчихается, спросила:
— Почему?
— Все просто: фармацевтическим компаниям надо продавать свои лекарства. Знала бы ты, сколько стоят капли от насморка!
— Ступай к врачу, пусть тебе пропишут средство, хотя бы устраняющее симптомы.
— У меня их целая куча, и действуют все одинаково — восемь часов. Вечером мне выступать, а следующий прием только в семь.
— Тебе бы домой, в постель.
— Кстати, я тебе не говорила, что мой дом сносят? Какой-то умник якобы заметил таракана! — Она снова чихнула и по-совиному уставилась на Еву из-под ненакрашенных ресниц. — Тебя-то сюда каким ветром принесло?
— По делам. Отдыхай. Увидимся позже.
— Нет, погоди. Я тут чуть не подохла от скуки. — Мэвис схватила бутылку с ядовито-розовой жижей и сделала большой глоток. — Ишь, какая у тебя рубашечка! Премия или что-то еще?
— Что-то еще.
— Да сядь ты! Я собиралась тебе позвонить, но так кашляла, что не нашла в себе сил. Неужели вчера вечером в наше элегантное заведение наведался сам Рорк?!
— Собственной персоной.
— С ума сойти! Когда он подошел к твоему столику, я чуть не свалилась со сцены. Как это понять? Ты нанялась к нему в охранницы?
— Я с ним переспала! — выпалила Ева, вызвав у Мэвис новый приступ кашля.
— Ты — с Рорком?! — Она потянулась за новым платком, чтобы вытереть слезящиеся глаза. — Господи, Ева! Ты же ни с кем никогда не спишь. Ты это серьезно?
— Да, только не очень точно. Мы совсем не спали.
— Еще лучше! — простонала Мэвис. — И долго вы с ним не спали?
Ева передернула плечами.
— Ну, не знаю… Я осталась у него на ночь. Часов восемь-девять, наверное.
— Часов?! — Мэвис поежилась. — И значит, все это время он тебя…
— Почти все.
— Ну, и как он, хорош? А впрочем, глупый вопрос — иначе бы ты не осталась. Что за шлея попала тебе под хвост, Ева? Кроме его выдающегося агрегата, конечно.
— Сама не знаю. Я совершила ужасную глупость. — Она взъерошила себе волосы. — Такого со мной еще не бывало. Я не думала, что это вообще возможно! Я всегда совершенно спокойно относилась к сексу — и вдруг…
— Милочка… — Мэвис выпростала руку из-под одеяла и сжала Еве пальцы. — Всю жизнь ты запрещала себе удовлетворять нормальную потребность из-за событий, которые ты едва помнишь. Теперь нашелся человек, который помог тебе преодолеть запрет. Радуйся!
— Чего радоваться, если целиком попадаешь во власть другого человека и чувствуешь себя побежденной?
— Ерунда! — решительно сказала Мэвис. — Секс — не гонка и не наказание, а удовольствие. Иногда — если сильно повезет — огромное удовольствие.
— Может быть. — Ева закрыла глаза. — Мэвис, на карту поставлена моя карьера!
— В каком смысле?
— Рорк связан с делом, которое я сейчас расследую.
— Вот черт! — Мэвис еще раз оглушительно высморкалась. — Ты, часом, не собираешься его арестовать?
— Нет! Но если я не разрублю этот узел одним ловким ударом, меня уволят. А я этого не перенесу… Понимаешь, я чувствую, что кто-то вертит мной, как марионеткой. — Она прищурилась. — Я просто не знаю, куда кидаться! Знаю одно: если не разберусь, что творится, лишусь всего, что у меня есть в жизни.